Александр Карнишин - Будни директора школы. Не дневниковые записи Страница 8

Стук в дверь:

– К вам можно?

Бывший выпускник.

– О! Какие люди! Как у тебя дела? Садись, рассказывай!

– Ну, как дела… Не очень. Не сдал я.

– Да, это неприятно… И что теперь?

– Работать надо. А мне – семнадцать… Я слышал, у вас есть место лаборанта?

– Лаборанта-а-а? Хм… А двух – не хочешь? Вернее, полтора? А то зарплата там маленькая больно. Будешь лаборантом в кабинете физики и на пол-ставки – химии. Потянешь?

– Да мне как раз и химия нужна… Подтянуть как раз ее к лету.

– Значит, договорились. Пиши заявление на мое имя. Завтра тебе на работу к восьми часам…

– А почему к восьми?

– Уроки начинаются в восемь-тридцать, а ты – лаборант. Должен все подготовить. Так что вместе со мной будешь приходить. Ага… И вот еще что. Напиши-ка мне служебную записку от имени лаборанта уже, чтобы провели инвентаризацию имущества в кабинете физики и химии. Нет, только физики – ты же именно там на полную ставку. А то, если потом увольняться, что с тебя спросить можно? Написал? Ну, до завтра!

Директор пожал парню руку, а сам с двумя бумажками поднялся опять к завучам:

– Поздравляю, девушки. У нас новый лаборант. И неглупый. Просит провести инвентаризацию в кабинете физики. В комиссию кого-то из вас, учителя химии, потому что у нее тоже есть подобный кабинет, лаборанта. Акт мне потом подробный принесете. Приказ я сейчас напишу.

На другой день после уроков директор школы зашел в лаборантскую кабинета физики. Там комиссия описывала имущество, все шире и шире открывая в удивлении глаза, а учитель, как будто хвастаясь, вытаскивал из-под стеллажей новые и новые ящики.

– Вот это – оборудование физического кабинета. Гарнитура там вся, тройники, розетки и прочее…, – он вытер пот, щелкнул запорами, открывая ящик. – Вот, даже не распакованное. Но это еще не всё!

Он полез куда-то в темный угол и вытащил волоком еще один такой же – полную копию – ящик.

– Вот. И еще на один кабинет. Когда школу только достраивали, я как раз мотался за оборудованием. Ну, вот, – скромно повел он вокруг рукой. – Запасы, значит…

– Ого! А вон, наверху – это что?

– В тех ящиках? Комплекс для электронного опроса учеников. Там пульт учителя и по пультику на каждое рабочее место. Задаешь задачи, а они только тумблерами ворочают. И тут же видишь оценку каждого…

– А в шкафах?

– Наглядные пособия. Даже и не распакованные. У меня все хранится, как надо!

– А в «темной» комнате?

– Там провода, клеммники, макет электронно-лучевой трубки, разные макеты приборов, полный набор вольт-амперметров на весь класс…

– Ну, ты молодец, просто молодец…, – директор со значением поглядел в глаза завучу и вышел из лаборантской.

Потом был длинный разговор с завучами до вечера.

А на следующий день учитель физики принес заявление об увольнении по собственному желанию.

– Что случилось-то? Вроде, не ругались мы с тобой? Вон, лаборанта даю…

Тот склонился над столом, ловя глаза директора, и вполголоса, оглядываясь на дверь:

– Бойся своих завучей, ох, бойся… Ох-х-х… эти тетки, слушай… Они тебя точно подведут. Ты знаешь, они же меня подвели практически, а теперь тебя подведут. Они же разболтали везде, что у меня, мол, горы материалов для кабинетов физики, а в районе ничего этого нет. Не поступало, вроде. Там уже, говорят, Гороно подключилось… Милицию, говорят, тоже… В общем, давай по-быстрому и по-тихому, и я уеду будто на дачу, пока шум не прекратится. Но если что, я за тебя. Слышишь? Только позови! Но сначала завучей своих, теток вредных – убери!

Никакого шума так и не было, в Гороно ничего не узнали. Только удивлялись все: «Как это вы смогли с ним расстаться? Мы уж думали, он там до смерти будет работать… До смерти очередного директора. Хи-хи-хи…».

А еще через полгода директор и бывший учитель встретились на автостанции, где бывший физик «таксовал» потихоньку, подкалымливал к пенсии развозом пассажиров.

– Подвезти?

– Да, мне же недалеко… И неудобно…

– Поехали, поехали! Ну, как ты там с завучами своими? Держишься еще? Держись! И воли им не давай! Вот ведь, вредные какие тетки!

Он подвез бывшего своего директора прямо к порогу дома и не взял денег:

– Но, если что – только позвони. Я тут же приеду. Я – за тебя!

«Плохое отношение»

После уроков в кабинет директора школы, постучавшись в дверь, проскользнула председатель профсоюзного комитета.

– Я должна вас предупредить, что завтра мы собираем комиссию по трудовым спорам…

– Ну, собирайте. Разрешение мое требуется, что ли?

– Нет. Просто мы вас приглашаем на комиссию.

– А что у нас за спор? – заинтересованно поднял голову от бумаг директор.

– Жалоба на вас. Вот, разбираться будем…

– Угу. И мне, конечно, вы эту жалобу не покажете. Так?

– Не положено. Вы же понимаете.

– С кем хоть спорить-то буду?

– С И.

– Так, я же вроде, ничего такого… Ну, ладно, впрочем. Раз комиссия, значит – комиссия. Во сколько завтра?

– Часа в три вам удобно будет?

– Записал. Завтра в три – на комиссию.

Назавтра, постояв в два часа у выхода и проводив учеников после шестого урока, директор поднялся на второй этаж, где в одном из кабинетов заседала комиссия по трудовым спорам. Председатель профкома, завуч – от администрации, пожилая учительница – от профсоюза. Вот и вся комиссия. За одним из столов уже сидела учитель начальных классов.

– Итак, коллеги, нами получена жалоба на действия директора школы, – поднялась председатель профкома. – Правда, в ней почти ничего конкретного нет. Просто просьба о разборе жалобы на комиссии. Прошу разъяснить, что именно вы хотели бы обжаловать.

Теперь поднялась учительница. Худощавая, высокая, но какая-то серая, блеклая. Тусклым голосом, не глядя по сторонам начала перечислять:

– Директор ко мне плохо относится… Он ходит ко мне на уроки, и я чувствую, что ему не нравится… Он не улыбается, как всем, когда разговаривает… Он…

– Постойте-постойте, – перебил директор. – Давайте по пунктам, хорошо? Мое плохое отношение в чем проявляется? Что я не так делаю? Ругаю вас?

– Нет, не ругаете. Но смотрите так… В общем, нехорошо так на меня смотрите.

– Ох-х-х…, – подпер директор голову рукой.

Ну, да. Смотрел, было дело. Ему стало известно, что она кричит на своих первоклашек, толкает их, может и щелбана в лоб засандалить… Вот и стал присматриваться.

Но ведь ничего не сказал даже!

– Я не поняла, – вмешалась завуч, строго посмотрев поверх очков. – То есть, вы не можете комиссии предъявить факты плохого отношения к вам?

– …Ну, как вы не поймете… Он же так посмотрит, что работать просто не хочется иногда…

– А что там с уроками?

– Ну, был я на ее уроках два раза. Так, это в мои обязанности входит. Это если я ходить по урокам не буду – значит, плохо работаю!

– И как? – заинтересовалась пожилая и заслуженная. – Как вам ее уроки? Ругали, небось?

– Да ни разу! Вот спросите ее, спросите сами…

– Вот именно! Вы ко мне на уроки ходили, а ничего так и не сказали! Значит, не понравилось ничего, так? – покраснела «жалобщица». – Как мне работать, если зайдет, посидит, поморгает, посмотрит – и уходит! Что мне теперь думать?

– Ну, голубушка…, – улыбнулась завуч. – А директор и не обязан каждый урок разбирать. Он же не методист, знаете ли. Он – администратор! Он – контролер. Вот так.

– Я так понимаю, – вмешалась председатель профкома, до того лишь поворачивавшая голову налево и направо и слушавшая начавшуюся перепалку, – что вы нам ни одного факта плохого к вам отношения не предъявите. Да?

– Ну, как же… Я же и говорю: директор ко мне относится не так, как к остальным. Он хуже относится. Я так работать просто не могу…

– Что ж мне теперь, вприсядку перед ней плясать, веселить ее и хвалить все время? Так, что ли? – уже взъярился директор.

– Тише, коллеги, тише… В общем, так. Я думаю, комиссия меня поддержит. Жалоба, грубо говоря, выеденного яйца не стоит. И зря ты, милая, жаловаться стала. Было бы на что…

– Как это? То есть, профсоюз мне не поможет? Но как же мне теперь в этой школе работать?

– А это уже ваши проблемы. Но не думаю, что директор после этой комиссии станет к вам относиться лучше, – язвительно выговорила завуч и встала. – Мне пора, извините. Надо еще внеклассную работу проверить.

На следующий день у директора на столе лежало заявление с просьбой об увольнении.

– Хм… Мы найдем ей замену? – спросил он у завуча.

– Конечно! Давно готовим!

– Значит, отпускаем без скандала?

– Пусть с ней скандалят в другой школе! Наше счастье, что родители ни одной жалобы не написали!

– Ну, так и решим…, – и директор подписал в уголке: «Не возражаю. В приказ».

Не царское дело…