Людмила Романова - Точка Мебиуса. Приключения в параллельных мирах. 3 книги Страница 8

Попугай сидел на ветке и выпрашивал яблоко, которое лежало рядом, но за клеткой.

– Патрик хочет яблоко! – сказал он, обратившись к подошедшей Мадлен, и повторил это снова, наклонясь, распушив свой хохолок, и перебирая ножками по палочке, на которой он сидел.

Не получив ничего, он посмотрел на Мадлен немного возмущенно, удивляясь ее непонятливости. Ведь нарезанное яблоко лежало вне доступа его клюва и лапок, а ей подать кусочек в клетку было очень просто!

Патрик снова повторил свою просьбу и снова прошелся по палочке. Наконец Мадлен догадалась и сунула ему в клюв ароматный кусочек, удивляясь, как игрушка сможет проглотить его.

Кусочек под радостный треск попугая исчез в его клюве, и глазки, попугая благодарно взглянув на Мадлен, снова протелепатировали о втором кусочке.

– Чудеса! – снова удивилась Мадлен.

Она, с удивлением, протянула ему еще кусочек, Патрик проглотил и его, требуя еще долю.

– Хватит! – сказала Мадлен, и возмущенно надула щеки, сказав уф, и птица, обидевшись, отвернулась к стенке, сказав напоследок, – «Какая черствость в людях!»

Мадлен махнула рукой, совершенно не испытывая угрызений совести, на которые намекал попугай, и пошла дальше. По ходу движения, фигуры становились крупнее, а сценки более сложными. Мадлен прошла мимо ресторана, довоенного Монмартра, в окна которого были видны четверо веселых мужчин, оживленно обсуждающих что-то за кружкой пива. Гитарист и аккордеонист подходили к столикам и наигрывали знакомую мелодию, а официант в белом фартуке нес поднос с блюдами. В следующей комнате, в своем помещении сидел сапожник. Во рту он держал гвоздик, и ловко стучал по каблучку, женского ботинка. Посмотрев на уже забитый, он вытаскивал новый гвоздь изо рта, и снова забивал его в ботинок. Сапожник был вполне симпатичным мужчиной лет сорока пяти. На голове его была надета старая шляпа, а в кармане черного фартука лежал сапожный инструмент. Рядом стояли коробки с гвоздями, и в очереди томились другие ботинки и сапожки. Над сапожником горела тусклая лампа, а в камине, который был в его каморке, горел огонь.

Мадлен остановилась перед сапожником, и тут уж она совсем решила, что ее разыгрывают. Сапожник, забив последний гвоздь, положил старый ботинок в коробку и взял другой, посмотрев его со всех сторон и, потрогав подметку, он снова взял в рот несколько гвоздиков и застучал по каблучку, не обращая внимания на Мадлен.

– Буду стоять столько, сколько он выдержит! – решила Мадлен, не увидев в сапожнике и намека на искусственное происхождение. – Это человек! Да он просто притворяется! – решила она и продолжила пристально смотреть, когда же он, сделает что-то, что разоблачит его.

Но сапожник упорно занимался своим делом, и лишь только мельком взглядывал на Мадлен.

– Ну и выдержка! – подумала Мадлен, так и не уловив промаха со стороны куклы. Ей надоело стоять, и она прошла в следующий зал, оглянувшись на секунду на сапожника, ей показалось, что в момент, когда он кидал ботинок в коробку, он махнул ей рукой…

– Что же в следующем зале? – подумала Мадлен, уже ждущая нового чуда. Потому что фигуры и декорации к ним, а также набор возможных их действий, каждый раз превосходил первый.

Она присела ненадолго на стул, и через минуту поднялась, чтобы войти в новое помещение.

Подойдя к следующей двери, она вдруг почувствовала запах весны. Он дохнул на нее, как будто мимо пронесся легкий майский ветерок. И правда, в следующем зале, она увидела улицу провинциального городка, залитую солнцем, с цветущими акациями, и зеленой травой на обочинах дороги. В голубом небе порхали легкие облачка, петушок на шпиле церкви, казалось, сейчас от радости забьет крыльями и прокукарекает на весь город, который он, конечно, видел с такой высоты.

– Боже, да это мой Домбаль! – подумала Мадлен, вглядываясь в знакомый городской пейзаж.

Мадлен восхищенно ахнула. Она увидела старую площадь своего родного города!

– Да вот и магазин мосье Франсуа. Вот парикмахерская, а вот кафе. А если идти по этой улице, то выйдешь к зданию мэрии, напротив которой стоит мой дом!

Мадлен вдруг ощутила сильное желание увидеть свой дом, и пробежаться по этим веселым весенним улицам городка, как это она делала в молодости. Она сделала шаг вперед, и странно, улица, которая казалось, имела ограничения в размере, раздвинулась, и она увидела перспективу, другой улицы. Только теперь вдали виднелась река с мостиком, в которой они с мамой стирали белье, и парк сзади нее. Это было совсем как шестьдесят лет назад, ведь теперь на этом месте вырос целый район из новых коттеджей, а раньше…

– Раньше мы шли по этой улице и попадали прямо к речке. А вон там, если пройти в переулок, то будет кино, а вон там, магазин тетушки Элиз…

Мадлен вдруг захотелось пройтись и по этой улице, и по той! Она не решалась, куда ей направиться сначала. Ей хотелось обежать весь город, и заглянуть во все уголки, в которых проходила ее жизнь!

Она вдруг испытала желание, побыстрее забежать в овощной магазин.

– Ну конечно, сегодня же день рождения отца, и я должна купить овощей, – вдруг радостно и немного недоумевая, что задание матери выпало из ее головы, вспомнила она. – Да вот и корзина, и кошелек с франками.

Мадлен поправила волосы, которые растрепались по плечам, повернулась разными сторонами к витрине кафе, и нашла, что выглядит она очень даже мило.

– Интересно, Арманд в магазине? – подумала она, направившись к овощной лавке, где хозяйкой была его мать.

Мадлен подошла ближе к окнам магазина и, с замиранием в сердце, заглянула внутрь. Там было темно, и она не сразу разглядела, что было за стеклами, но то, что там присутствовали люди, она поняла по размытым фигурам, которые перемещались.

Овощи на витрине лежали свежие, как будто их только сорвали. Ей показалось, что она даже слышит запах земли на корнях свеклы, и ощущает свежесть листьев салата, на которых бусинками лежат капли воды.

Дверь магазина открылась и оттуда вышли старенькие супруги, Пастек. Они вышли и медленно направились в сторону лавки обувщика. Мосье Пастек нес корзину с овощами, а мадам Пастек, уцепившись за его руку, шла рядом.

– Добрый день! – непроизвольно вырвалось у Мадлен, потому что она всегда здоровалась с супругами Пастек, ведь они жили недалеко от ее дома и частенько заходили к ее родителям, просто так обменяться новостями.

– Добрый день! Мадлен! – кивнули они ей, остановившись.

– В магазине сегодня прекрасный салат, – сказал мосье Пастек.

– Иди пока не разобрали лучшие кочаны. – шепнула ей мадам. – И Арманд там, он уж все глаза проглядел, как увидел, тебя в окошко. Хороший парень! Надеюсь, вы пригласите нас на свою свадьбу? – улыбнулась она.

Мадлен, покраснела и поправила волосы на голове, которые снова раздул ветерок, одернув юбочку, штапельного платья.

– Хороша, хороша, сказала мадам Пастек, а мосье Пастек, показал пальцем – во! И мигнул хитрым глазом.

Мадлен, помахала им рукой, и несмело шагнула к двери. Открыв тяжелую дверь, она увидела стоящую за прилавком мать Арманда.

– Мадлен! – сказала она. Все хорошо? Пришла купить овощей!

– Да, мама велела мне купить салата и огурцов. У нас сегодня день рождения отца, будут гости. Немного, но будет праздник.

– Вот как, – засмеялась Элиз, кладя в сумку Мадлен огурцы, и сверху огромный кочан салата. – А картошки и сельдерея вам не надо?

– Я не донесу, мадам Элиз, вообще-то я хотела придти еще раз.

– Пустяки. Мой Арманд поможет тебе, а картошку я дам твоему отцу в подарок. У него же день рождения, а мы с ним еще в гимназии вместе учились. Вот так, и когда-то он за мной ухаживал. Правда, это было давно! Потом вот променял меня на твою маму. Да я не обижаюсь. Мой Петер, тоже не плох, а в молодости кто не влюбляется?

– Вот мой Арманд, никак себе девушку не выберет. А влюбился бы в тебя, я бы была рада! – подмигнула она снова покрасневшей Мадлен.

– Арманд! – позвала она его. Ну-ка помоги девушке, донеси ей картошку и огурцы.

– С удовольствием, – весело сказал Арманд и, подхватив сумки, направился с ними к двери.

– До свидания мадам Бенуа, – помахала Мадлен, скрываясь за дверь, которую держал Арманд. Спасибо!

– До свидания дочка! Заходи еще! – махнула ей рукой Элиз.

Они вышли на улицу Генерала и направились в сторону школы. И тут Мадлен снова заметила, что конец улицы, нарисован. Декорации улицы и площади в перспективе превращались в рисунок, как в панораме музея.

– Арманд! – вырвалось у нее, но он не дал досказать ей свою мысль.

Поставив сумки, он весело улыбнулся ей. Потом поправил волосы и посмотрел вдоль улицы, ничуть не удивившись, как будто ничего странного там не было.

– Я так хочу тебя поцеловать, – сказал ей Арманд. Пойдем, дойдем вон до того переулка, там нас никто не увидит. Всего один разок, или я умру и не дождусь сегодняшних танцев.