Аида Павлова - Нормально всё Страница 9

Я качаю головой:

– И как у тебя на всех времени хватает?

– Кать, да в том-то и дело! Время еще даже остается! Уже не знаю, еще одного что ли заводить? Сейчас такие мужики пошли – почасовики, час на ужин, час на постель, и все – на большее их не хватает. Причем в постели, как ты понимаешь, час – это я его завожу, чтобы потом на две минуты его хватило. Это все сидение за компом по десять часов без перерыва, – сетует она.

Я допиваю виски и прошу бармена повторить. Выносить все это становится труднее и труднее, и я не чаю, как, наконец, свалю отсюда домой. Оля замечает среди хипстеров Веруню и восклицает:

– Так вы не одни! Вы с парнями! – и тут же бросает меня.

Я выдыхаю с облегчением. И дело не в том, что я ханжа и мне претит образ мышления и жизни Оли… Впрочем, скорее всего, дело именно в этом.

Через несколько минут меня, к сожалению, находит Веруня:

– Ты чего ушла? Сидишь тут, пьешь одна! Как мышка. Еще и эту шалаву направила к нам. А там ребята, между прочим, очень даже ничего. И Антон этот вполне себе.

– Ну я рада, – безрадостно отвечаю я.

– Эй, все нормально? – озабоченно вопрошает она.

– Нормально всё, – киваю я.

– Тогда бери свое бухло и пошли к нам.

Она хватает меня за руку и тащит обратно за стол. Я сажусь между ней и Антоном и даже не пытаюсь влиться в общий разговор. Виски действует умиротворяюще. Я просто хочу сидеть и загадочно улыбаться своим мыслям об уничтожении всего сущего на этой планете. Из транса меня выводит громкая речь Веруни:

– А я тут как-то была на одной музыкальной тусовке, напилась там сильно, приехала поздно домой. А мой мужчина спрашивает: «Где ты была?». А я ему в ответ: «Не твое дело!». Вы не представляете, какой был скандал!

Все слушают историю Веруни и качают головами, и я думаю, что если еще раз услышу эту унылую байку, то сойду с ума. Оля слишком серьезно воспринимает сказанное и начинает расспрашивать Веруню в жанре традиционной женской беседы: «А он что – а ты что». Всем становится скучно. Антон уходит заказать выпивку, и я порываюсь пойти с ним, чтобы потихоньку магически исчезнуть, сделав вид, что мне необходимо посетить уборную. Однако, меня задерживает новоприбывший знакомый хипстерской тусовки. Вернее сказать, задерживает не он сам, а его странный вид, его угрюмый недобрый взгляд, его черная толстовка с вышитым на ней черепом, его густая борода, постриженная по последней моде в каком-нибудь барбершопе на бульварах. Парень плюхается на место Антона, рядом со мной и молча кивает всем. Он тянет руку к моему стакану и без лишних вопросов допивает остатки моего виски. Я в ужасе наблюдаю за происходящим. Так со мной еще никто не поступал. Один из хипстеров протягивает парню еще стакан, и тот также молча выпивает и его. Кто-то смеется, Веруня морщится, Оля с нескрываемым интересом следит за каждым движением новичка. Парень сидит несколько секунд, уставившись в одну точку перед собой. Я замечаю, что у него слегка дрожат руки. Все ясно. Мой коллега по алкоболу. Я выхватываю ловко из-под Олиной руки ее бокал с пивом и отдаю его парню. Залпом он выпивает и его. Мы сидим, открыв рты, и смотрим на него, словно бы он рассказывает нам самую интересную историю на свете. Вдруг парень, тряхнув головой, громко выдыхает:

– Уууух, ну и денек! Уже почти ночь, а я еще трезвый!

Хипстеры начинают ржать, Оля из вежливости присоединяется к их смеху. Парень обводит нас повеселевшим взглядом, неожиданно для себя замечает незнакомых ему девушек, вскакивает из-за стола и протягивает Веруне руку:

– Иван, приятно познакомиться.

Веруня брезгливо корчит рожу и едва дотрагивается до его руки острыми кончиками своих пальчиков. Парень протягивает руку Оле:

– Иван, приятно познакомиться.

– Ольга, – кокетливо говорит она и отвечает на рукопожатие.

Затем он оборачивается ко мне:

– Ваня, приятно познакомиться, – улыбаясь, представляется он.

– Катя, – сдержанно отвечаю я и жму его потную руку.

– Ну, что, сидим такие хмурые, девчонки? А? Кого хороним? – выпитое явно благотворно подействовало на организм и состояние Ивана, он готов балагурить, смеяться и развлекать окружающих. Это алкоголизм.

– Клетки печени, – отвечаю я без тени улыбки.

Раздаются смешки, Ваня грозит мне пальцем:

– А, ты значит, шутница!

– Нет, это вообще ничего не значит.

– Все что-то да значит, – не соглашается он.

– Или ничто не значит ничего, – парирую я.

– Перестаньте, – встревает в разговор Веруня, – у меня от вас мигрень начинается.

– Это у тебя от виски мигрень, надо еще выпить, – говорю ей я.

Иван хлопает ладонями по столу и подмигивает Веруне:

– А подруга дело говорит! Иногда недопить – хуже, чем перепить! Сейчас все будет, дамы!

И он убегает в сторону бара. Веруня качает головой:

– Что за тип!

Один из хипстеров отвечает:

– На самом деле, Ваня – мировой чувак! Он просто еще не выпил свою порцию, а когда выпьет, вы его узнаете получше, он вам понравится!

– Да не особенно и хочется его узнавать, – пожимает плечами Веруня.

– Говори за себя, – томно говорит Оля, ей явно понравился бородач, и она не против сходить с ним до местного туалета.

Я чувствую, что опять теряю связь с реальностью – все эти люди вокруг кажутся двухмерными, будто вырезанными из коричневого картона. Мне неуютно, и даже страшно. Что я здесь делаю? Когда давно пора залезть под одеяло и увидеть пару пьяных снов с ярким шизофреническим сюжетом. А на утро встать совершенно разбитой и измученной жаждой, выпить три стакана теплой воды и опять окунуться в клоаку метро. Я жмурюсь от представленной картины, и кто-то из хипстеров спрашивает:

– Катя, с тобой все в порядке?

– С ней все нормально, – говорит за меня Веруня, – просто надо еще выпить.

И тут, как будто в ответ на наши молитвы, появляются Антон и Ваня. В их руках стаканы с коктейлями и виски, они ставят их на стол и усаживаются рядом. Я оказываюсь зажатой между Иваном и Ольгой, и мои ноги то и дело соприкасаются с их ногами. Оля шепчет:

– Ты не против, если мы поменяемся местами?

– Против, – неожиданно говнюсь я. Мне хочется быть противной, даже мерзкой, и я хочу вызывать у людей отторжение. Когда же они все от меня отстанут?

Оля недовольно поджимает губы, она пытается подхватить начавшийся разговор и вставить пару фраз, но у нее не получается, – парни шутят о чем-то своем, обсуждают общих знакомых, какие-то прошлые тусовки, и Веруня с нескрываемой скукой тяжко вздыхает над столом. Ее коктейль почти допит, и пора идти по домам. Ваня и Антон никак не могут наговориться, воспоминания так и льются из них, как дерьмо из прорванной канализации. В пылу очередной увлекательной истории, бородач задевает мой стакан локтем, и я едва успеваю спасти остатки виски.

– Пардон! – восклицает Иван и, наконец, переключает свое внимание на девушек, – ой, мы, наверное, вас совсем утомили, дамы?

– Нет, – бодро лжет Оля.

– Да, – угрюмым хором отвечаем мы с Веруней.

– А девушки, между прочим, музыканты! – гордо заявляет Антон.

– Она – нет, – Веруня тычет пальцем в Ольгу.

– Но у меня полно других талантов, – парирует Оля и подмигивает Ване.

Он, впрочем, никак не реагирует на ее позывные. Я вижу по его глазам, что он вошел в стадию той кондиции, когда начинается безудержное веселье, и хочется устроить «что-нибудь эдакое». Ваня хватает меня за руки и вытаскивает танцевать. Я вяло сопротивляюсь, я пьяна и наступаю ему на ноги. Иногда я делаю это нарочно, просто из вредности. Но он даже не замечает этого, – то подхватывает меня за талию, то словно бы невзначай кладет руку на задницу. Я пытаюсь увернуться, но бородач всегда оказывается ловчее меня. В конце концов, я сдаюсь и уже не пытаюсь выскользнуть из его рук. Наш танец смешон и нелеп, и я думаю о том, как мы выглядим со стороны, и вдруг начинаю хохотать. Ваня смеется в ответ, мы хохочем, хохочем. Минуту длится это волшебное состояние, похожее на счастье или хотя бы какое-то удовлетворение от жизни. Чувство благодарности наполняет меня. Хочется обнять Ваню, прижаться к его черной толстовке и поцеловать в его небритую щеку. Расплакаться от эмоций и шепнуть «спасибо» ему на ухо. Вместо этого я кричу:

– Ох, ну я и накидалась!

– Выпей еще, – смеется Ваня.

– Завтра на работу, – разумно отвечаю я.

– Да всем завтра на работу, кого это когда останавливало?

И я понимаю, что он прав. Заметно повеселевшие и вспотевшие, мы возвращаемся за столик, и я вижу, что Оля куда-то делась, как и парочка хипстеров, – сбежали в другое место или уехали домой, – это так и останется тайной, которую никому не интересно узнать. Стойкая Веруня с укором глядит на меня:

– Танцы в «Пропке»? Ты серьезно?

– Меня заставили, – говорю я.