Ольга Попова - Многоточия… Страница 9

Камешки из-под копыт то и дело летели вниз, к подножию скалистых утёсов. В пропасть. Справа от тропинки уходила вниз отвесная поверхность скалы.

«Хоп!» – и неожиданно лошадь перешла на галоп. Одной рукой удерживая поводья, Вера вцепилась в гриву, пытаясь в единое целое слиться с телом лошади. Ноги болели. Камни с грохотом сыпались вниз. Ветер свистел в ушах. Стальной корпус фотоаппарата больно ударялся о грудь.

– Are you OK? – спросил Бен.

Вера улыбнулась как можно беззаботнее. За её спиной раскрывались невидимые крылья, а сердце захлёбывалась свободой и восторгом!

– ОК!

Она неслась вслед за другими. Лошадь знала эту тропу. Ей не о чем волноваться. Океан плескался у подножия гор, разбиваясь в мелкие, сверкающие и резвящиеся на ветру капли. Шум волн был слышен даже здесь.

– Обернись на секунду! – кричал ей сзади Ник.

Вера обернулась. Он моментально щёлкнул её. Американец так непринуждённо и просто сидел в седле, что она невольно восхитилась им. Он был хорош не только в образе римского императора. Где-то раздался выстрел. Лошадь под ней резко дернулась в сторону. Пришлось покрепче вцепиться в гриву…

Ветер бил в лицо. Казалось, он хотел ей что-то сказать – напомнить что-то важное, но давно забытое… Вера не могла разобрать слов… Но ветер не отставал, наполняя силой крылья и нашёптывая пророчества. Он знал, что когда-нибудь она снова сможет разговаривать с ветрами… и не только разговаривать… Среди сплошного потока неясных фраз Вера смогла разобрать только имя. Маргарита…

Всадница тряхнула головой, обрывая невидимую связь. Неужели, она так счастлива, что сходит с ума? Мысли путались в голове. В ней словно пробуждалось что-то… дремавшее до поры.

Она попыталась переключить внимание на пейзаж вокруг. Горы. Всё те же пыльные, безжизненные горы. Бесконечное синее небо. Сухая корка земли. Пучки иссохшей травы. Редкие кустарники.

Будто сквозь пелену, Вера услышала громкую команду Бена, и лошади встали, как вкопанные. Ник объяснил, что остановка нужна, чтобы перевести дыхание и попить воды. А потом – обратно, на ферму.

– И когда ты последний раз ездила верхом?

– Лет десять назад, – сказала Вера, не подумав. Все её мысли были заняты тем, чтобы заставить себя вернуться из мира фантазийных бесед в реальность. Земля под ногами помогала, приземляя…

– Предупреждать надо было! – ответил Ник и оставил её наедине с лошадью.

Вера чмокнула животное в мягкий бархатистый нос. Подумать только, в средние века из них делали чучела и украшали дома! Лошадь фыркнула и обдала Веру волной тёплого воздуха.

Обратно шли шагом, иногда переходя на спокойную рысь. Вера сердито оглядывалась на Ника. По всей вероятности, его рук дело!

По дороге к отелю они заехали перекусить в придорожное кафе. Ник пил пиво. Говорил, что здесь можно. Она тоже решила не отставать… Машину он оставил на парковке, не закрывая окон. Здесь это в порядке вещей.

Аппетитные сэндвичи сами просились в рот… Прощай, диета! Впрочем, ей совершенно неожиданно пришли на ум слова Александра Васильева, историка моды, который говорил, что "Лучшая диета – это вечером кекс, а ночью – секс. Если не помогает – мучное отменить"…

– Как впечатления?

– Супер! Я, правда, сначала испугалась немножко, думала, что свалюсь!

– Вообще-то я тоже испугался, когда увидел, как ты вцепилась в бедную лошадь!

– Им не больно, когда их за гриву держат! Я точно знаю!

– Кто бы сомневался, – он хитро улыбнулся, а она чуть было не поперхнулась, услышав его следующую фразу. – Как думаешь, в чем разница между эротикой и порнографией?

– Не знаю, – Вера судорожно пыталась прожевать остатки сэндвича. Вот оно – возвращение в реальность! – Наверное, в эротике все красиво. Она поэтична. Порнография… это проза. И она не всегда эстетична… а ты с чего это вдруг?

– Знаешь, женщина, которая ест с аппетитом, вызывает у мужчин эротические фантазии… мысли всякие. Я думаю, эротика замешана на чувствах и чувственности, порнография – на физике и физиологии… Кстати, а что тебе снилось сегодня?

– А почему ты спрашиваешь? – Вера снова невольно покраснела, вспомнив что именно ей снилось и в каком виде она предстала перед Ником с утра. Каждый фантазирует в меру своих возможностей…

– Тебе неловко говорить об этом? – его явно развлекала её стеснительность.

– В общем, да. Я бы сказала, это слишком интимно. Ты задаешь чересчур личные вопросы… А между тем мы знакомы всего второй день.

– Да, но мы пили на брудершафт, – он наслаждался своей уверенностью в себе и её замешательством…

– Можем ещё раз выпить, – Вере хотелось перевести всё в шутку. Впрочем, это и так была шутка. Ему нравилось дразнить её. Что ж. Несмотря на всё своё смущение, она найдет, чем ему ответить…

В этот момент позвонила Люба. Она уже начала волноваться, всё ли в порядке. «Да, скоро вернусь», – ответила Вера.

Ник пристально смотрел ей в глаза.

– Нам снятся одинаковые сны…

– Нам. Пора. Ехать. Люба уже волнуется. Ещё полчаса – и твоя машина будет в розыске! – Вера решила, что больше не позволит ему выбить себя из колеи сомнительными вопросами и словечками с двойным подтекстом…

Вечером Люба отправилась в казино, а Вера решилась прогуляться по набережной. Одна.

Она шла вдоль моря, среди зелени, глядя на разбивающиеся о камни волны. Кругом зажигались огни, расцвечивая темноту. Прошла многолюдную зону ресторанчиков и магазинов и направилась дальше, в направлении Лос Кристианоса…

Вечерами становилось прохладно. Она одела джинсы и тёплый вязаный свитер. Волосы собрала в хвост. Медленно брела по мощеной дорожке, вспоминая необычный сон, а в ушах звучал приглушённый шёпот ветра… Витрина затерянного среди камней магазинчика привлекла её внимание. Она заглянула внутрь.

Много серебряных штучек и безделушек. Серёжки, кольца, украшения, часы, с разноцветными блестящими камешками. Золотые цепочки и кулоны лежали в самом незаметном углу лавки… Её внимание привлек кулон в виде сердца. К сердцу прилагался маленький золотой ключик на цепочке…

– Отличный выбор, – Ник стоял прямо у неё за спиной и протягивал деньги продавцу. – В качестве компенсации за моё сегодняшнее поведение…

– Спасибо, обойдусь.

– Do you have the same?[5] – спросила она продавца на своем ужасном английском.

– Sorry. It was the only one![6]

– It's a pity![7]

Вера вышла в вечернюю прохладу. Её щеки пылали.

– Ты же боишься выходить одна из отеля?

– Снова издеваешься? Пребывание здесь идет мне на пользу. Больше не боюсь, – она злилась на него.

Остановилась на одной из смотровых площадок, расположенных прямо над океаном, бьющимся среди камней. Ник осторожно повесил кулон ей на шею. Она развернулась и уткнулась носом в его плечо. Оставалось только поднять глаза…

Остров накрыла темнота. Яркие, разноцветные огни сливались в сплошные потоки света, опоясывающие Остров и неровной каймой уходившие вглубь, прямо в горы…

Её сердце летело на камни. Билось среди волн. Захлёбывалось и барахталось в них. Шум крови сливался с шумом разыгравшихся волн, захлёстывая сознание, обнажая чувства. Когда Ник отстранился, у Веры возникло ощущение, будто она только что вынырнула из теплого моря и стояла на пронизывающем ветру. Её бил озноб.

– Мы не должны этого делать, Ник…

Он не дал ей договорить. Вокруг сгущались сумерки. А они так и стояли, обнявшись, на пристани…

Обратно шли молча. Да и к чему слова? Солёный вкус поцелуев напомнил ей о том, что она не только домработница, прачка, посудомойка и няня… Она вновь почувствовала себя Женщиной… ей хотелось сберечь в себе это ощущение и привезти в Москву, привнести в свою жизнь и никуда уже не отпускать…

Тем не менее, она сказала «Good night» и захлопнула перед его носом дверь в свой номер. И в свою постель. Но не в свой мир…

На следующий день Вера оплатила экскурсию на «Ля-Гомеру». Она всю жизнь чему-то училась. Теперь она училась быть самостоятельной.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

«Географ Глобус Пропил». Интересное название.

2

Здесь не занято?

3

Вера в чудеса…

4

"Пикник", "Египтянин"

5

У Вас есть ещё такая же?

6

К сожалению, такая всего одна.

7

Жаль.