Александра Треффер - Правдивый сказ об Иване-царевиче и Драгомире-королевиче. сказка для взрослых Страница 8

Царь с кудесником улыбались, глядя на них, а Иван внезапно почувствовал, что его неодолимо клонит сон.

– Верно, – сказал Ворон, – отдыхать ему надо. Пойдём, Марьюшка.

– А можно я с Ванечкой останусь?

Мужчины переглянулись.

– Схожу, покрывало принесу.

Через пару минут вернулся кудесник, девочка легла, и отец бережно её укутал. Голоднов уже спал, слегка приоткрыв рот, царевна тоже уснула, и друзья вышли, аккуратно притворив дверь.

А вот неудачнику-отравителю не до сна было, думал он. Попытка убить Ивана провалилась, приходилось к началу возвращаться. Вспомнив о гневе Драгомира, человек задрожал; страшные муки ожидали его, если не справится он с заданием, никакие прежние заслуги не спасут. Не любил его почему-то королевич, только Яга заступалась. И вопрос теперь стоял так: либо ему жить, либо богатырю незваному.

Всё страшнее становилось злодею, впору падать в ноги Елисею, да виниться и защиты просить. Но властителя тридевятого королевства боялся он больше, чем государя тридесятого царства, ведь первый пощады не знал, а за предательство тем паче не миловал.

Чем сильнее пугался убийца, тем хуже ему думалось, тем чуднее рождались планы у него в голове. Наконец, задумал он злодейство лютое, что в самое сердце ударило бы Ивана, да силы лишило, и стал случая ожидать.

Прошла неделя после покушения, Голоднов оправился и вновь радовал Марьюшку и друзей своим присутствием. Он избавился от джинсов и кожаной куртки и оделся, как все местные; шёлковый кафтан ловко сидел на теле и Иван чувствовал себя в нём так, словно никогда ничего другого и не носил.

Возобновил он тренировки, чтобы, пока его пресловутая скрытая сила не проявится, свою обычную не потерять. Хотелось ему поучиться стрелять из лука и пращой пользоваться, да Саша, боясь за друга, не выпускал того из дворца. Зато на мечах они с Вороном рубились лихо. Голоднов оказался хорошим учеником и скоро начал одолевать своего учителя. И кудесник всякий раз расхваливал его Елисею.

А мощь и впрямь прибывала: легко, одной рукой, поигрывал будущий богатырь тяжеленной булавой, и слуги, видевшие это, смотрели на него с уважением. Не забывал Иван и о царевне. Сердце таяло у него в груди в присутствии девочки, и он старался как можно больше времени проводить рядом с ней. Через неделю начали оба выходить во двор: играть в мяч, салки и всякие другие забавы творить, книжек много читали, а ещё Голоднов рассказывал Марьюшке о своём мире. Немного та уже знала от отца, но всё равно удивлялась каждой новой подробности.

– Ванечка, а лесенка-то, что сама бежит, почему не кончается? – спрашивала девочка.

– А она из ленты такой сделана, что по краям соединена, – отвечал он, – и по кругу движется. Вот так.

И показывал. Потом снова говорил, и опять царевна изумлялась:

– Как же эти машины огромные летают и крыльями не машут?

Подробностей самолётостроения Иван не знал, поэтому отделывался общими фразами:

– Крылья им нужны, чтобы на воздух опираться, а лететь мотор заставляет, ты же знаешь уже, что это такое.

Она кивала с расширенными глазами, в восторге от всех этих чудес.

– Ой, как я хочу там побывать, Ванечка!

– Даст бог, побываешь, голубка, – говорил он, хотя не слишком в это верил.

Царевна принадлежала своей реальности, не случайно она не заметила тоннеля. Внезапно Голоднов засомневался, а увидит ли он сам знакомую арку, может, и ему теперь сквозь неё не пройти. И запала ему мысль навестить портал между мирами. Марьюшке идея понравилась, она рвалась поглядеть на «чёрную дыру», да на Драгомирово королевство, и ежедневно уговаривала отца отпустить их. Но Елисей твердил:

– Вот явится Ване сила, тогда ходите, куда хотите, а пока поблизости будьте.

Ворон его полностью поддерживал, так что пришлось им смириться и гулять за избами в чистом поле, где Голоднов, наконец, под руководством кудесника начал тренировки по стрельбе. Стрелял он хуже, чем рубился, но понемногу осваивался и с пращой, и с луком. Девочка радовалась успехам друга, называла его воином великим и кидалась целовать после каждого удачного попадания.

Так проходили дни. И, пока то, да сё, надумали Ворон с Иваном смотр войскам тридесятого царства устроить. Кинули клич дружине, и собралось в поле за домами пятьсот с лишком человек.

Поглядели советник с воеводой будущим на них и чуть не заплакали. Кто в опорках7 явился, кто босой, у кого лапти вместо сапог на ногах. Кафтаны засалены, мечи тупые, половина стрел переломана.

– Это что, – поинтересовался Голоднов, – армия? Как они воевать собираются, любопытно?

– Давно ратей не было, вот и пораспустились, – процедил кудесник сквозь зубы.

Таким злым друг не видел его никогда, а как пошёл Ворон гонять старших дружинников, Ивану даже страшно стало.

– У нас крестьяне такими голодранцами не глядятся, как вы! – кричал советник на понурившихся людей. – Чтобы завтра к этому же времени всё в порядок привели, а оружие особо. Кому одёжа нужна, получите у царёва ключника, но чтоб войско стало, а не калики перехожие8. Ступайте!

С трудом отдышался кудесник и с усмешкой сказал:

– Стар становлюсь, покричал немного и задохся. Да ты сам посуди, как не шуметь-то. Ведь это царская дружина – гордость и сила государства. Представь, какими тогда вои из ополчения9 будут. Без порток, я чаю, явятся.

Он взял друга за плечо.

– Пойдём, Вань, завтра глянем, чего добились.

Следующий день показал, что добился советник многого. Полтысячи человек выстроились ровными рядами подтянутые, с иголочки одетые, мечом волос перерезать можно, колчаны в порядке, у всех пращи на поясе, да булава у седла. Кони ухоженные, гладкие, блестят – чудо, а не лошади.

– О, совсем другое дело! – довольно проговорил Ворон.

И обратился к дружинникам, представляя Голоднова:

– Вот воевода ваш, слушайте его, как нас с царём-батюшкой. Грядёт битва великая с Драгомиром и прихвостнями его, недолго ждать осталось, а Иван вас в бой поведёт.

– Ура! Ура! – грянули люди, держа равнение на говорящего.

– И чтобы не только на охрану царского дворца подобранными являлись, а целыми днями так ходили и оружье в порядке держали. Разойдись.

Воины отправились по домам, а друзья вернулись во дворец и трапезничать сели.

– Ну, как дружина? – поинтересовался Саша.

– Хороша! – с восторгом отозвался Иван. – А как с ними Ворон вчера расправлялся…

– Им дай волю, царство защищать некому будет, – сказал тот. – Пришли, как лапотники, голытьба перекатная.

– Сборы надо проводить, – подумав, произнёс Иван. – Учитывая близость войны, хотя бы раз в неделю.

– Это что за зверь? – заинтересовался кудесник.

– Тренировки военные, – пояснил Елисеев. – Дельная мысль, Ваня.

В уголках глаз Ворона собрались весёлые морщинки.

– Что ж, воевода, тебе дружину водить, тебе и решать. Сам ты в ратном деле силён уже и управлять ею сможешь. Действуй, – усмехнувшись, сказал он.

И Голоднов начал действовать.

Глава 6

Стоя на коленях перед Драгомиром, Баба-Яга билась лбом об пол и приговаривала:

– Не справился мой засланный, государь, не справился! Седмица минула, как отравил он Ивашку, а тот выжил как-то…

– Чтоо?! – вскричал королевич. – Как это отравил?! Не убить я его приказывал, лишь отсюда выдворить. А я-то хвалил твои уши слышащие…

– Ох, прости, батюшка, да только боязно, смерть. Растёт силушка витязя: булава в руце его, как пёрышко, на мечах он лихо рубится, а стрелой глаз кречету летящему выбивает…

– Ты для чего мне это рассказываешь? – рявкнул Драгомир. – Чтобы я узнал о конце своём скором?

– Что ты, что ты, – попятившись, залепетала Яга, – свет мой ясный! Но должон же ты ведать, что во дворце у Елисея деется. Дружину готовит Иван под себя, никак ратью идти собрался.

– А нужное что вызнала ль? Что поможет богатыря этого свалить?

– Есть одно, государь, чаю, важное. Прикипел он зело к царевне – дочке ворога нашего, всё вместе ходят.

– С этого и начинала бы, дурища, с его слабого места. А сейчас затихни, я думать буду.

Прошло с четверть часа, и королевич поднял голову.

– Нет, не знаю. Взрослый – одно дело, а ребёнка задевать боязно, на всю жизнь напугать можно. Потом решу, как Марью в игре нашей использовать.

– А разве, батюшка, её тронешь? Ведь благословение…

– Да что ты, баба, мне сказки рассказываешь?! – взвился королевич. – Уязвима она, как и все смертные, только мы ведь её убивать-то не собираемся. Ступай, потом распоряжение дам, а человечку нашему во дворце скажи, чтобы на дно лёг.

Чудище, кланяясь, попятилось, и, споткнувшись на пороге, с громким воплем вывалилось за дверь. А Драгомир продолжил: