Михаил Русанов - Лад Посадский и компания. Книга III. Дела военные Страница 8

– Я сейчас как подам, на сеновале неделю жить будешь! И что это за гости такие?! Привёл в дом девок молодых! Это при живой то жене!

– Феминистки они. В охране моей теперь состоят. Так что, уважь, накорми. А то они за мной по пятам ходят, когда же им поесть, как не сейчас?

– Не беспокойся. Голодными не останутся, – надулась Гадина. – А обо мне ты хоть чуточку думаешь? Всю ночь прождала. А ты говорить не хочешь. Чего Седобороду на ум взбрело? Опять поход затеваете? Не пущу! Волосы из бороды пня старого повыдёргиваю, Зубу всю спину палкой осиновой отхожу, но не пущу тебя никуда!

Улыбнулся Лад. Отлегло на душе.

– Не будет похода. Здесь всё решим. На месте. В Посаде Торговом. Нынче я при штабе иностранными делами заведую. Так что муж твой теперь не просто купец знатный и богатый, но и ди-пло-мат! Во как! – Слова умные сами на уста вспрыгнули, а следом слюна вспенилась! Лад язык прикусил.

Гадина призадумалась. Позвонила в колокольчик. Зятья явилась.

– Этих, в униформе, так и быть, накорми. И определи им место для ночлега. С нами пока жить будут. Вот ещё что, – поманила пальчиком Зятью. Та склонилась к хозяйке. – Завари им травки какой, чтоб на Лада даже взглянуть не смели. Поняла? – Закончила Гадина шепотом.

Потом встала, обошла стол, обняла мужа.

– Это просто здорово, – зашептала на ушко. – Только помни, ещё разочек пропадёшь куда на ночь глядя, чуб твой седой состригу!

После обеда, когда солнышко за зенит перевалило, Лад отправился к Наковальне. Феминистки не отставали.

В слободе кузнечной всё как всегда. Тянутся обозы по мощёной мостовой. Спешат люди дела кузнечного кто куда – одни к печам, другие в баньки.

Скобяные лавки торговлю бойкую ведут: кому подковы да кочерги для камина, кому петли на ворота, замки хитроумные. Вот купцу одному приглянулась ограда чудная – с лепестками, с шипами, будто изгородь живая. Другому – лезвия кос острые да серпы для жатвы. Каждый найдёт в слободе кузнечной что-то для дела собственного или хозяйства домашнего.

Всюду говор неспешный, звон железа, скрип камней точильных, удары молотов, и шипение жаркой, красной стали, для закалки лучшей из углей прыгнувшей в бочку с водой.

Наковальня сдавал дела заместителю своему – Удару Молоткевичу. Не впервой случалось такое, был уверен Мечплугович, – не подведёт Удар. А всё же подробно объяснял ему, что к чему: – сколь руды нужно в месяц для печей, сколь железа отряжать раз в неделю в пользу казны Посадской. Прятал улыбку Молоткевич в густые рыжие усы, слушая Наковальню. Знает он сколь всего надо, да что и как делается! Но остановить Наковальню, не дав ему выговориться, не мог. Не хотел. Понимал Удар тревогу Мечплуговича.

Много ещё чего обсудили кузнецы неторопливо, пока появление Лада не прервало их разговор.

– Организовать работу штаба – дело сложное. – Сокрушался Наковальня. Сидели они с Ладом в кабаке, что при слободе кузнечной стоял. Пили пиво холодное. Лущили орешки хундустанские – фисташки. – Я же никогда делами военными не занимался!

– Военными? – Дрогнули брови Лада.

– Ты не понимаешь?! Военными, ещё как во-ен-ны-ми! Штаб, мозг армии. А армия на что? – Наставительно вопрошал Наковальня. – Правильно. Дела военные решать! Старые да мудрые, видать, совсем спятили, раз кузнеца во главе штаба поставили.

Тут Наковальня вздохнул тяжело. Хозяин кабака сделал знак мальцу чумазому. Тот в миг поменял кружки пустые полными. После покружился чуток возле стола, где феминистки сидели. Не дождавшись от них заказа, убрался восвояси, – шмыгнул под стойку.

– Девки эти, уж больно молоды для службы охранной.

– С Седобородом не поспоришь! – Ответил Лад обречённо, глядя в сторону феминисток. От пива те отказались. Лузгали семечки. – На что мне эскорт такой?

– Седобород далеко смотрит. – Хмыкнул Наковальня. – Не думаю, что они способны тебя защитить, если и впрямь случится что серьёзное. Но вес придать, подчеркнуть статус твой такая охрана может.

– Какого весу?! Они, что, кормить меня будут? Чем? Зятья обедами и ужинами такими изводит, словно на убой кабанчика готовит. А всё равно жирок на боках не держится! – Расхохотался Лад. – Так что если Зятье не удалось, то им и подавно! Хотя Донд как-то обмолвился, что на родине его, в стране за Звёздными туманами, есть порошки какие-то. Мол, с молоком их мешают, после пьют. Говорит, с порошков тех мышечная масса как на закваске растёт – не по дням, а по часам! Только не факт, что Зятья позволит им молоко парное порошками странными портить.

– Вот гляжу я на тебя, и удивляюсь! – Наковальня головой покачал. – Не об этом ВЕСЕ я говорил! – Он хлопнул себя по животу. – А, ладно. Что теперь говорить… Завтра примусь за организацию штабной работы. Будь любезен, с утра приди к избе совета старейшин. Донда позови. Зуб место нам определит, и начнём.

* * *

Штаб так штаб, думал Лад, простившись с Наковальней. Зачем же так суетиться? Дружина Посадская в готовности всегда. Вон, на прошлых кулачных боях, из десятка дружинников, супротив всех желающих, семеро победили. А ведь кто супротив был: итайцы, мастера рукопашной схватки, мафиозники из ЗАО, опытнейшие в ближних схватках! Бовуссцы рослые, – с животами пивными в два обхвата! Таких с ног сбить, так очень постараться надо! Франзонец один, знаток саважа.

При виде оного, Зуб, на боях таких всегда за главного судью, улыбку кривил:

– Саваж! Какой такой саваж?! Он, что, дружинников наших до припадку защекотать хочет?

– Как это? – Осведомились другие старейшины.

– А так. Саваж – массаж.

– Массаж?! – Плевались некоторые тайком.

– Ну да, – силился Зуб вспомнить. – Как-то довелось мне в молодости давней побывать в Итае. В гостях у Стена Великого. После бутылочки рисовой настойки горькой, пригласил он меня в заведеньице одно. Там та-а-ки-е-е-е итайки были, я вам скажу!!! Золотые ручки!

– И что? Что дальше то? – Не терпелось некоторым.

– Что, что… Молоды вы ещё, такие байки слушать, вот что! – Отрезал Зуб.

Молоды?! Эхххх, да у всех бороды в пояс! Но против Зуба – юнцы несмышлёные!

Франзонец тот, кстати, хорошим бойцом оказался. Но всё же и он уткнулся носом в песок, когда дружинник один продемонстрировал ему приём, коему обучился у старика итайца. (Итаец, памятный с того самого боя, о котором теперь легенды ходят среди мальчишек посадских, исправно дружине опыт свой передавал.)

Так что, здраво рассуждал Лад, дружина в готовности. Яром, каким бы он ни был человеком, а воеводой слыл отменным.

Из раздумий таких и воспоминаний Лада вывели феминистки. Всегда на шаг позади державшиеся, они вдруг оказались у него по бокам. Под локти взяли.

– Куда сейчас идём? – Спросили строго.

Лад растерялся. Не ожидал от них прыти такой.

– Это что за напасть? – Дёрнулся. Но феминистки цепко держали. – Что, так и будем людей удивлять? Женатый купец знатный с двумя молоденькими особами под ручку гуляет!

Покраснели девахи. Отпустили. Но не отстали.

– Нам маршрут следования знать полагается. – Промямлила одна.

– Звать то тебя как?

– Снежка, – отвела она взгляд. – А её Иня. Иней, значит. Сёстры мы. Снеговичи. Снег Ледович отец нам.

– Знатный купец. Слышал о нём. Снежка, значит, и Иней. Хм. Как же мужья ваши с такими… холодными управляются?

– Не замужние мы. Не к спеху дело такое. – Вздёрнула головой Иня.

– Ну, раз не к спеху, то… – Запнулся тут Лад. – Ладно. Как угораздило то вас в феминистки податься?

– Почему – угораздило? Не всё же вам, мужикам, дело по душнее себе искать. – Обиделась Снежка. – Добром к ним пришли. Уже, поди, два годочка среди них.

– Ваше дело – дом, семья, и всё такое!

– А как же Гадина? – Огрызнулась Иня.

– А что Гадина? Она жена мне.

– Знаем, знаем. Дела торговые в одной узде крепко держит. Управляется не хуже, чем купец иной знатный!

Тут Лад не нашёлся что сказать. Сплюнул. Язык прикусил. Нахмурился.

– Ну, так как, куда идём? – Деловито спросила Снежка.

– Куда? По базарам да ярмаркам пройдёмся. Купец я, знаете ли. В делах торговых не подмастерья какой! – Зло поставил точку Лад.

* * *

Торговля – стержень Посада. Как небо птицам, реки и озёра рыбам, так и торговля Посаду. Необходимость. Осознанная необходимость, так охарактеризовал М. Уолт. Мало кто понял. Но важность после поселилась в каждом, кто слышал.

Ярмарки, базары, рынки – жизнь бойкая, торговая. А теперь, с лёгкой руки Крута Макди, купца заокеанского, круглосуточная! Выстроились в Посаде два огромных супермаркета. Купцы посадские смотрели на дело такое с ухмылками. Но позже, когда вознеслись павильоны огромные на три этажа, в аренду брали площади торговые. И вроде всё неплохо, днём торговля как везде идёт. А вот ночью какой торг? А Макди хитрый и за ночь арендную плату снимает!