Владимир Буров - Петр Первый Страница 8

– Правда? Я тебе все еще нравлюсь? Докажи! Маятник на стрелках еще тикает?!

– Хорошо, где?

– Пойдем в воду. Кстати, у тебя огня нет?

– В душе?

– Я имею в виду, прикурить не найдется?

– Прошу прощенья: вот из ит прикурьить?

– Забы-ыл-л! Все забыл на свете, а меня не забыл! Так любишь? Еще хочешь, я могу тебе еще дать раза два.

– Так я не понял, а один-то уже был, что ли?

– Нет, это был проверочный вопрос, значит, действительно, если и помнишь что, то только очень немногое. Так и говори всем.

А между прочим, это что? – она подергала его за низ живота.

– А-а! Понял, понял, – Петр снял с пояса трубку и подарил даме, чтобы не считала его первым встречным.

– Спасибо, дорогая, наверное?

Камни для высекания огня есть? – наконец добралась она до сути того, что очень просит.

– Это не нужно, – ласково ответил Петр, и вытащил из-за спины аршинную подзорную трубу.

– Надо навести ее на солнце? – спросила леди.

– Естественно, не на Луну же.

– Тогда как мы будем курить ночью?

– Ночью тоже надо курить?

– Самый кайф после этого дела. Бывали случаи я выкуривала по мешку табака за ночь.

– Это немного.

– Почему?

– Мешки, наверно, были маленькие.

– Да, в принципе ты прав – небольшие.

И так в обнимочку они двинулись к хутору, который был за горкой. Белье же, к счастью вез осел, которого сначала Петр не заметил, и боялся, что его она и заставить переть на себе. А ведь царям такие вещи делать не положено. Бабу Здоровенную нести на себе – еще куда ни шло, но не осла же, тем более:

– Вместе с бельем после стирки. – И хорошо, если его достирали до конца, а можно привезти по запарке грязное, и самому же в рожу бросят со словами:

– Зла на тебя не хватает.

– Кто это? – сразу спросил ее старик. Он стоял в воротах конюшни и рассматривал снизу морду гнедого коня.

– Их бин…

– Что?

– Это мой муж.

– Откуда он взялся, если давно уже ушел в крестовый поход? – не поворачиваясь спросил пожилой мужчина и поправил на голове кожаную шапочку.

– Дак, вернулся!

– Да?

– Вот, сам посмотри.

– Я уже не настолько хорошо вижу, чтобы разглядеть неправду.

– Тем не менее, это мой муж, Карл Двенадцатый.

– Почему ты так решила?

– Просто сделала вывод: если ты Одиннадцатый, то он Двенадцатый.

– Логично, только я не Карл 11.

– Почему?

– Потому что не Карл 11 – и всё.

– Ты сам не помнишь, кто ты, поэтому, пожалуйста.

– Что, пожалуйста?

– Не отказывайся от своего счастья.

– Какого счастья, умереть в качестве отца Карла 12-го?

– Именно, именно, дорогой мой друг.

– Хорошо, – сказал старик, – давайте снова сыграем свадьбу.

– Зачем?

– Ибо даже если это не он, то все равно будет твоим мужем.

И тут подъехал отряд на разукрашенных серебром и золотом могучих лошадях.

– Кто это? – спросил Петр.

– Наш новый король, Карл 12, хочет, чтобы она стала его женой.

– Почему именно она?

– А почему нет? Впрочем, изволь, я открою тебе тайну: ему нагадали, что именно она, – старик кивнул на девушку, – принесет ему первую победу при Нарве.

Ты должен отстоять свое право.

– Какое право? – спросил Петр.

– Право первой ночи.

– Да, скажи ему, что ты вернулся, наконец-то, – поддержала старика девушка.

– Окей, – сказал Карл, выслушав сбивчивое требование пришельца, – если ты действительно крестоносец, сразимся в праздничную субботу на поединке. – И нагло подмигнув девушке, как будто уже считал себя победителем, повернул свой отряд к заливу.

– Куда это они? – спросил Петр.

– Да хрен их знает, – сказал старик, а девушка добавила:

– Искупаться. Чего и тебе настоятельно советую.

– Хочу в горячей бочке.

– Изволь, я разведу под ней костер.

– Не сваришь?

– Фирма гарантирует качество.

– Да? Как это?

– Я сама буду мыться заодно с тобой. Мы же все равно с тобой поженимся, так какая разница: раньше или позже?

– В принципе, да, а то я, знаешь ли, до спины никак не достану.

– У тебя лапы длинные, почему не достаешь?

– Дак, руки-то назад не поворачиваются, как у орангутанга.

– Да?

– Так ты потому решила выйти за меня замуж, что думаешь:

– Я орангутанг?

– Так, естественно, как будто ты сам не знаешь!

И как это ни удивительно Алекс вернулся один. Думал посадят. Так как даже Семен не знал, что так сказать:

– Перед самой поездкой в польский город Будапешт, – ребята решили сходить на рыбалку за:

– За русалкой.

Бывшая – но еще законная жена Петра Дуня Тонкопряха сказала своему Степану:

– Наш Семеновский полк, конечно же, еще не готов?

Так-то бы ответить:

– Како не готов, если мы еще и не начинали, можно сказать, его так называть. Ибо:

– Деньги еще не пришли по почте. – Но это было бы грубо, без любви, практически. Поэтому он ответил:

– Надо чё-то делать.

– А именно?

– Может, мне пока побыть Петром, ну, чтобы мы жили очень счастливо с тобой, как будто всю оставшуюся жизнь:

– Жених и невеста.

Ева – Евдокия попыталась соблазниться этим предложением своего Адама, но к своему удивлению:

– Не смогла даже слова сказать.

– Вижу, что ты боишься, – сказал Семен.

– Немного да, поэтому надо посоветоваться с Натальей.

– В том смысле, что, признает ли она его за сына?

– Кого его?

– Я подумал, может быть, первым послать к ней Александра?

– Алекса?! Если мы его допустим, то уж не оторвать будет от этой сиськи.

– Тогда, может быть, кого-нибудь другого?

– Кого?

– У меня есть знакомый племянник в деревне, мечтает поехал в город.

– Зачем?

– Ну, как зачем, баб трахать и…

– Если только для этого – пусть так и остается в своей деревне и кует лошадей.

– Он не конюх.

– А кто?

– Да, так, никто, просто баб – слово на букву б.

– Не понимаю, кто тогда в вашей деревне работает, если все баб – слово на е?

– Не все, кто-то работает, а кто, так сказать:

– Не только. Но у него есть шпага, не хватает денег только на коня.

– Хорошенькое дело, – тяжело вздохнула Дуня, – значит, он очень беден, а ты хочешь подсунуть его Наталье Кирилловне.

– По крайней мере он будет доволен конем и снаряжением к нему, а также званием сержанта.

– Сержанта?

– Да, как будто при рождении он был записан в мой полк уже сержантом.

– Так он, как и вы, мой друг, дворянин природный?

– Естественно, если вы пожелаете его записать в гвардейский Семеновский Полк.

– Был бы гвардии он завтра ж капитан! Того не надобно:

– Пусть в армии послужит!

– Да вы что, дорогая, оттудова нет пути наверх порядшному человеку.

– Пусть там совершит подвиг и через месяц мы переведем его в гвардию.

– Нельзя.

– Почему?

– За ним всю жизнь будет тянуться этот шлейф дурака-неудачника, служившего, может быть, даже сто лет назад в гарнизоне. Нам нужен человек – птица, человек – удача.

– Н-да, ну хрен с ним пусть приезжает. Купи ему хорошего коня здесь.

– Так-то бы да, но не могу.

– Почему?

– Дак проиграл всё намедни.

– Намедни – это когда?

– Они меня заманили в казино, а оказалось, что у них денег нет, поэтому я все проиграл.

– Поэтому ты всё проиграл, – повторила, как эхо Дуня. И добавила: – Но не все же на самом деле пятьдесят рублей серебром?

– Ну, не знаю, может и не все, только в карманах я больше ничего не нашел.

– Плохо искал, где твои штаны?

– На мне, дорогая.

– Снимай.

– Опять?

– Не опять, а:

– Опять – двадцать пять.

– Боюсь, как бы у меня не началось истощение организма.

– Никакого она-низ-ма. И знаешь почему?

– Почему?

– Если не можешь дотерпеть до меня – трахай первую попавшуюся служанку – я пойму.

– Я если вообще нет никакого порядошного человека поблизости?

– Это действительно вопрос, я имею в виду, не тебя одного, а.

– А?

– А весь мой Семеновский полк.

– Не знаю, что тут можно придумать. Если держать специальный привилегированный штат их крестьянок, не сумевших найти мужей в своих деревнях, то, думаю, это будет стоить дополнительных капиталовложений, а пока их мало, если не сказать точнее:

– И пока вообще нет.

– Вот пусть умом заработает себе должность корнета в моем полку. Честно тебе говорю: вместе с дворянской грамотой получит. Будет первым, кто получил это дворянское звание в новой России.

Будущий сержант – корнет – пока неизвестно, в какой полк попадет:

– Сразу в гвардейский по блату, – или:

– Только в армию салагой, где сержант не даст ему даже права на кратковременную свиданку с любимой девушкой.

Тем более, если она дочь капитана, а для уже немолодого сержанта – скоро тридцать лет – капитан это все равно, что майор, а еще точнее: