Misty - Нежные тайны. Gentle mysteries Страница 8

И вот в какой-то момент я поняла, что мне пора всерьез подумать о настоящем муже. Слишком сложно стало отбиваться от назойливых поклонников, грязных намеков и пустых разговоров. Папарацци – те совсем обнаглели. Днем и ночью, эти жирные мухи кружились поблизости и отслеживали каждое мое движение. Не помогали ни охрана, ни частые переезды, ни судебные иски. Короче, нужен был дом – крепость, где я могла бы вздохнуть спокойно. Задавшись целью, я перебрала всех потенциальных женихов и остановилась на сэре Чарльзе младшим, богатом наследнике газетного магната, отчасти из-за его склонности к своему полу, отчасти из-за моей любви к туманному Альбиону. Не прошло и недели, как он сделал мне предложение. Мы обвенчались с подобающей нашему сану пышностью и после медового месяца стали жить в родовом поместье в Сассексе. Вместе с сестрами. Милые были девушки… Только слишком любопытные. Говорят, что частный пансион в Швейцарии им не понравился. Ерунда. Мне его рекомендовали весьма уважаемые люди.

Вскоре, после их отъезда, случилось несчастье. Во время прогулки гнедая Чарльза неожиданно рванула и понеслась вскачь, как видно чего-то испугавшись. Мой супруг не удержался и при падении серьезно повредил позвоночник.

Местный констебль был на редкость корректен. Он не изводил меня бессмысленными расспросами о моем детсадовском прошлом и количестве родственников в России. Задав парочку формальных вопросов, он опросил прислугу, осмотрел место происшествия и до вечера провозился в конюшне с лошадьми. Перед уходом, он еще раз выразил мне свое сочувствие, но уже более теплым тоном. Да и кто бы ни прослезился, видя убитую горем молодую жену, с полностью парализованным мужем на руках?!

Последующие пять лет критики единодушно признали самыми лучшими в моем творчестве, а легкий налет мистики и мрачноватые реминисценции объясняли случившейся трагедией и добровольным заточением в стенах замка. Правда, несколько раз в год я ездила в солнечную Испанию, чтобы поправить здоровье, пошатнувшееся от непривычной для меня сырости и частых туманов. Но я быстро впадала в тоску и через пару недель возвращалась. Меня ждал муж, дом, преданные читатели и кабинет со старенькой машинкой у камина.

Чарльз перенес несколько операций, но безуспешно. Было страшно смотреть, как он мучился. Особенно в те минуты, когда я развлекалась с его сестрами прямо у него на глазах. Милые из них вышли подружки после пансиона. Месяц назад он умер. Я шла за гробом и впервые плакала. После похорон я всем объявила, что бросаю писательское ремесло. Это прозвучало, как гром средь ясного неба. Понятное дело – никто не поверил. А через неделю, обговорив срок сдачи последнего романа, я уладила все формальности связанные с наследством, и уехала в Амстердам.

Вот такая история…

А как же Алика, спросите Вы? Что произошло с ней?..

У Алики все в порядке. Через год после нашей разлуки она вышла замуж за адвоката. Они нежно любят друг друга. Детей бог не дал, но это дело – наживное. Правда, за ее жизнь, расплатилась девчонка, на свою беду гулявшая в тот памятный вечер на холме.… Но – это такая мелочь. Главное, что Алика – счастлива.

Светает. Я зевнула и лениво потянулась. За окном тихо накрапывал дождь. На столике перед кроватью – пустая чашечка из-под кофе и немножко ликера на дне. Я взяла сигаретку, прикурила и с наслаждением затянулась. Я курила, смотрела на аккуратненькие, чистенькие крыши, вымытые дождем и мне отчаянно захотелось блевать.… Господи, как же я устала! Как я устала от этого мира! От его лживости, алчности, мерзкого лицемерия и тривиальной предсказуемости… Смертельно устала… Глаза мои стали слипаться. В голове странный глухой шум…

Черт!.. Готфрид!.. Ведь завтра еще не наступило!

Семь ночей в декабре

02.12

<Blackbird>не стишок а стихне шажок а шагвзмах крыла и внизна раскрытый листдо тебя :)

<nicotinca>загадками – говорюи взмахом крыла в ответчто просто тебя… люблю…а ты меня просто… нет.

04.12

<Blackbird>ты из пыли, из черточек светана асфальте под черным дождем.ты – чертенок под именем никОвсе игрaешь, играешь с огнем.

<nicotinca>я взлетаю к уровню моряопускаюсь к небесной твердия с собой – никогда не спорюя с собою – одна на свете

05.12

<Blackbird>засыпаешь… спутаны волосы.сигаретка одна на двоих.осень – ворон простуженным голосомза окном среди тьмы голосит…задремала… умчалась от путаницот дурацкого страха в туманперевертышем неба и улицтам где дождик из слез и обман.

<nicotinca>заснула – темные глазаприкрыла ей ладонь Морфеяво сне, гляди!.. идет грозаи на снегу листва алеет.Во сне все просто – от землитолчок ногами – ты взлетаешь.Во сне все лодки – кораблиВо сне все то, о чем мечтаешь.

06.12

<Blackbird>мне снились священные лотосы,корабли на пути к святилищу.мне снились багряные птицыи жрицы со свитком папируса.саркофаг, золотистые стены,потолки сжимают в обьятиях —вечно спят здесь мои королевы,знак Исиды исполнен проклятия…я вложу в твою руку лилию,поправлю «локоны юности»и ястреба тебе верногонакормлю остатками мудрости.

<nicotinca>сквозь даль веков, сквозь пыль временя на тебя смотрю усталотончайшей ткани покрывалопохоже на случайный сон.там ты в цилиндре, я в шелках,сжимаю нервно веер белыйты смотришь на меня несмелои вертишь тросточку в руках…перчатка наземь – яблок стукв саду, в права вступает осень«Люблю» – ты тихо произносишь,я отвечаю: «Я Ваш друг»…

07.12

<Blackbird>ты шепчешь: – я?… не знаю… может быть…ты прячешь дрожь за умными словамиты ищешь смысл и нервно теребишьнесчастный веер белый пред устами…вокруг тебя то полусвет, то полутьма,то всходит ранняя звезда над Стиксом,то нежно-кроткая луна, то с полуснакоснешься ты меня загадочной улыбкой…в конце концов ты скажешь – нет… не может бытьопустишь ткани тонкой покрывалои будешь дальше – просто жить,как будто ничего и не бывало.

<nicotinca>***попытка романса***тут темно, просто гладишь печальные пальцы моине дыши, я тебя убаюкаю издали скрипкойне скажу о безумной и страстной любвитолько губы скривлю в предрассветной улыбкене молчи, сердце в сердце, а руки в тискискоро утро и снова придется расстатьсяно сейчас я в преддверье вчерашней тоскии совсем не хочу в темноте улыбаться…загляни мне в глаза в полумраке задернутых штори создай ощущенье домашней печи и уютаи запомни вот этот ночной разговори не дли уходящей последней минуты.

09.12

<Blackbird>я совсем не хочу в темноте улыбаться,говорить чепуху и сквозь слезы смеяться.я хочу помолчать на молчание в ответи услышать где ты, – а где тебя нет.я хочу, что б на черные крылья не брызгали слезы,что б не падали капли темнее, чем розы,что б для зябнувших птиц подставляли ладошки,а ловушку сменили в колыбельку для кошки.я хочу, что б свеча в зеркалах не тускнела,чтобы тихая грусть не светилась, а грела,чтобы тайная сила, которой владела,в камине с кольцом Соломона сгорела.

<nicotinca>Вы нежны, но немного кокетливы,Я рисую Ваш образ в альбомВы изящны, но не привередливы,Я скучаю ночами о том.Вы смущаетесь, жертвенно, пламенноВы вдыхаете запах листвыГород Ваш как и мой – Белокаменный,В полускомканых пятнах травы?Вы в ночи целомудренно девственны,Вы моих не приемлете устВы так набожны, но так естествененПод ботинками Вашими хруст…

После дождичка в четверг

– Бог мой… Солнце!.. Ну, не могу я это больше слушать! – и, вскочив с постели, я рубанула центр, исправно крутивший «I turn to you» уже в пятый раз. – Достало! Вернувшись, я блаженно растянулась на диване, наслаждаясь тишиной. За окном – золотисто-красное осеннее утро. Голубое небо звало на улицу, но мне никуда не хотелось… Сегодня – пятница, никаких запланированных встреч, так что можно поваляться подольше, а то и вовсе в не идти на работу. Своего шофера, я отпустила на три дня, к родственникам, а остальные только рады будут расслабиться без меня. Со школьным злорадством я представила, как все торопятся на работу, спешат по неотложным делам, и сладкое вороватое чувство, что сегодня я могу безнаказанно сачкануть, тихо грело душу. Размечтавшись, я не заметила, как Ленка неслышно прокралась с кухни и нажала «play». Вместе с первыми звуками, она подлетела ко мне и повалила обратно в кровать.