Анна Попова - Солотчинский призрак Страница 9

– Так ты вроде в доме не бываешь?

– Ой, в кухне бабы только об этом и судачат, да и порой такие визги и крики начинаются, что и в дом заходить не надо, в самой Рязани слышно, поди. То сама старуха орет, то Настена вопль поднимает. На прошлой неделе кто-то картину перевесил, так старуха кричала так, что самой худо сделалось.

– Что сделал? Картину перевесил? Зачем? – не понял Зазнаев.

– Да я сам ничего не понимаю. Вроде как призрак в доме шалит, то безделушки переставит, то картина исчезнет какая-нибудь, потом появится, говорю, призрак балуется. А старуха на всех по очереди думает.

Конечно, про призрака выглядело весьма сомнительно, а вот наследство – это вполне реальный мотив. Только причем тут гувернер мальчика? Почему убили именно его? Самым простым было, почему подставили именно дворника: сильный, да и в версию, что именно дворник мог напиться до потери человеческого облика, поверить было проще всего. Увы, простые люди и в самом деле досуг часто проводят с бутылкой, особенно среди тех, кто оторвался от земли и подался на заработки. Труднее было понять, кто и как ухитрился подставить Жукова.

– Скажи, а тебя когда в сон начало клонить? – задал очередной вопрос Железманов.

– Да не помню я.

– Нет, тебе лучше напрячься и вспомнить. Что последнее помнишь?

Дворник долго думал. Потом произнес:

– Как курил на заднем дворе. Сел на пенек и закурил. Все, дальше темнота, ничего не помню.

– А ел ты в тот день на кухне?

– Так я всегда ем только на кухне.

– Кто заходил на кухню? Кухарка тебе щи наливала?

– Она.

– А больше никто не заходил? Может, сам куда выходил?

– А зачем мне выходить? – Жуков не понимал, что от него хотят. – Не виновен ни в чем я, барин. Отпустил бы ты меня.

– Ну как тебя отпустить, когда все против тебя, тебя с телом рядом нашли. В крови. С ножом в руках. Поэтому тебе сейчас не упрямиться надо, а вспоминать, ой как вспоминать.

Дворник обиженно насупился, но потом вдруг лицо его просветлело:

– А ведь Дунька заходила.

– Кто?

– Дуня, горничная, в доме работает.

– Зачем заходила?

– Да даже не понял. Вроде как спросить что-то хотела.

– А спросила?

– Да нет. Так, потолкалась чуток, тарелку мне поставила поближе, хлеб нарезала.

– А с чего такая забота?

– Да не знаю, может, нравлюсь я ей.

– А она тебе?

– Не знаю, хотя девка она справная, руки откуда надо растут, и красивая к тому же.

Становилось ясно, что реальная возможность подсыпать что-нибудь в пищу дворнику была. Кто это сделал? Дуня? Но зачем это нужно горничной? Каким образом прислуга может быть вовлечена в дележку наследства?

Вопросов возникало все больше и больше, сомнения в виновности дворника, которые зародились при его аресте, крепли. Самое логичное, что можно было сделать в этой ситуации – это подробно и обстоятельно допросить дворника не только о нем лично, но и обо всем происходящем в доме. Призрак – это, конечно, бред, но с чего этот бред появился? Зазнаев ни в какую мистику не верил, в делах уголовных он был крепким материалистом: все зло творят сами люди, самое необъяснимое всегда рано или поздно находит вполне практическое и реалистичное объяснение. Посему надо детально работать со свидетелями, начиная от дворника и кончая владелицей усадьбы. Однако продолжению допроса помешали: в дверь камеры для допроса постучали, и надзиратель доложил:

– Ваше благородие, там посыльный из полиции пришел, внизу дожидается, говорит, очень важная и срочная информация для Вас.

Пришлось отправлять подследственного в камеру, а самим спускаться в караульное помещение. У двери топтался знакомый урядник из Солотчи:

– Ваше благородие, у нас новая беда!

– Что случилось?

– Кто-то по голове Дуню ударил, мы ее нашли без сознания и голова у нее в крови.

– Дуню, горничную в доме Сабанеевой? – насторожился Иван Васильевич. Имя этой девушки уже звучало сегодня второй раз. И получается, что неслучайно.

– Да. Вот сегодня утром хватились, а ее нет, пошли искать, а она как неживая у колодца лежит. Вначале подумали, что все, мертвая, потом поняли, что живая, сюда привезли в больничку, – растерянно произнес урядник. Его можно было понять: за такой короткий промежуток времени два таких ЧП. Что начальство скажет?

– А кто Дуню привез? Ты один?

– Нет, там двое мужиков наших, солотчинских. Они сейчас в больнице, я велел им туда без меня ехать, а сам в суд кинулся Вас искать, но мне сказали, что Вы тут. А мужикам я велел никуда без меня не уходить, в больнице ждать.

– Ладно, пошли в больницу, по дороге доскажешь, – распорядился Зазнаев.

***

Идти в больницу из тюремного замка было недалеко. Городская больница находилась на соседней Семинарской улице. Земство старалось помогать в ее развитии, ремонтировало, обновляло корпуса, поэтому для своего времени она находилась в отличном состоянии. В холле была только строгая медсестра в форменном платье и белом переднике и белой косынке с красным крестом.

Зазнаев начал спрашивать ее о раненной девушке.

– Ее сейчас врач осматривает, но она была без сознания, вряд ли она сможет отвечать на Ваши вопросы, господин следователь, – ответила девушка. Следователя она знала, так как и ранее ему приходилось бывать в этом лечебном учреждении по служебным вопросам.

– А где крестьяне, которые ее привезли?

– На улице, во дворе дожидаются, они тут курить принялись, вот я их и прогнала.

– Так, Петр, давай так. Ты найди врача, узнай, что с раненой, когда с ней можно поговорить, и вообще спроси о характере ранения, может, доктор что полезное скажет. А я с мужиками пообщаюсь, – распорядился Иван Васильевич.

Петр, следуя инструкциям медсестры, пошел разыскивать врача. Доктор к этому моменту уже освободился и писал что-то у себя в кабинете.

– Добрый день, доктор. Я из окружного суда, меня зовут Петр Андреевич Железманов. Могу ли я задать Вам пару вопросов по поводу раненой, которую к вам сейчас привезли из Солотчи? – начал стажер. Впрочем, ему и ранее приходилось в одиночку допрашивать свидетелей, и он уже научился, не робея, правильно начинать разговор.

– Попробуйте, но боюсь, что я мало чем могу помочь Вам, – кивнул головой врач. Покрасневшие глаза выдавали бессонную ночь.

– Каков характер раны пострадавшей? Она пришла в себя? Когда ее можно будет допросить?

– Девушку ударили по голове чем-то тяжелым, возможно камнем.

– Ударили спереди или сзади?

– Сзади, допускаю, что, скорее всего, она даже не видела, кто это сделал. Допрашивать ее сейчас нельзя, она без сознания, мы перевязали ее, поместили в палату, остается только ждать.

– Она все время была без сознания? Может, она приходила в себя на минуточку и что-то говорила? – Петр не терял надежды поймать хоть какую-то зацепку.

– Нет, молодой человек, не приходила, только временами стонала и все.

– А когда она придет в себя можно прогнозировать?

– Нет, такие прогнозы делать я не берусь. Рана достаточно серьезная, выживет ли или нет, даже это сказать не берусь. Бывало, что после таких травм люди оставались в живых, но жить могли только в Голенчино, – развел руками медик.

В Голенчино в Рязани находилась и находится по сей день психиатрическая лечебница. Да, грустная перспектива, как и у юной девушки, так и у следствия. Впрочем, у следствия все же появилась какая-то ниточка. Когда Петр повернулся к двери, чтобы уйти, врач неожиданно вспомнил:

– Да, чуть не забыл, вот возьмите, – он протянул Железманову небольшую красную кисточку.

– Что это? – удивился тот.

– Не знаю, это было зажато в руках раненой.

– А больше при ней ничего не было?

– Нет, только это, зажато в ладони. Мы даже не сразу заметили.

С этой добычей Петр отправился на улицу искать Зазнаева. У того тоже состоялся небезынтересный разговор. Солотчинских крестьян нашел он быстро: они стояли на улице рядом с телегой и курили.

– Это вы привезли девушку из Солотчи? – уточнил Иван Васильевич.

– Мы, а ты кто будешь, Ваше благородие?

– Это следователь, на его вопросы надо отвечать и говорить только правду. Если не знаешь, то так и сказать, что не знаешь, а не врать, – поддержал авторитет следствия урядник.

– Меня зовут Иван Васильевич, я прошу быть внимательными, говорить по существу, ничего не привирать и вспоминать старательно. Вы знаете, где и когда нашли Дуню?

– Около колодца во дворе. Нашли рано утром.

– Кто нашел?

– Кухарка Агафья, пошла за водой и вот, смотрит, Дуня лежит, а голова в крови. Она кричать принялась, такой переполох начался.

– А она, эта кухарка, не видела, кто девушку ранил, может, встретила кого?

– Нет, не говорила. Только плакала все время.

– А когда вы Дуню сюда везли, она ничего не говорила?