Михаил Армалинский - Правота желаний (сборник) Страница 8

Однако не само сексуальное наслаждение, а трудность доступа к нему является критерием благонравия в человеконенавистническом обществе. Чем меньше сексуального наслаждения человек получает и даёт, тем больше уважения он заслуживает среди людей. Получается, что самоистязание и истязание других (а лишение наслаждения – это и есть истязание) – стало вершиной морали.

Физиогномика известна в веках. Её данные безукоризненно точны и многие люди пользуется ими интуитивно с той или иной мерой умения. Однако физиогномика есть наука, данными которой вооружается полиция, психологи, политики, военные. По чертам лица, по мимике и по движениям тела можно с абсолютной точностью определить не только характер человека, но и его поведение и, самое главное – честен он или лжец.

При такой очевидной мощи, пользе и всеобщей применимости физиогномики вызывает удивление тот факт, что науку эту не изучают в школах, колледжах и университетах. Не устраивают олимпиад, как по математике, соревнований, как в шахматы. Физиогномику засылают на задворки со статусом, которым наделяют хиромантию, астрологию, гадание на картах и парапсихологию.

Совершенно очевидно, что сильные мира сего любого масштаба вовсе не заинтересованы в распространении этой науки в народе, поскольку тогда всякий бы безошибочно определил, что большинство политиков и высших администраторов – это лжецы, подлецы, а часто просто дураки.

Разумеется, и частная жизнь стала бы невыносимой, ибо родственники, друзья, возлюбленные и просто знакомые вынуждены были бы становиться честными, что для большинства невозможно, или начинать соревноваться в изощрённости лжи и подлости, чтобы выстроить отношения наиболее для себя выгодные. Впрочем, это происходит и сейчас, но с огромным количеством проб и ошибок, а именно они и делают человеческие отношения неопределёнными, что составляет их суть.

Определённость в человеческих отношениях, которую внесло бы повсеместное и профессиональное использование физиогномики, разрушило бы фальшивую романтику и прописанную обществом видимость и сделало бы человека существом не общественным, а обособленным.

Не удивительно ли, что все в открытую говорят о женских ножках, восхищаются их красотой: тонкими щиколотками, стройными икрами, круглыми коленками и полными ляжками, – но никто не восхищается вслух истинной и главной красотой, которая находится между тех самых ножек?

Настоящие христиане должны праздновать день непорочного зачатия Христа, а не день его порочного рождения через грязную, вонючую, уродливую и дьявольскую пизду Марии.

Я всегда завидовал хую: ведь он видит неведомые никому (кроме гинеколога, проктолога и ларинголога) красоты, причём не бесстрастным врачебным взглядом, а затуманенным великой похотью. Теперь значительная часть этих красот раскрылась на сайте под названием Прекрасная шейка матки (http://beautifulcervix.com).

Я, разумеется, видел это зрелище живьём не только хуем, но собственными глазами, а также внимательно и с трепетом изучал пальцами на ощупь. Но тут на сайте эти картинки предстают перед всеобщими глазами новым уровнем порнографии – а как же иначе: шейка матки – это тот волшебный тупик в конце безапелляционно порнографического влагалища. И как всякий тупик («Пизда является тупиком, в который я всегда прямиком»[7]), он неожиданно раскрывается Иным путём.

Лебединая шейка матки весьма напоминает головку хуя с положенной дырочкой посередине – быть может, поэтому облик её вызывал рвотное отвращение у некоторых отчаянно мужественных мужчин, которые посетили этот сайт и решились непременно оставить свои впечатления для потомков. Один даже написал, что после такого зрелища он не только весь изблевался, но и потерял всякий интерес к половой жизни. Такой вот выдался мачо и супермен. Коих большинство.

Но если облик преддверия влагалища вызывает в мужчинах такой трепет, то, казалось бы, продолжение пути должно вызывать трепет ещё больший. Но нет – зрение не выдерживает такого яркого света истины и перепоручает исследование слепорожденному хую. Однако тактильная мощь его настолько велика и всепоглощающа, что лишает мужчину зримой благодарности за то, что «шейка матки» трётся своей «головкой» о головку и «шейку» хуя и обволакивает его своей слизью, доводя до семяизвержения, и ротик шейки матки заглатывает в оргазме жизнь живчиков.

Каких только шеек матки там ни напоказано (о прелести процесса фотосъёмки можно лишь фантазировать!): до оргазма и после, до родов и после, «раковые шейки» и с торчащим хвостиком противозачаточного устройства – короче, на любой самый изощрённый вкус. Лет через десять в этот сайт добавят к каждой шейке её запах.

Смысл этой экспозиции в том, что порнография не останавливается у входа в чудо, а идёт вглубь женщины и, пожив там девять месяцев, попрёт на тебя самым своим апогеем – родами.

Когда женщину просят вслух описать желаемого ею мужчину, она главным качеством этого мужчины называет его умение заставить её смеяться. Мужчина, который в это верит, тем самым выказывает своё умение заставить её смеяться… над ним.

Или так: женское требование к мечтаемому мужчине, чтобы он умел заставлять её смеяться, может быть основано на её подсознательной и правильной ассоциации конвульсий смеха с конвульсиями оргазма. В связи с этим становится понятен образ царевны Несмеяны – женщины, которая не могла достичь оргазма до тех пор, пока не явился умелый мужик.

Предпочтение – это отсутствие лучшей альтернативы.

Когда в сказках разглагольствовали о рае или о стране изобилия, о земле обетованной, то в этой заветной местности прежде всего имелись молочные реки и кисельные берега, то есть главный акцент ставился на обилие еды, за которой не надо охотиться, а которая имеется бесплатно и повсюду.

Второе условие рая или страны изобилия – это прекрасная погода: без зимы, а с пальмами и цветами и ручными животными.

Но нигде не упоминалось, что изобилие обязательно должно включать в себя изобилие сексуального наслаждения, где женщин надо не соблазнять или добиваться, а срывать, как фрукты, с повсюду растущих в изобилии плодовых деревьев, а ещё лучше – с кустов. Чтоб не тянуться.

Социальные утопии под предлогом справедливости предлагали обобществлять женщин, но этого было мало – слишком неопределённо в количестве и всем мужикам всё равно не хватало, а только начальникам.

И только в исламе земля обетованная, то есть рай, детально уточняется точным количеством девственниц, которые поджидают каждого мужчину. Да ещё всегда в запасе жёны с восстанавливающейся девственностью после каждой дефлорации.

Именно в конкретности обещания количественного и качественного женского изобилия и состоит главная причина того, что ислам по скорости и по широте охвата распространяется подобно эпидемии.

Выпал снег, дороги обледенели, сузились. Так сужаются артерии в зиму лет. Бродский говорил, что это – мрамор. Но у меня взгляд на мир оптимистичнее – придёт весна воскрешения, лёд растает и артерии вновь расширятся.

Смерть – это время и место общей встречи.

Демагогия христианства и прочего садизма исходит в своём «человеколюбии» из обвинения, которое человек не в силах опровергнуть всю его жизнь: рождённый во грехе. Что бы ты ни делал, как бы под корень ни вырезал себе хуй и ни заливал расплавленным свинцом влагалище, от этого обвинения не уйти – ты всё равно был зачат известно чем и известно где…

Советская власть подала своему народу это обвинение под новым вонючим соусом: «Пред родиной вечно в долгу». То есть сам факт рождения на территории СССР делал тебя вечным должником перед Центральным комитетом.

Ну а раз ты пожизненно виноват и вечно в долгу, то ты должен виниться и расплачиваться, а именно: позволять себя стричь, облагать штрафами, да и что там мелочиться – позволять себя убивать.

Человечья вина являет себя прежде всего в неизбывности похоти, которую как ни убивай, но она всё равно оказывается живой – даже при вырванном хуе и зашитой пизде. Этот феномен эксплуатирует мафия христианства и прочие религиозные банды – раз похоть у тебя вечна, то тебя можно стричь и доить тоже вечно.

Одна из форм стрижки – это взимание государством денег со своих граждан за наличие у них похоти. Так, Франция вырвалась намедни в передовицы в этом деле, вынашивая закон о запрете проституции и взимании огромных штрафов с проституточьих почитателей и поклонников, то есть мужчин будут по-христиански и по-моральски преследовать за сам факт существования у них похоти. И деньги потекут кровавой рекой в католическо-исламскую французскую казну.