Иван Охлобыстин - Песни созвездия Гончих Псов (сборник) Страница 9

– Лихая деваха, – поддакнул физрук. – Я ей слева навесной поставил. А апперкот у нее свой. От природы. Козла валит. Пробовали.

Завуч сердито зыркнула на Рыбакова, подхватила Литвиненко под локоть и потащила внутрь здания.

– Детишки вас в актовом зале ждут, – лепетала она на ходу, – очень они интересуются развитием нашей отрасли. Потом спеть могут. У нас свой школьный гимн. Правда, на немецком.

– Петь не надо, – отказался Литвиненко, – мне скоро в клубе споют. Про развитие расскажу.

Миновав два лестничных пролета, они оказались в актовом зале. Завуч вывела Юлия Ивановича на сцену и усадила на стул. Рядом стоял микрофон на подставке и журнальный столик с графином воды.

Литвиненко посмотрел в зал и обнаружил, что детей в привычном понимании этого слова здесь не было. На первых пяти-шести рядах сидели биологически зрелые особи обоих полов. Девушки поражали пышностью форм, молодые люди – богатырской статью. Лица нескольких старшеклассников украшали густые усы.

– Дорогие дети! – объявила завуч. – У нас в гостях большой гость, известный человек, мастер своего дела – директор нашего леспромхоза Юлий Иванович Литвиненко. Сейчас Юлий Иванович расскажет вам о перспективах развития нашей отрасли в свете последних решений краевой администрации.

– Дети, – как полагается, хорошенько откашлявшись, начал Юлий Иванович, – вы, наверное, сами понимаете, какая у нас непростая работа. С одной стороны, все ясно – лес вали, вези да сплавляй. Но, с другой стороны, все гораздо сложнее. Государство – это очень сложный организм, и каждая промышленная область – это отдельный орган, без которого всему организму плохо придется.

– А мы какой орган? – поинтересовалась губастая барышня в первом ряду.

– Думаю, что мы – рот, – ответил Литвиненко, но подумал и поправился: – хотя нет. Рот в Москве. Мы кишечный тракт. Или нет! Мы – руки. Не обе конечно, только левая. Потому что правая – это наша героическая российская армия. Есть еще вопросы?

Руку поднял молодой человек, причем поднял он левую, а правой продолжал ковырять в носу.

– Когда киноустановку починят? Мы по кино соскучились. За тридцать километров ходить надо, – произнес он. – Мы каждую неделю «Годзиллу» привыкли смотреть.

– Вытащите, пожалуйста, палец из носа. Вы же цивилизованный человек, дитя индиго, мягко говоря, – для начала попросил Юлий Иванович, дождался, пока молодой человек выполнит его просьбу, и ответил: – Позавчера я заказал в центре два новых DVD-проектора. Корейских. Со дня на день привезут.

Школьники довольно зашумели. Когда шум стих, руку подняла худенькая девушка в зеленом платье.

– Люди говорят, что вы узкоколейку по звездам кладете?

– Небось агроном из соседнего совхоза слухи распускает?! – осерчал Литвиненко. – Ну, ничего. Время будет, я с этим мракобесом разберусь!

– И еще говорят, что звезды вас сами выбрали, – подала голос та же барышня.

– Даже не знаю, что и сказать! – развел руками докладчик. – В некотором смысле – конечно, без звезд не обошлось, но не тех, которые вы имеете в виду.

Не обратив должного внимания на его метафору, школьники, видимо, решили, что директор – человек в заданной теме далеко не случайный, и принялись шумно обсуждать его ответ между собой.

– Собаку надо было зарезать на первом звене, – кричал один из молодых людей. – Тайгу не подмажешь, морок найдет.

– На чистую, чистую вести, – не согласился с ним его сосед по ряду. – К чистой мечте, в чистую, как старцы завещали. И только на двадцатилетней сосне рельсу класть!

– Правильно, дождаться, когда Водолей в силу войдет, и класть, – присоединилась к ним девушка в зеленом платье. – Агроном так сказал, агроном свой в астрале.

– Что происходит? О чем они говорят? – недоуменно обратился к директору школы Юлий Иванович.

– Местные бытовые суеверия, – смущенно ответил тот. – Удаленность от крупных жилищных комплексов, недостаток витаминов, пьющие родители. Все вместе – и вот результат.

– Все. Пойду я, – устало поднялся со стула Литвиненко, – в контору мне надо.

– Что по поводу коня? – тронул его за рукав Рыбаков.

– Какого коня? – уточнил он.

– Гимнастического коня, – пояснил физрук. – Без хорошего гимнастического коня каши не сваришь. Я, конечно, сколотил детишкам из оцинкованного бревна. Но щепа есть. Детки яичками колются. Будет конь?

– Будет, – пообещал Юлий Иванович. – Магистраль проведем, и все будет: кони, бензопилы новые, трубы и режиссер из Петербурга. Только магистраль сначала.

В кабине, у развешенной карты строительства магистрали, его ждал начальник планового отдела. Валериан Павлович отмечал флажками пройденные километры.

– Километр и двести пять метров, – сообщил он и, взглянув на директора, спросил: – Чего вы бледный такой? Заболели?

– Устал я, господин Рюриков. Целыми днями по выработкам мотаюсь, в школе был, с докладом. Странный у вас край, Валериан Павлович, очень странный, – заваливаясь на диван у окна, ответил Литвиненко.

Конец ознакомительного фрагмента.