Александр Кваченюк-Борецкий - Неразгаданное убийство. Современный детектив Страница 8

10

В эту ночь Герман долго не мог уснуть. Напоминание об Окси пускай посредством желтой прессы ужасно взбудоражило его. Он сомкнул веки лишь под утро. А, проснувшись, понял, что получит от главного редактора газеты серьезный нагоняй.

Когда, запыхавшись, он вошел в кабинет помощника редактора, то увидел, что Константин сидел за своим компьютером и с увлечением тарабанил по клавишам, строча очередную статью.

– Простите, я, кажется, опоздал!

Но Константин, ничего не ответив, кивком указал практиканту на рабочее место.

Примерно через полчаса этот изюбр цветной прессы с довольным видом что-то мурлыкнул себе под нос и, потянувшись, словно после сладкого сна, встал из-за стола.

– Кофе или чаю? – спросил он, глядя на Германа. – Только наливай себе сам… Практикуйся! Ты, ведь, у нас, пока что, практикант!

И Константин коротко рассмеялся, по очереди доставая из ящика стола пустые фарфоровые чашки, а также все, что прилагалось к ним.

– В нашем деле без чая, кофе и сигарет никак нельзя!

Лишь теперь Дот обратил внимание на то, что плотная завеса дыма висела под потолком в кабинете, точно туманное облако над Канадскими озерами2 в пасмурную погоду. Хоть томагавк вешай! А в пепельнице Константина тлела непотушенная сигарета.

– Я не курю! – сказал Герман.

– И не пьешь!.. Я имею в виду… Спиртного!.. Поверь мне, это – пока. Вот жизнь пойдет наперекосяк… Ну, скажем, не совсем так, как ты планировал… Тогда и закуришь, и запьешь… И изменять жене будешь! Конечно, когда она у тебя появится… С превеликим удовольствием!

– А вот – это, вряд ли!

– Ха-ха! Ты сам не знаешь, что будет завтра… А вот я… Я знаю!

– И – что? Что случится завтра? – как бы, между прочим, спросил Герман.

Своей излишней самоуверенностью Константин начинал его явно раздражать.

– Завтра ты принесешь и положишь на мой стол свой первый материал для нашего следующего номера, который готовится в печать!

– Какой материал?

– А, какой хочешь! Главное, чтобы он был написан интересно и стильно!

На лице Германа мелькнула растерянность.

– Ну, хорошо!.. Так и быть!..

В тоне Константина прозвучало сочувствие.

– Пойдешь на задание с нашим фотокором! Феликс его зовут. Он будет снимать одного очень неординарного субъекта, а ты напишешь про него небольшую заметку… Короче, по дороге он тебе все расскажет.

Взяв сотик, Константин поднес его к оттопыренному уху.

– Фил! Слышь, Фил! Практиканта нашего с собой потянешь! Пусть в курс нашего дела потихоньку входит… Поработаешь с ним в паре! Хорошо?

И помощник редактора показал глазами на дверь.

– Феликс тебя ждет…

Герман с готовностью поднялся из-за стола, чем вызвал улыбку на лице зама.

– …через полчаса! У тебя есть еще время промочить горло…

11

Василий бросил жигуль в каком-то маленьком дворике, взятым в плотное кольцо обшарпанных многоэтажных домов, и отправился на близлежащую станцию метро. С того момента, как полицейские ищейки кинулись за ним вдогонку, но остались ни с чем, прошло примерно около полутора часов. За это время он успел очутиться на другом конце города и теперь не опасался погони. К тому же, полицейским, вряд ли, что было о нем известно. Расул, пока был жив, также не мог им ничего о нем рассказать, так как даже не знал его настоящего имени. Погонялово Васко До Грамма – это, пожалуй, единственное, что не являлось для него тайной. Карточка с мобилы не была зарегистрирована ни на чье имя. И, вообще, Расул, волк-одиночка, дружбы ни с кем не водил и работал на себя. И точно также ограничивался минимумом сведений о тех, кому поставлял товар и кто платил ему за это хорошие деньги. Встречи с клиентами всякий раз он назначал в новом месте. Созванивались, забивали стрелку. За порошок он тотчас получал свое и был таков. Но не в этот раз!.. Значит, все-таки менты его вычислили! Но как? Об этом Василию приходилось только догадываться.

Крутой парень вспомнил, как, уходя от погони, он оглянулся. Он увидел, как с одного из преследователей слетела полицейская фуражка. Но вместо того, чтобы продолжать погоню, он остановился. И, склонившись, потянулся рукой за головным убором. Из чего Горемыкин сделал вывод, что это был ложный шухер! Они не хотели никого ловить. Их цель состояла совсем в совсем ином: поднять побольше шума! Они наверняка знали, что за наркодельцами стоят серьезные дяденьки при должностях… И вообще, Василий полагал, что наркотики – это неискоренимо, и бодаться с теми, кто за это серьезный куш срывал, все равно, что с собственной тенью воевать!

Вновь встретившись с Адольфом, Василий соврал, сказав, что за товар он сполна расплатился с покупателем. Но тому не повезло. На хвост ему сели мусора, и в перестрелке он погиб. Василию же удалось избежать засады.

– Ты, случаем, не брешешь?

И Рудольф Савельевич подозрительно посмотрел на Горемыкина.

– А то, может, бабло мое притырил?.. Благо, порошок – при тебе!

– Да, что вы такое говорите, Рудольф Савельевич! Разве ж, я, когда…

– А то, смотри! Узнаю, тебе хуже будет!

И в хищных глазах наркодельца сверкнул опасный огонь. У Василия аж мурашки по спине пробежали. В этот раз у него при себе не было волыны. Вот – дурак! Угораздило в машине ее оставить! Воспользовавшись моментом, Адольф, наконец-то, запросто мог поквитаться с ним, и – не факт, что крутой парень сумел бы дать ему достойный отпор.

– Ну, ладно! Порошок у нас на первое время есть! Теперь слушай меня внимательно. Тут еще одно дельце, как сопли на кулак намоталось! Надо бы его провернуть без лишней суеты!..

– Какое дельце?

Василий с облегчением вздохнул, когда шеф перестал пожирать его своими злобными, как у пираньи, глазками и, пытать насчет бабла, выворачивая душу наизнанку. Он переключился на другой важный вопрос, и это было весьма кстати. Кейс с долларами, которые он вез Расулу в уплату за товар, Василий припрятал в надежном месте. В нем было больше полумиллиона долларов. Еще один такой улов, и крутой парень пошлет к черту Адольфа вместе с его клятым порошком! Заграничный паспорт он сделал себе заранее. Василий решил, что, как только бабок будет достаточно для безбедной жизни, он откинется в Австралию или на Мальдивы!.. Куда именно, Горемыкин в точности, до поры до времени, не знал! Да, хоть к черту на рога, лишь бы, подальше убраться из города, где местные органы, хотя и заочно, так как в руки он им до сих пор не попадался, давно поставили на нем клеймо очень опасного преступника. Пока что, он еще был на коне! Но лишь только верный конь оступится или во время бешеной скачки грохнется о землю, напрочь переломав себе хребет, это будет началом и его конца! Очень печального конца потому, что родителей или кого-либо из близких у Василия никогда не было. Он воспитывался в детдоме. Поэтому носить передачи в тюрьму или всплакнуть о нем, тоже будет некому! Подобная участь крутого парня, конечно же, не устраивала. И он старался действовать с осторожностью, тщательно продумывая каждый свой следующий шаг. Ситуация с Расулом оказалась непредвиденной. И, хотя, он выпутался из нее с честью и при этом умудрился извлечь немалую выгоду для себя, Василий неоднократно анализировал ее. Он пришел к выводу, что его главная ошибка заключалась в том, что в свое время он не позаботился, чтобы на всякий случай разведать еще один предельно безопасный источник дури. Другими словами, найти другого продавца порошка! Ему не надо было вторично связываться с Расулом, который нарушил срок поставки товара. Крутой парень мог бы догадаться, что продавец, который не сдержал свое слово один раз, может легко подставить его и во второй! А каким образом, неважно!..

12

– Ну, вот! Кажется, приехали!

Заехав на карман, фотокор «Реликта» остановил свою «Короллу» и заглушил двигатель.

Феликс был сухощавым и очень юрким молодым человеком лет около тридцати. У него были голубые хитрющие глаза, в которых словно чертики плясали, и сочные губы, похожие на крылья Купидона.

– Феликс! А почему Константин зовет тебя Филом?

Фотокор удивленно посмотрел на Германа.

– Да, мне плевать, как он меня зовет! – с раздражением ответил тот. – Лишь бы мои снимки на страницах газеты печатались, и Главный бабки в срок платил!

– Понятно!

– А почему ты спрашиваешь?

– Да, так! К слову пришлось…

– Х… хе! – усмехнулся Феликс. – Нашел тоже тему для разговора! У журналисткой братии так принято… Все упрощать! Ведь все гениальное – просто! Усек, старичок?

– Усек! – неохотно согласился Герман.

– «Фил» – это короче! И потом… Здесь есть другой подтекст. «Фил», значит, филин, который все слышит и видит!

– Особенно по ночам!

– Ты прав! Я пока фотки проявляю у себя в темной каморке, для меня день – все равно, что ночь!