Юлия Волкодав - Волк советской эстрады Страница 9

Тут можно читать бесплатно Юлия Волкодав - Волк советской эстрады. Жанр: Проза / Русская современная проза, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Юлия Волкодав - Волк советской эстрады

Юлия Волкодав - Волк советской эстрады краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Юлия Волкодав - Волк советской эстрады» бесплатно полную версию:
Известный певец, символ советской эпохи, дамский угодник Леонид Волк обвинён в убийстве любовницы. Впрочем, это не единственная беда, свалившаяся на его седую голову. Под угрозой блестящая карьера, доброе имя и остатки семейного счастья. Социальный лифт стремительно несёт Леонида Витальевича вниз. Ему придётся проанализировать всю свою жизнь, чтобы понять – что же он сделал не так? Закулисные интриги и настоящая дружба, случайные связи и большая любовь. Что оставит Волку судьба под занавес?

Юлия Волкодав - Волк советской эстрады читать онлайн бесплатно

Юлия Волкодав - Волк советской эстрады - читать книгу онлайн бесплатно, автор Юлия Волкодав

Она напоила его домашним вином, которое сама настаивала из росшего во дворе винограда и дикой ежевики, уложила рядом с собой, хотя он давно уже спал на отдельной кушетке, укутала в одеяло, баюкала, бормотала что-то успокаивающее. Но даже ночью, во сне он то и дело всхлипывал, вздрагивал, начинал барахтаться, и приходилось его прижимать к себе и снова укачивать.

Следующие три дня Лёня почти не разговаривал, а если что-то говорил, то понять его не могла уже и Серафима Ивановна. Но во всей этой жуткой истории был для Лёни и один хороший момент – его оставили в Сочи. Бабушка категорически отказалась отдавать внука «этому солдафону», и отец, ещё немного у них погостив, притихший и виноватый, уехал в Москву.

Как ни странно, воды Лёня бояться не начал. Весь ужас внезапного падения с буны в его сознании связался с отцом. Он по-прежнему с удовольствием ходил с бабушкой на пляж, а уже позже, в школе научился плавать, во многом благодаря Борьке, причём научился не в море, а в заводи Змейковского водопада. Потом ещё и начал вслед за Борькой прыгать в заводь с каменных выступов.

А вот отец отныне прочно ассоциировался с опасностью. Он приезжал каждое лето, гостил у них дней десять. Пил с бабушкой разведённый спирт и долго с ней о чём-то беседовал. Каждый раз собирался забрать сына, но всегда находилась причина, почему нужно подождать ещё год – то Лёня был слишком маленький, потом он пошёл в школу, а кто станет в Москве с ним делать уроки? Вскоре у Лёни открылся музыкальный талант, и ему нужно было заниматься. Как-то все эти детские проблемы не вписывались в жизнь Виталия Волка, о многих обстоятельствах которой Лёня тогда не догадывался, да и не думал. А бабушка была в них посвящена, и все разговоры на тему возвращения в Москву обычно жёстко обрывала.

Тем не менее, именно отец купил Лёне собственное пианино. Совершенно спонтанно: он как всегда сидел с бабушкой за столом, ужиная после проведённого с Лёней дня. Они гуляли по Сочи, были в Дендрарии, а потом ели посыпанное орехами мороженое из алюминиевых вазочек и пили ситро в кафе на набережной. Вернувшись домой, Лёня уселся за ноты. Летом, когда музыкальная школа закрывалась на каникулы, он маялся от невозможности заниматься. Конечно, оставалось пианино у Карлинских, но каждый день приходить к ним играть он не мог, да и Борька всегда придумывал для них кучу дел, куда более интересных, чем просиживание штанов за инструментом. Этой весной Лёня упросил Илью Степановича дать ему переписать сборник нот для пятого класса. И теперь сидел над нотами, разбирая очередную пьесу. На что и обратила бабушка внимание старшего Волка.

– Не от мира сего растёт ребёнок, – тихо заметила она. – Посмотри, он сам себе играет, без пианино. Пальцами перебирает в воздухе и что-то там слышит. Это же ненормально.

– Ненормально, что у него нет инструмента, – завёлся отец. – Говоришь, хвалят его в школе?

– В музыкальной-то? Чуть не молятся на него, – усмехнулась бабушка. – Зато из обычной одни трояки да двойки носит. Да где мне взять его, инструмент, Виталик? Дефицит, понимаешь? Не до роялей сейчас советскому государству.

А на следующий день в их доме появилось пианино. Чёрное, как у Борьки, но, конечно, не «Бехштейн», а «Красный Октябрь», с куда более скромным, но вполне приличным звучанием. Пианино не было новым, на крышке виднелись потёртости, а вторую педаль чья-то неумелая нога слегка погнула. Пианино заняло половину комнаты, так что стол, за которым обедали, пришлось вынести во двор. Но Лёня был готов и обедать, и делать уроки хоть на полу, главное, у него теперь собственный инструмент!

В тот же вечер отец смог оценить музыкальный талант сына – Лёня без остановки играл всё, что знал. Не для того, чтобы похвастаться перед родителем, нет, ему просто хотелось как можно скорее услышать, как будет звучать выученное на его собственном пианино.

***

Борис приехал в отделение под утро и сразу навёл шороха. С порога начал требовать, чтобы его пустили к Волку, заявил, что они ничего подписывать не будут, а если уважаемый Леонид Витальевич уже что-то подписал, то это не имеет никакой силы, потому что он в невменяемом состоянии. Это Карлинский, как врач, может подтвердить.

Словом, Борис нёс полную чушь, через слово грозил самым крутым адвокатом и невероятными связями в МВД, и на уши всех в отделении поднял. Следователь только рукой махнул и велел пропустить Карлинского к задержанному. Себе дороже спорить, вдруг у того правда связи в министерстве?

Борис влетел в камеру, сразу метнулся к Волку.

– Лёня, ты только не нервничай! – с ходу заявил он. – Всё будет хорошо! Сейчас найдём тебе самого лучшего адвоката! Я уже позвонил Мирону. Помнишь Мирона? Он самого дьявола оправдать может.

– Не-е по-омню…

Леонид Витальевич после бессонной ночи в холодной камере ничего уже не соображал. Какой Мирон?

– Как ты себя чувствуешь? Чёрт, какой-то ты бледный. Ну-ка дай руку. Пульс у тебя сколько? Нитроглицерин когда пил последний раз?

– Не-е пи-ил. Отста-ань. Ли-иза уме-ерла. Это не я, Бо-орь.

– Ёжику понятно, что не ты, – фыркнул Карлинский, деловито роясь в своём портфеле. – Как ты там оказался-то? Ладно, не отвечай. Давай-ка пей, стабилизирующее. Фу, не трогай их кружку, ты не знаешь, какие из неё туберкулёзники пили. На вот минералку.

У Борьки с собой было всё, и таблетки, и минералка. Леонид Витальевич бы не удивился, если бы тот из портфеля ещё и адвоката достал.

– Может, Михалычу позвонить? – рассуждал вслух Борис. – Помнишь Михалыча? Ну ты ещё у него пел на юбилее в бане.

– Я не-не-не…

– Да ладно, рассказывай! Пел ты как миленький, весь свой нетленный репертуар исполнил. И на бис ещё пару песен Кигеля выдал, с подражанием мимике, так что все уписались. Не помнишь? Неважно! В общем. Я позвоню Михалычу, он же большая шишка в МВД, что-нибудь придумает. А нет, так кого другого найду. Хотя, нет, лучше Мирону, он сразу тебя вытащит. Говорят, он самый серьёзный адвокат по уголовке в Москве. Ты только успокойся, Лёня. Ничего не подписывай и не рассказывай!

– Я не-не-не…

Борис взялся за телефон. Он ни на секунду не верил, что Лёнька, мог убить человека. Конечно, это недоразумение, роковое стечение обстоятельств. Ещё больше его пугало, что Волк опять начал заикаться, да ещё так сильно. Вот это могло стать действительно концом, и его карьеры, и его жизни. Слишком многое было завязано на способности Леонида Витальевича внятно произносить слова и выдавать соловьиные трели, от которых млели все существа женского пола любого возраста и в любом городе.

***

«В детстве я никак не мог понять, почему Лёньку не вылечат. Мне казалось таким простым и естественным – если человек болеет, его лечат, и он выздоравливает. Стоило мне чихнуть, как мама тут же притаскивала домой доктора или наоборот, тащила меня в поликлинику. А в классе у нас был один хромой пацан, он как-то неудачно из окна выпрыгнул, со второго этажа, его мать наказала, гулять не выпускала, ну вот он и решил сбежать. Сбежал! В итоге кость неправильно срослась, одна нога стала немного короче другой, и он хромал. Так он постоянно то в одном санатории лечился, то в другом, а в старших классах вообще уехал в Курган, к какому-то чудо-доктору, который умел ноги удлинять. И мы всем классом его туда собирали, и деньгами скидывались, и провожать на вокзал ходили, и потом письма ему писали.

А Лёнька существовал словно сам по себе, зацикленный на музыке, нотах и пьесах, которые он постоянно зубрил. Казалось, Серафиму Ивановну совершенно не беспокоит, что Лёня не говорит, а поёт. Да и Лёню не беспокоило, он смирился, привык, научился пропевать фразы, когда ему было надо, а в остальных случаях просто молчал. Уже позже я узнал, что Серафима Ивановна несколько раз показывала Лёню каким-то заезжим профессорам, а дома поила успокаивающими и жутко горькими травяными отварами, только ничего не помогало. Профессора советовали читать вслух и делать дыхательную гимнастику, но все их рекомендации были как мёртвому припарки. Ничего эффективнее совета раненого солдата, который научил Лёньку пропевать слова, никто не придумал. Это мне потом сам Лёнька рассказал, будучи взрослым, кажется, по пьяной лавочке. А в детстве он тщательно скрывал такие подробности, и даже никогда не говорил, с чего вдруг начал заикаться. Я вообще считал, дурень, что он таким родился.

Мы крепко сдружились классе в пятом. Моя прежняя компания начала потихоньку разваливаться: уехал в Москву вместе с родителями Колька, Игоря перевели в другую школу после того, как в нашей его пригрозили оставить на второй год, а Вано вдруг решил, что курить за гаражами ему больше не интересно, потому что он собирается в комсомол. Мы его, конечно, побили страшно, но он ещё сильнее в комсомол захотел. Словом, как-то так получилось, что ближайшим товарищем мне стал Лёнька. Он пересел ко мне за парту, как раз на место уехавшего Кольки, и у нас образовалась потрясающая смычка: я всегда любил историю, географию, литературу, а вот в точных науках не понимал ни черта, а Лёньке наоборот легко давалась математика и физика. Правда, он никогда не готовился, не делал домашние задания, но в классе мог с лёту вникнуть в тему и решить все примеры и своего, и моего варианта. К тому же он хорошо рисовал, в отличие от меня, не способного даже прямую линию провести, и здорово помогал мне с черчением в старших классах. Я же писал за двоих сочинения и контрольные по устным предметам. «На двоих вы пятёрку заслужили, – подшучивали иногда учителя. – Делите, как хотите». В целом к нам относились с симпатией: я, не скрою, всегда был парнем обаятельным, душой компании, а Лёньку жалели. Учителям он представлялся таким несчастным забитым мальчиком, почти что сиротой, вечно закопанным в нотах.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.