Аида Арье - Баскетболист и Нелли Страница 9

– Бас, как там твои дела? – окликнула она Баскетболиста, восседавшего на соседнем контейнере. – У меня почти пусто, я сама смогла лишь немного перекусить.

– Зато у меня здесь… настоящая находка, – он произнёс эту короткую фразу несколько заторможено, словно был полностью вовлечён в сложнейший мыслительный процесс. Нелли хватило полуслова, чтобы понять – речь идёт не о еде.

Сгорая от любопытства, Нелли спрыгнула на землю и кое-как залезла на соседний мусорный бак. Пусть она и имела неплохую сноровку по части прыжков вверх-вниз, преодоление высоких препятствий в её исполнении неизменно выглядело комично. Стороннему наблюдателю могло показаться, что ещё немного, и коротконожка рухнет камнем на асфальт, однако ей из раза в раз удавалось покорять даже самые высокие мусорные баки.

– Что у тебя… тут?

Жёлтенькую собачку встретили весёлым, беззаботным писком, который даже отдалённо не походил на привычный для неё лай. Три абсолютно чёрных мохнатых зверька, старавшиеся покинуть старую клетчатую сумку и приблизиться к Нелли, забавно сучили ещё неокрепшими ножками. Это выглядело умильно и ужасающе одновременно. Ведь сложно не умиляться детству, которое протягивает к тебе свои неуклюжие лапки и напоминает о твоих собственных безоблачных днях, которые давно скрылись за поворотом.

Но ещё сложнее не ужаснуться при виде детства, выброшенного в мусорный бак. Детства, о котором никто никогда не сможет вспомнить или рассказать, потому что всего через пару дней оно бесследно исчезнет, даже не начав превращаться в юность.

– Щенки, – задумчиво произнёс Баскетболист.

– Ты наблюдателен, – под влиянием своего собеседника Нелли тоже начала отделываться короткими фразами.

– Совсем крохотные.

– Такие ещё пьют молоко, как ты думаешь?

– Ты – самка, тебе виднее.

– Я… не уверена.

Глядя на чёрных малышей, Нелли вспомнила о самой большой странности в своей жизни: она была беременна лишь однажды, в отличие от большинства её подруг и знакомых. Ей не исполнилось тогда ещё и года, однако захлестнувшие её с головой переживания оказалось невозможно держать в узде. Итогом короткой связи с безымянным псом стали четверо щенков. Четверо забавных рыжих мальчиков. Весь период от родов до расставания с подросшими сыновьями показался Нелли счастливым, но сумбурным сном. Всё происходящее вокруг представлялось ей естественным и простым, как смена времён года. В то время её ещё не посещало беспокойство, хорошо ли она подготовила своих щенков к самостоятельности. Сыновья осваивали премудрости бродяжьей жизни сами, лишь наблюдая за ней, и Нелли казалось, что этого достаточно.

Была ли она для них плохой матерью? Едва ли. Она старалась не огрызаться, не рычать на них, даже когда озорники сильно трепали её уши, забираясь на холку. Она с удовольствием кормила их своим молоком, не отдавая никому предпочтения и не отталкивая раньше времени, а потом с не меньшим энтузиазмом искала для повзрослевших щенят твёрдую пищу. Рядом с ними она ощущала растекавшееся по всему телу спокойствие и чувство выполненного долга. Однако, когда её мальчики приняли решение попытать счастья в другом районе города, её сердце не заколотилось от дурных предчувствий, она не стала выть на луну от тоски, не испытала тревоги. Надо так надо. Парни повзрослели, им пора уходить в большой мир.

Забота, спокойствие, выполненный долг.

Но не глубина.

Все её чувства были лишены настоящей глубины, они не преобразили вчерашнего подростка в ту, которая готова пожертвовать собою ради детей, а лишь разошлись широкими кругами по поверхности души, не всколыхнув её сердцевину.

Нелли никогда не считала, что способна на серьезные жертвы ради кого-то. Но только сегодня ей впервые стало от этого по-настоящему грустно. Вот рядом с ней стоит настоящий герой, бескорыстно спасший незнакомую ему шавку, – у него четыре лапы, хвост и острые зубы. Всё как у неё, если не считать роста. Так почему же она, обладая тем же самым, не способна хотя бы на маленький подвиг?

Нелли впервые ощутила настоящую тоску по глубоким чувствам, способным сотрясти всё её существо до основания, до самых корней, которые кажутся незыблемыми. Впервые, глядя на этих чёрненьких щенков, она захотела кого-то защитить и измениться – тоже для кого-то.

– Да, необходимо молоко, – деловито заявила она, вынырнув из своих размышлений.

– Ты серьёзно? – впервые с самого момента их первой встречи Нелли заметила во взгляде Баскетболиста живое любопытство.

– Мне не хочется оставлять их здесь совсем одних. Не имею ни малейшего понятия о том, что случилось с их матерью и как они здесь очутились, но… по крайней мере стоит попытаться их накормить.

– И как ты собираешься это сделать? По-моему, молоко не льётся с неба, или я чего-то не знаю?

Переполненные скептицизмом вопросы вывели Нелли из себя: как же так, она старается что-то придумать, а этот здоровяк предпочитает сидеть в сторонке и посмеиваться! Что он этим хочет дать ей понять? Что собаки редко заботятся о чужом потомстве? Ей это великолепно известно, но раз уж он обратил её внимание на щенков, то мог бы и помочь!

Не хочет? Ладно, и без него справимся. Не первый день сражаемся за жизнь на улице, и в плане смекалки не уступим всяким долговязым.

Пришедший ей в голову план казался простым и легко выполнимым – в теории. На практике же ей ещё ни разу не доводилось делать ничего подобного. Этот способ добывания пищи изобрёл (или подсмотрел у кого-то другого) один из сыновей Старика – Храбрец. Он пропал больше двух лет тому назад, и с тех пор никто не знал о нём ничего определённого. С соседних территорий до их стаи периодически доходили смутные слухи о его судьбе, однако их достоверность никто не брался подтвердить или опровергнуть.

Нелли же была склонна думать, что именно этот метод «охоты» послужил причиной его исчезновения. «Поохотился» не на того, за что и поплатился. Но вот ей сейчас никак нельзя ошибаться в выборе своей жертвы. От её осторожности в данный момент зависит сразу несколько жизней.

Сказать по правде, Нелли всегда был не по душе этот способ – для его применения ей нужно было родиться мощной, свирепой собакой, или по крайней мере производить такое впечатление на людей. Да и люди не всегда заслуживали подобного отношения – не могут же они все быть закоренелыми негодяями. Но как бы там ни было, сейчас времени на пустые сожаления нет.

С видом «смотри и учись!» она выбежала на улицу, уселась рядом с входом во двор и принялась высматривать свою потенциальную жертву.

«Простите, пожилые дамы, но вы сегодня находитесь в группе риска. Не поймите превратно – ничего личного. Всё ради трёх голодных сирот».

Пару раз она увязывалась за прохожими, тащившими в руках натянутые до предела целлофановые пакеты, однако по разным причинам в последний момент пасовала. Но вот на горизонте появилась та самая, которую Нелли ждала с замиранием сердца – бодрая пенсионерка с фиолетовыми волосами. В руках – полупрозрачный пакет, а в нём джентльменский набор престарелого горожанина: упитанный батон с традиционной «лесенкой», сметана, сыр, пакет молока… содержимое пакета было легко предсказать.

Нелли в последний раз сглотнула подступивший к горлу комок. «Это только ради щенков. Только ради них. Соберись и будь храброй».

Острые зубы прорвали тянущийся целлофан в считаные секунды. Из образовавшейся дыры, в которую теперь превратился весь пакет целиком, на свободу выпрыгнули батон, затем брусок сыра и – о, счастье! – вожделенная упаковка молока. К удивлению самой Нелли, всё прошло строго по плану: женщина не заметила её атаки, пока не ощутила странную лёгкость в руке, только что удерживавшей вполне ощутимую для старушки тяжесть.

– Ой, что это? Куда же это…

Времени на извиняющийся взгляд не оставалось – Нелли ожидали трое голодных и беспомощных щенков. А значит – молоко в зубы и беги как можно быстрее. Старушка едва ли станет преследовать её – скорее соберёт оставшееся и пойдёт восвояси, негромко причитая себе под нос. К счастью, поведение пожилой дамы оказалось столь же предсказуемым, как и содержимое её пакета, и через пару минут Нелли с ликующим видом предстала перед помойным баком.

Баскетболист аккуратно, словно ценных фарфоровых кукол, опустил вниз троих щенков, бережно держа их в пасти. Груда мусора – не самое подходящее место для детворы, тем более, что пакет молока туда не забросишь. Щенята радостно пищали – наверное, путешествие из бака на землю было для них тем же, что и американские горки для человеческих детей.

Последний штрих – удар клыками, и тонкая струйка молока потекла из пакета на разогретый солнцем асфальт.

Однако это ещё не всё.

Новоявленные родители замерли, предчувствуя самый худший вариант – лакомство окажется не по вкусу прихотливым малышам, не пробовавшим ещё ничего, кроме материнского молока. Ну, давайте же, смелее!