Гай Себеус - Гости с той стороны Страница 8

Сундук с серебряной посудой вызвал всеобщее восхищение. Чаши с фигурными ручками по бокам и высокие кубки для вина, парадные блюда, сработанные греческими мастерами, богато украшенные сценами из жизни богов и людей – всё радовало глаз!

Прелестные гречанки Тан-Аида не смогли сдержать эмоций при виде изящных женских подвесок и колечек с сердоликом, бирюзой, кораллами; витых браслетов, украшенных эмалью по последней моде. Серебряные копоушки и ногтечистки были вынуты из шёлковых чехольчиков. Бронзовые и серебряные зеркала сияли то ли от солнца, то ли от обилия счастливых женских лиц.

Архонт, возглавляющий общину танаидов, был так же дремуче бородат, как они, с волосами, заплетёнными сзади в длинную тугую косу, в домотканых одеждах, но с богато украшенным оружием. Оживился бородач только однажды: когда ему был преподнесён в знак уважения кинжал в изукрашенных золотом ножнах греческой работы.

Когда он протянул руки, с достоинством принимая дорогой подарок, Бласт обратил внимание на его перстень с головой оскалившегося волка. Перстень был сработан чисто: стало быть, человек этот очень не прост, несмотря на простую одежду!

После того, как контакты с людьми были налажены, настало время возблагодарить богов за благополучно завершенное путешествие.

Жертвенных ягнят подогнали к алтарю с изображением трёх богов: Неба, Воды и Подземья. Разместились вокруг алтаря, вымыли руки. Подняли кверху ячменные, пшеничные, овсяные и льняные зёрна, рождённые этой щедрой землёй.

Жрец-грек громко молился с воздетыми руками:

– Боги, преклоните слух к нам, приносящим обильную жертву, услышьте нашу благодарность, смирение и почтение! Даруйте своё высокое покровительство на нашем дальнейшем жизненном пути!

Так же стали молиться другие греки. Жертвы были осыпаны зёрнами. Потом им подняли шеи вверх, закололи, спустили кровь, содрали кожи, вырезали мясные куски, отложили в сторону. А остовы обложили их же жиром, сверху положили кусочки мяса и сожгли на дровах, окропляя красным вином. Всё как в родной Элладе!

Единственное, что смутило Бласта – неподобающее поведение местных жрецов во время жертвоприношения греческим богам.

Да, поселениям танаидов позволено считать себя под покровительством волка, ворона и змея. Но это не значит, что они должны забыть, каким греческим богам посвящены эти животные! Главными для жрецов должны оставаться греческие боги! Это греческая колония!

А они были невнимательны и неуважительны. Постоянно переговаривались – заметить это не мешали даже их закрытые лица.

Пока Бласт смолчал, но для себя решил присмотреться.

Их одежды – совсем не по греческому обычаю – были темны, а головы покрыты непрозрачными чехлами из конского волоса.

– Ты напрасно тревожишься, дружище, – Долих всмотрелся в лицо приятеля, – я ведь тоже предпочитаю чёрный. До сих пор тебя это не заботило!

– Меня заботит не цвет.

– Вот и отлично! Гляди веселей!

– Здесь жрецов почитают как хранителей Времени. И они умело поддерживают свою таинственность и кичатся этим. В каждом посохе у них часы, – Бласт медлительно цедил слова, сам не понимая, к чему ведёт. – Даже на этой площади песочные часы медленно струят крупинки цвета ядовитого реальгара.

– Это да! Отсчитывают то ли жизнь, то ли смерть…

Бласт пока не стал уточнять: жрецы беспокоят его потому, что его личный ужас, чужак из болезненных видений направился именно к ним.

5

Городок хоть и был посвящён богу Подземья Аиду и нёс в своём названье имя бога смерти Тана, но в день празднования середины лета был оживлён, зелен и на удивленье даже весел!

В общем, этот край был совсем не похож на жуткий край земли, которым всех так пугают в родной Элладе!

Небесный свод был ярок и высок. Кучевые облака, казавшиеся с утра тяжёлыми, давящими валунами, разбежались, как стадо вольных барашков. Солнце ласкало светом и теплом. Но самое главное – здесь были явно рады гостям! Вокруг было столько улыбающихся лиц!

Бласт усилием воли придушил свою тревогу и тоже, под влиянием Долиха, нацепил на лицо улыбку.

Греческое население с почётом принимало их как родных: с возложением на головы почётных венков из душистых веток дикой маслины и услаждением слуха греческой музыкой. Девы в белых одеждах с греческим орнаментом танцевали для них.

Танаиды искренне гордились своим городом и с удовольствием показывали, как удобно он устроен!

Местный архонт округлыми жестами показывал ямы-хранилища с ячменем и пшеницей, просом и льном. Специальные сараи до самых камышовых крыш были заполнены мешками с сушеной рыбой. Особенно поразили гостей своими размерами рыбозасолочные ямы. И их уверили, что в соседнем Тан-Амазоне размах ещё больший!

Греки как врождённые мореходы смогли оценить по достоинству и запасы конопляной пеньки и канатов из неё. Богатый край! Обильный край! Путешествие обещало быть успешным! Особенно в части продовольствия!

– А как дело обстоит с рабами? – Бласт усиленно демонстрировал деловитость, усиленно отгоняя мысли, которым не должно быть места в его новой жизни.

– Рабы будут! – заверил их бородатый архонт, переглянувшись с другими такими же бородачами. – Договор с Тан-Амазоном уже есть!

6

Центральная площадь Тан-Аида с дорожками, аккуратно вымощенными черепками битой посуды, была предназначена, в общем-то, для торговли и городских сборов. Но сегодня здесь были накрыты столы в честь праздника и дорогих гостей. Разнообразные керамические блюда и сосуды были заполнены щедрыми дарами этой богатой земли.

Поодаль уже жарились на вертелах куски мяса, срезанные с жертвенных ягнят. На столах красовались запечённые рыбы гигантских размеров. Вкусно дышащей горой лежали свежеиспечённые хлебы. От трав, кореньев и плодов пестрило в глазах.

Гостеприимные танаиды с искренне доброжелательными лицами метались вокруг столов, только мелькали их просторные рубахи и штаны из белёного холста.

Развлекали гостей разговором хозяева поавторитетней, нарядившиеся, несмотря на жару, в короткие суконные кафтаны, украшенные золотыми и серебряными бляшками с изображением волков, по-человечьи повернувших голову. Бласт знал, что шея волка устроена так, что голову он может повернуть лишь вместе с корпусом. Эти же, отлитые в профиль, бесцеремонно смотрели прямо в глаза. Впрочем, мысль об этом он тоже счёл недолжной и, вышвырнув пинком из своей головы, с улыбкой прислушался к хозяевам.

– Наши друзья из прекрасных Афин заслуживают лучших мест! – торжественно провозгласил седовласый эллинарх, и Бласт с другом был с почётом усажен в центре на застеленные овечьими шкурами помосты.

Чёрный уродливый раб, от которого танаиды сперва шарахались, а теперь просто с осторожностью обходили, невозмутимо уселся у ног хозяина на солому.

Кое-кто из танаидов, кому не хватило мест на помосте, тоже принесли с собой тюки соломы для сиденья. Они мастерски обращались с ножами во время застолья и искренне веселились, наблюдая, как раб пугливо сторонится их клинков.

Бласту же не терпелось задать эллинарху главный вопрос, волнующий его на протяжении всего пути в земли Тана.

– А скажите, как живётся людям в краю Бога Смерти? Ведь есть же что-то противоестественное, когда живые поклоняются Богу Смерти?

– Жить на этом или на том берегу моря, или через два моря отсюда – какая разница? Для Бога Смерти это не расстояние, он вездесущ, – эллинарх был настроен философски. – На то он и Бог! Умирают люди везде. И в этих землях ничуть не больше, чем в Элладе! – эллинарх с энтузиазмом поднял за здоровье дорогих гостей кубок с долгожданным греческим вином.

– Но жить в городе с названьем Тан, ловить рыбу в реке, называющейся Тан, воскурять благовония перед изображением Тана – в этом мало радости! А как людям жить без радости? – не мог угомониться Бласт, хотя вокруг него было столько радости, что ответ он мог бы найти и сам.

– Всё идёт от понимания необходимости баланса жизни и смерти. У здешних жителей оно есть. Не случайно у наших женщин существует традиционное украшение – гривна: тонкое, почти завершённое кольцо вокруг шеи с двумя камушками, белым и чёрным, на ключицах.

Бородатый архонт с энтузиазмом подозвал пробегающую мимо танаидку, чтобы гости смогли вблизи рассмотреть её гривну.

Девушке лестно было внимание эллинов, и особенно красавца Бласта. Долиха это задело. Он тоже был бы не прочь стать объектом женского внимания. Но проявить интерес не посмел – кто их знает, этих дикарей, какие у них обычаи! Надо пока присмотреться, а там будет видно…

– Вот она, гривна, традиционное украшение женщин этого края. Чёрным и белым камнем по краям она показывает важность равновесия жизни и смерти в мире, – архонт отпустил девушку, и та убежала, лукаво сверкнув глазами и улыбкой.