Светлана Багдерина - Здравствуйте, я ваша фея, Или Cчастье по вызову Страница 8

– Да не заварить ее, а палочкой волшебной раз – и готово! – сияя как все новые оси Белого Света вместе взятые, пояснил свою идею лесоруб.

– Если бы Бог хотел, чтобы оси ремонтировались волшебными палочками, он бы не придумал кузнецов! – напыщенно изрек Агафон и глянул на скукожившегося парня так, словно тот сморозил несусветную глупость.

– Я понимаю, крестный, – осознал всю глубину своего невежества и покраснел лесоруб, – но иначе мы не меньше дня потеряем.

– К-кабуча… – поник школяр и принялся прикидывать результаты опоздания на турнир и результаты применения магии там, для чего были предназначены кузнецы. По возможной катастрофичности последствий для одного отдельно взятого студента первое перевешивало второе с лихвой.

– Ну, хорошо. Я попробую, – сдался он без боя. Рука его потянулась за палочкой… и остановилась в сантиметре от кармана. – Отвернись.

– Что? – непонимающе глянул на опекуна дровосек, но через секунду лицо его просветлело: – А-а, секреты ремесла!

И юноша, от всей души недоумевая, какие такие секреты могут быть у крестного фея Агафоникуса Великого, которые лесоруб Лесли бы мог у него невзначай перенять, послушно повернулся лицом к коню.

Студиозус вытянул из кармана волшебную палочку и присел на корточки перед скособоченным колесом, подметая дворовую пыль подолом моментально порозовевшего и обросшего пайетками балахона. Потом выругался, вздохнул, прилег, опираясь на локти, и засунул голову за раненое колесо. За спиной его, поднимая небольшой, но приятный в жару ветерок, сами по себе работали полупрозрачные крылья. «Кабуча… Хорошо, хоть кроме мерина никто не видит… Что теперь?» Ремонт телег они точно не изучали – ни с приемным отцом на мельнице, ни тем более в ВыШиМыШи.

Интересно, если эта дурацкая ось треснула очень близко к колесу, или внутри него, ее можно как-то починить, или только заменить? Еще бы еще увидеть, где это… Должно быть где-то… где-то… где-то… Ага, вон там! Есть.

Н-да… вот кабуча… на самом стыке… как специально… Кузнеца бы сейчас сюда, конечно… Или кого-нибудь с факультета целителей: им со всякими переломами возиться привычней… чем нам… великим феям… Хотя, если подумать головой, то и без них можно справиться. В принципе-то, нет тут ничего сложного. Место слома видно, хоть и плохо. Ткнуть туда палочкой – и затянется… поди… как-нибудь… Лишь бы до Монплезира хватило, а там – хоть дрова не расти… как говорит Шарлемань Семнадцатый.

Агафон извернулся, прищурился, прицелился, сосредоточился, аккуратно приложил кончик палочки к едва видному излому, прошептал заклинание, которое, по его мнению, могло бы подойти к этому случаю… и всё покрылось облаком серебристой пыли под аккомпанемент надтреснутых колокольчиков.

Когда спецэффекты рассеялись, чародей протянул руку и потрогал пальцем то место, где только что зловредная ось распадалась на две половинки. Разлом исчез, как его и не бывало. На его месте был абсолютно целый…

Хрусталь?!..!

Кабуча!!!

Еще раз – прицелиться, прищуриться, представить себе абсолютно целую и – самое главное – металлическую тележную ось, проговорить заклинание, которое, вроде бы, подходит… Отчихаться от серебряной пыли…

Угу. Гораздо лучше. Золото… пропади оно пропадом… презренный металл…

Но хоть не ртуть.

Агафон рыкнул вполголоса, скрежетнул зубами, прицелился, прищурился, тщательно, по буквам, прошептал заклинание – немножко другое, но которое точно должно сработать… Отер со вспотевшего лица серебряную пыль… Потрогал ось… Есть!!! Получилось!!! Не золото и не хрусталь!

А что тогда?..

Его премудрие – эксперт по драгметаллам аховый – задумчиво потер указательным пальцем получившуюся деталь – хоть одним куском, и на том спасибо – и задумался. Если ему очень повезло, то это железо. Если не слишком – то платина. Если совсем опростоволосился – серебро. Больше никаких металлов, не говоря уже о сплавах, подходящего цвета на ум ему не приходило.

Н-да… Будем надеяться, что я сегодня везунчик.

Но, однако, как всё, оказывается, легко и просто с этой палочкой! Десять минут возни и конфуза – и бесконечное счастье обеспечено! Ну и жизнь у фей – не жизнь, а это… малина в нафталине… апельсины в керосине… бананы в шоколаде, во! Как новая ведь получилась оська-то! Если выгонят из Школы, открою мастерскую по ремонту телег, и буду процветать.

– Вот это да!.. – раздался голос Лесли, приглушенный, но не потерявший от этого потрясенного восхищения, и между задними колесами просунулась физиономия крестника.

– А ты что думал! – снисходительно фыркнул его премудрие, чихнул от облачка поднявшейся пыли,[21] чувствительно шмякнувшись затылком о край телеги, и аккуратно полез назад. – Настоящая магия даже из рыдвана может сделать конфетку!

– А… надежно ли получилось, крестный? – осторожно полюбопытствовал Лес, выползая таким же манером на Свет Белый.

– Запрягай, поехали, – сурово сдвинув брови, посоветовал Агафон в ответ на неслыханное сомнение в его возможностях, и святотатец, устыдившись собственного маловерия, сконфуженно втянул голову в плечи.

– До Монплезира хватит.

Новой оси хватило ровно до околицы. Там, напротив крайнего дома, отремонтированная запчасть ценой в четыре коня вдруг хрупнула звонко, передок телеги резко просел, оставшееся не у дел колесо с облегчением повалилось в пыль, а за ним последовали путешественники.

Единственное, о чем жалел сейчас Агафон, так это о том, что в курс молодой феи не входил такой предмет, как сохранение вида «всё-идет-по-плану-и-так-и-должно-быть» при внезапном и публичном позоре на магическом поприще.[22]

– Кабуча!!! – выбило из него жесткое приземление в пыльную колею.

И словно вылетела пробка из бутылки: поток самых черных проклятий, на какие только был способен третьекурсник, обрушился горным водопадом на все оси телеги вместе взятые и по отдельности, а также на ее колеса, дышло, борта, днище и прочие подробности незамысловатой конструкции.

Зато шмякнувшийся рядышком Лесли, похоже, лишился дара речи. Губы его то и дело начинали складывать какие-то слова, но стоило глазам остановиться на багровой физиономии фея, а ушам прислушаться к его филиппике, как вопросы и предложения ретировались с языка лесоруба обратно в глубины подсознания.

Закончив высказывать злосчастному транспортному средству всё, что думает про него, его комплектующие, его создателя, конструктора и предков – включая самую последнюю тачку и волокушу, его премудрие плюнул в пыль и решительно поднялся. Озираясь по сторонам – палочка наперевес, крылья расправлены, как у стрекозиного ангела возмездия – готовый то ли к срочному ремонту злополучного транспорта, то ли к устранению свидетелей, объявись таковые в жаркий рабочий полдень на окраине деревни, он отошел на полметра и плотоядно сощурился на подбитый передок. Подопечный его немедля вскочил и, на всякий случай, перешел на другую сторону улицы.

– А, может, крестный, ну ее, эту телегу? – отойдя на безопасное с его точки зрения расстояние, решил высказать умиротворяющее рацпредложение он. – Некоторые у нас и пешком в столицу ходят. Не так уж тут и далеко. Подумаешь, чуть-чуть опоздаем…

– Опоздаем?! – буквально взвился Агафон, и солнечные лучи брызнули, преломившись на яростно затрепыхавшихся крыльях. – Чуть-чуть?! Да ты соображаешь, что говоришь? Как мы можем опоздать…

И тут ворота за спиной Лесли глухо стукнули, скрипнули, и между массивными створками появилась узкая щель. В образовавшемся пространстве показалось плечо и каштановые волосы: невысокий человек отчаянно и не слишком плодотворно упирался обеими руками и даже головой в край тяжелой створки, будто сражался с ураганным ветром. Дровосек обернулся на скрип и кряхтение, обрадованно заулыбался соседу и, позабыв про телегу и про крестного, кинулся на подмогу:

– Отойди, я сам открою!

– Кого там еще несет нелегкая? – студиозус торопливо спрятал палочку в карман.

Тем временем Лесли взялся одной рукой за край правой створки и легко отвел ее к забору. Когда створка вторая стронулась с места и так же просто вместе с лесорубом направилась к калитке, Агафон кинул взгляд на открывшийся перед ним двор и насторожился подобно самонаводящейся стреле при виде цели: в проеме раскрываемых его крестником ворот стояла пегая кобыла, запряженная в подводу, груженную новенькими бочками. Но не успел загоревшийся новой идеей студент перейти от наблюдения к делу, как кучер дернул вожжами, лошадь шагнула вперед, и телега выкатилась на улицу.

– Вот спасибо тебе, Лес! Как ты тут вовремя оказался! Что бы я без тебя сейчас делала?! Сколько говорила бате – смажь петли! – так всё некогда ему… – соскочила с передка загорелая зеленоглазая девушка с распущенными каштановыми волосами и двинулась было к воротам, но дровосек опередил ее.