Андрей Дятлов - Сопромат Страница 8

– Да без проблем, – резво отозвался гаишник. – Вот все бы такие понятливые были. А то как скажешь, что права отберут, так начинается концерт. Да я туда, да я сюда, этому позвоню, тому пожалуюсь. Глаза стеклянные, лыка не вяжет, а все-равно туда же. А че, туда-сюда, говорю, сейчас сядешь за руль, бабку собъешь какую-нибудь, и гуляй Вася.

Капитан разошелся, забыв о протоколе, а Умрихин не решался нажать кнопку вызова на телефоне и делал вид, что слушает, в благодарность за то, что тот доверился и отпустил до аквапарка.

– А мне тоже рисковать на кой? Недавно придурки одни из соседнего округа давай такого разводить на тыщу баксов. Домой к нему в какие-то ебеня поехали за кредиткой, потом с этой кредиткой полночи банкомат искали. И что в итоге. Этот пассажир от начала до конца всю эту процессию на камеру – опа! Здравия желаю, товарищи, приехали. Служба собственной безопасности. По многочисленным просьбам рядовых граждан просим вас на два годика в спецколонию… Вот и думай после этого…

– Ебааааать… – послышался сдавленный стон с соседнего кресла.

До Умрихана донесся странный шум, как будто тысячи мешков с цементом рухнули разом на землю, как по команде разом и на разные лады заулюлюкали сигнализации машин. Там, вдалеке, вместо аквапарка стояло густое серое облако.

Уже потом память обрывками выдавала безумную гонку среди застывших в изумлении автомобилей на трассе; бег в гуще людских тел, могучей волной несшейся ему навстречу, и сшибающие с ног, методичные, закладывавшие уши удары крови в затылке, и вялость в ногах; его замешательство при виде осевшей плиты крыши, и капитана-гаишника, оравшего на напарника, который повис на локтях Умрихина; и как он выкрикивал два женских имени, и пытался разглядеть их среди кровавых тел, лежащих возле кусков бетона, и как стоял у коридора оцепления, получая удары локтем от людей в темно-синей форме, пытаясь разглядеть знакомые черты под серыми простынями на проносившихся мимо носилках. А потом эти бесконечные секунды, в больничном коридоре, проносящиеся мимо белые тени, протянутая из темноты рука с ваткой и выстрелившим в нос нашатырем, и чей-то добрый-добрый голос со словами, которые он ждал все эти мгновения, проваливаясь в черноту и возвращаясь обратно на землю, – не волнуйся, все хорошо, они будут жить…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

I

Лошманова разбудил писк мобильника. Он хмуро посмотрел в окно – щетинистое апрельское утро также хмуро посмотрело на него своими черными облаками.

Звонила дежурка. Металлический голос сообщил, что за ним выехал служебный автомобиль, через двадцать минут будет.

– Мать! – кашлем вырвалось из легких.

Дежурка не учла, что машина опоздает на шесть минут, поэтому Лошманову пришлось выкурить сигарету, замерзая возле своего подъезда. Не учли еще, что машина будет не служебной, а самой что ни на есть серебристой ауди-а-шесть.

За рулем сидел его напарник – Леша, тридцатилетний раздолбай, у которого на душе всегда цвело. Лошманов молча осмотрел его наряд и покачал головой. На Леше была обтягивающая футболка, джинсы с прорвышами, а на заднем сиденье валялся короткий пиджачок с продольными белыми жилками-полосками.

– Ну, а че, – сказал Леша, – меня из клубешника вырвали. Но, Роман Сергеич, я не пил, ну коктейль один и все.

– Что там случилось? – сухо спросил Лошманов.

– Жесть, Роман Сергеич. Опять здание – того.

Лошманов, ладонью сжал лицо, и провел ее до кадыка, как будто сняв резиновую маску.

Подробности уже можно было не узнавать. Ближайшие дни уже вырисовывались по заданному неизвестно кем сценарию – опять причина неизвестна, опять Генерал орет, метая изо рта бисеринки слюны, опять, двадцать пять, звонки со всевозможных верхов, как будто в стране не одна вершина, а сто пятьдесят, и каждый царь горы.

Лошманов закурил.

– Ну Роман Сергеич – недовольно протянул Леша, глядя на сигарету.

– Твоя машина используется для оперативных целей. – сказал Лошманов и для большей убедительности посоветовал: – Елочку надо вешать.

Они въехали в узкий переулок, неподалеку от Павелецкого вокзала, и намертво встали метров за двести от руин, чуть не въехав в толпу скучающих репортеров, которые топтались около желто-красной ленты. Лошманов приказал Леше сидеть в машине и не позорить контору своим видом.

От здания сохранились только боковые стены и заваленные перекрытия, которые раньше отделяли первые пять этажей. На карточной куче бетонных плит лежали покореженные железные балки, и месиво из офисной техники и дээспешной мебели, густо посыпанное стеклянными осколками.

Разруха покрывалась желтоватым светом четырех мощных прожекторов, поэтому издалека могло показаться, что здесь снимается кино.

Собрались все те же: высокие парни с автоматами и желтыми буквами на спине «ФСБ», парни поменьше в зеленых бесформенных ветровках – саперы, серые парни с животами, темно-синие парни – мчс и охристые, похожие на сталеваров, пожарные. Среди людей в штатском Лошманов опознал своих «террористов» и соседских «экономистов», прокурорских и бондианистых людей из фэсэо. Поодаль от ведомственного столпотворения кучкой стояли высшие чины и мэр с охраной. Этим-то можно было уже и не приезжать, – подумал Лошманов. Он подошел к фургончику саперов, и пожал руку командиру со шрамом на шее, который его узнал и, заранее угадав вопрос, покачал головой:

– Не-а…

«Террористы» тоже пожимали плечами и курили. Пальцы их дрожали, как будто это они успели выбежать из рухнувшего бизнес-центра, а не те двое охранников, которые сидели сейчас на носилках у машины скорой помощи и отмахивались от назойливых медиков, отказываясь ехать с ними.

Но никто из террор-отдела, ни тем более Лошманов, спастись уже не мог. Это было третье за последние три месяца обрушение здания. И никто не при делах. На инженеров можно было повесить прошлогодний аквапарк, но эти три здания не лезли ни в какие ворота, это уже мало походило на случайность или ошибку в проектировании. Ни подрыва, ни подводных рек, ни резонанса, ни усталости несущих балок – все здания не старше пяти лет, – ни-че-го, за что можно было зацепиться. Они просто складывались, с каждым разом нагнетая ужас неизвестности.

– Вот так вот Роман, – послышался за спиной тихий голос.

Лошманов даже вздрогнул, когда узнал в этом лысом старике с выглядывающей из расстегнутой белой рубашки морщинистой шеей, но с еще крепкий телом, Генерала.

Он смотрел на подсвеченные прожекторами развалины каким-то потерянным взглядом.

– Вот такие вот дела, Роман. Сорок пять лет на службе, а о таком даже подумать не мог. Тебе же сорок уже. Вот ты родился, а я уже по командировкам. Ангола, Комбоджа, Афганистан… Там все понятно было… А сейчас черт его знает, что творится. И главное, вокруг-то все так же, как будто все нормально… Скоро деревья позеленеют… Воон, солнце уже встает… Хороший денек будет… Опять ничего – в курсе уже?

Лошманов кивнул и сказал про себя – сдал, старик.

– Наше дело, Роман, на страже государства стоять, а получается… – Генерал печально усмехнулся, – а получается, что и стоять-то не за что, само валится. Но у нас, Роман, сейчас задача посложнее, сейчас нам расслабляться никак нельзя. Пойдем-ка со мной.

Нет, не сдал старик, схватил ее клешнями рябых рук за локоть так, что ни рыпнуться. Он подвел его к группе ответственных товарищей. Здесь уже выступал длинный, со стертым лицом мэр, отбрыкиваясь от заявления перед прессой.

– …что я им скажу? У вас есть хоть что-то? – еле сдерживая себя, спрашивал он плотного начальника гувэдэ. Тот, не гладя в глаза мэру, выхватывал бумаги, которые ему протягивали справа и слева услужливые помощники.

– Вот, Роман, по твою душу, – сказал Генерал, отпустив локоть.

Теперь под локоть, уже мягче, едва касаясь, его взял невысокий тип с зализанными волосами на лысеющей голове и с золотыми очками на носу. Он отвел его подальше от чинной компании – «Геннадий Алексеевич, мы не исключаем версии теракта…» – к черному мерседесу, у которого стояли два робота в черных костюмах и проводками за ушами.

– Я вот хотел бы поинтересоваться насчет Магомедова. Он же у вас в разработке? – осторожно начал тип.

– А вас как, простите? – спросил Лошманов, чувствуя, как внутри его начинает закипать раздражение, обычное при таких мутных беседах с деятелями «оттуда».

– О, извините, меня Олег Иванович. Мы сегодня уже говорили с генералом, и он посоветовал поговорить с вами… Знаете почему? Потому что, говорит, вы его преемник. Да! Так и сказал. Так что можно заранее поздравить. Он со дня на день – на пенсию. А вы наверное не знали. На то она и контора… Кстати, это общая беда. У нас там, – тип дернул носом вверх, – все то же, держатся до последнего, кому дела предавать – до конца никогда не известно… лишнего шума боятся. В администрации гаданиями с утра до вечера занимаются…