Анатолий Зарецкий - НА ИЗЛЕТЕ, или В брызгах космической струи. Книга вторая Страница 8

Перед уходом хотел, было, зайти к маме, которая так больше и не села за тот стол, но не решился, опасаясь ее невольных слез… Я навестил ее через неделю, и мы с ней и Светланкой тогда съездили на кладбище к Людочке…

Увы… Простояв под дверью больше двух часов, так никого не дождался… Домой попал лишь ближе к вечеру. Меня давно ждали и уже беспокоились, куда пропал. Мы отметили мой приезд. Много говорили, но я почти ничего не воспринимал, удрученный своей новостью, которой не с кем было даже поделиться…

Мы долго сидели на кухне с младшим братом. Он непрерывно курил и как всегда морочил голову рассказами о художниках. Я его почти не слушал, занятый своими мыслями. «Где же теперь твой последний приют, Людочка?.. Кто за ним ухаживает?.. И ухаживает ли?» – задавал себе вопросы и мучился, не в силах на них ответить…

Вторая неделя в Днепропетровске прошла незаметно. Я намеренно изматывал себя на работе с тем, чтобы не тяготиться свободными вечерами. Ко мне подселили двух командированных – больших поклонников Бахуса. И вскоре свободных вечеров, по сути, не стало. И хотя в моральном плане это почти не помогало, зато убивало время…

Днепропетровск проводил обильным снегопадом. Снег в городе стал стихийным бедствием. Он рвал электрические провода, ломал огромные ветви покрытых листвой деревьев, создавал транспортные проблемы. Из-за них чуть было не опоздал на поезд. Наконец посадочная лихорадка позади, я забрался на верхнюю полку и под стук колес уснул.

Проснулся оттого, что поезд стоял на какой-то станции. Выглянул в окно и обомлел – на дальних путях увидел знакомые открытые платформы, на которых, как и тогда, мелом было написано: «Ст. назн. Коробочкино».

«Какая удача! Я должен, во что бы то ни стало, узнать, наконец, где это загадочное Коробочкино», – обрадовался я, быстро оделся, выскочил на платформу и помчался прямиком к вагонам.

Я уже долго бежал через многочисленные железнодорожные пути, но заветные вагоны, казалось, не приближались, а удалялись. На мгновение остановился, оглянулся и не увидел своего поезда. То ли он уже ушел без меня, то ли его заслонил подошедший поезд. Но его уже не было. «Плевать», – махнул рукой, – «Главное – Коробочкино. Там моя Людочка». Меж тем товарняк тронулся и, набирая скорость, двинулся к своей цели.

– Лю-ю-дочка-а-а! – закричал в отчаянии и проснулся.

– Что случилось? – волновались вокруг проснувшиеся пассажиры, а я лежал на своей полке, не в силах понять, что же все-таки действительно случилось. Как я снова попал в свой вагон? Приснилось это, или было на самом деле? Постепенно приходя в себя, понял, что это все-таки сон. Но какой реальный! «Моя Людочка в Коробочкино», – наконец успокоился я, измученный целой неделей бесплодных размышлений…

Пока отсутствовал, в группе появился новый сотрудник, точнее, сотрудница – инженер Люба Степанова.

– Афанасич, я ей передал боковушку. А Захаров будет заниматься только разгонным блоком, – познакомил со своими планами «начальник» группы.

– А она справится? – усомнился я.

– Бойкая девица… Да и ты поможешь… Справится, – бодро определил он.

– Прокопыч, да мне проще все сделать самому, чем обучать бойких девиц, – возмутился я, вспомнив, как Гурьев сходу оценил мою работу над стандартом, даже не вникая в нее. Способности Степановой, похоже, прикинул так же – лишь по ее темпераменту. Ну и ну.

– Да, чуть не забыл. Мазо сказал, чтобы ты съездил на Новостройку и посмотрел стенды. Можно ли там проводить огневые испытания блоков?

– Где хоть эта Новостройка, Прокопыч? И кто меня туда пустит без мандата?

– Зайди к Мозговому. Он туда часто ездит, – посоветовал Прокопыч…

– Здравствуйте, товарищи ракетчики! – поприветствовал группу Бойкова, в которой работал Мозговой, – Сидите, сидите. Не буду мешать плавному протеканию ваших путаных мыслей, – пошутил я.

– Как ты сказал, ракетчик? – рассмеялся Мозговой, – Надо записать. «Не буду мешать… плавному протеканию… ваших путаных мыслей», – процитировал он меня, помечая меж тем что-то в блокнотике, – Метко сказано. В точку попал, ракетчик, – продолжил он смеяться.

Меж тем остальной «коллектив», казалось, даже не заметил моего прихода. Никто не ответил на приветствие. Все сидели молча, уткнувшись в бумаги.

Мы договорились с Мозговым о поездке, и я покинул негостеприимную группу.

Так я впервые попал на Новостройку. В тот, тогда еще закрытый городок, автобус доставил нас с Олегом из Загорска минут за сорок. Рядом с городком, на огромной отчужденной территории, располагалась база для стендовых испытаний изделий ракетной техники. Олег был здесь своим человеком. Он прожил в городке большую часть своей сознательной жизни. Это была его малая Родина. Он знал тут все и всех.

Он показал стенд, где испытывали вторую ступень ракеты Н1. Это был самый большой стенд в стране. Увы… Мне показалось, без существенной реконструкции его нельзя было использовать для наших целей. Свой отчет я передал Мазо.

С той самой поездки на Новостройку между мной и Олегом установились приятельские отношения. Мы понимали друг друга и в спорных вопросах, часто возникавших в нашем непростом коллективе, действовали заодно.

Меж тем Мазо продолжал усиливать группу Гурьева. И однажды за столом Кузнецова появился старший инженер Саша Отто, молчаливый, очень серьезный молодой человек.

– Афанасич, будешь работать в паре с Отто, – дал указания «начальник группы».

– Как это? – не понял я.

– Как с Кузнецовым, – уточнил он.

– Как с Кузнецовым не получится, Прокопыч. Отто далеко не Кузнецов.

– Кузнецовым будешь ты, – неожиданно «повысил» меня Чебурашка.

Поговорив с Отто, выяснил, что по окончании института он ни дня не работал по специальности.

– Странно, – не удержался я, – Практически, Саша, ты молодой специалист, а по должности уже старший инженер. Как так получилось? – спросил, даже не рассчитывая на ответ.

– По блату, – вполне серьезно ответил «специалист». «Хорош напарник. Блатная сыроежка. Теперь только и жди подвоха», – подумал я.

Порасспросив, понял, что подготовку напарника надо начинать с азов. Для начала дал простейшее задание – переписать начисто мои черновики технических условий на ракету-носитель. Я подготовил этот документ еще до командировки в Днепропетровск, но машбюро не приняло его к печати – слишком много было правок и сносок.

– Задачка простая, – инструктировал напарника, – В первом отделе заведи свой спецблокнот и внимательно перепиши в него все из моих блокнотов. Тщательно проверь, чтобы не было ошибок, а то потом придется перепечатывать. Заодно потихоньку осваивай материал. Привыкай к терминологии и постарайся вдуматься в смысл каждого пункта документа. Не торопись. Времени достаточно. Что непонятно, спрашивай.

И мой напарник надолго исчез для меня. Исчез, разумеется, условно. Он молча сидел за спиной и совсем не беспокоил вопросами. Он переписывал и переписывал. Материала действительно было много…

– Афанасич, вот как надо работать! – примерно через неделю вдруг радостно воскликнул начальник группы. Я оглянулся и увидел рядом с ним Отто, а на столе начальника его раскрытый спецблокнот, – Всего за неделю разработать такой документ. Учись, – восхищался Прокопыч нашим новым сотрудником.

– Александр Михалыч, – подчеркнуто официально обратился я к Отто, – А где мои блокноты, которыми я разрешил вам пользоваться?

– Я их сегодня не брал, – растерянно ответил шустрый «напарник».

– Так возьми, а потом продолжим представление, – сказал я и отвернулся от блатного выскочки и нашего горе-начальника.

Не знаю, что происходило за моей спиной, но минут через пятнадцать меня снова окликнул Гурьев:

– Афанасич, подойди. Отто принес твои блокноты.

Я подошел к столу начальника группы.

– Александр Михалыч, покажите, пожалуйста, в вашем документе все отличия от оригинала, с которого вы переписывали, – попросил я.

– Отличий нет. Я все переписал один к одному, – растерянно ответил Отто.

– Тогда что вы разработали, Александр Михалыч?

– Ничего, – помолчав, ответил он.

– А тогда какого хрена ты вылез с чужим документом к начальнику? А если бы он тебя о чем-то спросил? Ты же ни на один вопрос толком не ответишь, разработчик хренов… Вам все понятно? – обратился я к Гурьеву.

– Понятно, – растерянно ответил он…

– Никогда больше так не делай, – сказал я Отто, едва тот сел за стол Кузнецова.

– Я все понял, Афанасич, – тихо ответил он. Похоже, тот случай стал ему уроком, потому что за все время нашей совместной работы подобных прецедентов больше не было.

– Кабулина, что случилось? Почему так поздно? – спросил Гурьев опоздавшую на час сотрудницу.