Ирина Резцова - Эшелоны власти. Любовь по-черкесски Страница 9

– В этом году мы начинаем работу раньше обычного, – Гибрид, едва войдя в комнату, пожал руку своему боссу. – Вано скоро примчится из аэропорта. Хорошо, хоть не успел на посадку пройти.

– Сплюнь, дорогой. Русский язык богат на двусмысленности, – пошутил Илия. – Сейчас подъедут Лаврентий и Коба. Тогда и начнем, а пока угощайся.

В комнате был накрыт шведский стол.

– Спасибо, не откажусь… Илия, что за непонятки были двадцать восьмого? Нам чуть не сорвали поставку продукции.

– Да ничего, это мальчики из Солнцево побаловались немного.

– Ну, понятно… Я уж думал, без потерь мы не отобьемся. Аж весь побелел, когда вспомнил, что ствол не заряжен.

– Гибрид, ты же не забывай, что прежде, чем доставать свое оружие, надо хотя бы иногда вынимать свой язык для начала. Авось этого достаточно будет.

Коротко стриженный мужчина плотного телосложения замолчал. Шеф был прав.

– Ладно, не дуйся. Гиви снова нас всех спас. Давай лучше выпьем за его здоровье, – Илия взял рюмку с коньяком и подождал, пока Гибрид возьмет свою рюмку. – Ну, что? За нашего спасителя?

– За него…, – согласился плотный мужчина.

Тем временем, на первом этаже послышалось оживление. В проеме двери показались еще двое мужчин.

– С новым годом, босс! Что стряслось? – спросил один из них, протягивая руку сначала Илие, потом – Гибриду.

– Лаврентий, да ничего не случилось. Я просто соскучился. Давно не видел вас всех вместе.

– Босс, часовой наш уже томно смотрит на нашего Лаврентия, – подмигнул Коба. – Ну, почему все девушки на него заглядываются, а мне ничего не остается?

– Коба, ты не грусти, – рассмеялся Илия. – Зачем тебе эта девочка? Ей и восемнадцати, поди, нет еще. Зачем тебе проблемы с Уголовным Кодексом? Пусть Лаврентий наберет их на свою шею. Ну что? Будь вежлив с другом.

– Коба, ябедничать некрасиво, – укоризненно посмотрел на него Лаврентий. – Но специально для тебя я возьму у нее телефон. Хочешь?

– Уже нет, – обиделся Коба. – Лаврентий, я объедки с барского стола не подбираю.

– Ой, как мы заговорили! – протянул Лаврентий.

– Ребят, давайте ближе к делу, – напомнил о себе Гибрид. – Давайте по коньячку, а там и Вано подоспеет.

Никто не стал возражать.

– Ну, допустим, я уже стою, – из-за спины послышался голос Вано.

Все обернулись и увидели, как Вано прислонился о свой пластмассовый чемодан на колесиках.

– Вано, рад тебя видеть! – широко улыбнулся Илия. – Ты уж прости, что вытащили тебя сюда.

– Да ладно, полечу в Тбилиси завтра.

– Боюсь, что и завтра не получится, – посерьезнел Илия.

Все замолчали, тем временем, Илия решил прояснить ситуацию.

– Ночью был у Гиви. Мы разговаривали о черкесах.

– Это о тех двоих, что были убиты в Майкопе? – спросил Гибрид.

– Не только о них.

– Ну, я так и думал, что история с депутатом не закончится. Я же говорил, что он нас где-то подставит, – напомнил Коба.

– Давай не будем о мертвых плохо, – предложил Илия. – Пусть земля будет им пухом… Гиви попросил провести переговоры с новым депутатом от Адыгеи. Так сказать, предложить ему сотрудничество…

– А если он не согласится? – скептически отозвался Лаврентий. – Черкесы, они же такие, гордые, не любят подчиняться.

– Все кавказские люди не любят подчиняться, – заметил Илия. – Тем не менее, кавказский мужчина может склонить свою голову, если это необходимо.

– Зачем это новому черкесу? – Гибриду было непонятно, с кем именно придется работать.

– Ты задаешь неправильный вопрос, Гибрид, – Илия медленно поднял на него свои глаза. – Меня удивляет, что никто из вас не уточняет, в каких случаях кавказский мужчина склоняет голову? Ну, что молчите, орлы? Идеи у вас есть? Или мне за вас подумать?

– Наверное, надо предложить ему хорошие деньги, чтобы он работал на нас? – предположил Лаврентий.

– Это идиотское решение, – в том же тоне ответил Илия.

– Мужчина склоняет голову, если это дело его чести…, – заявил Коба.

– А это уже тепло, молодец! Ну, а ты, Гибрид, чего молчишь? Вано, у тебя что?

– Ой, я бы черкеса поизучал, – фыркнул Вано. – Вдруг честь для него ни о чем…

– Уже изучен, – произнес Илия. – Не самостоятельный, капризный, бывший маркетолог, женат.

– Ну, тогда остаются либо деньги, либо его женщина, – усмехнулся Вано.

– Ну, Илия же сказал, что деньги предлагать не надо черкесу, – упрекнул Гибрид, откусывая бутерброд со сливочным маслом и красной икрой.

– Тогда остается женщина, – не унимался Вано. – Вот, с жены и начнем обработку нового кадра.

– Мне не нравится эта идея, – жестко заявил Илия. – Прошли времена, когда женщин привязывали к батарее, Вано! В общем, думайте. Даю вам сутки. Завтра в это же время встречаемся здесь… Черкес должен быть в нашем полку… Кстати, его зовут Тагир Темиргоев. А теперь – все свободны.

Все мужчины молча покинули помещение. Как только двигатели автомобилей перестали быть слышны с улицы, Илия позвал своего помощника.

– Иракли!

Помощник появился в проеме другой двери.

– Иракли, похоже настало время для более великих дел. Начни работать с Гиви… Ты знаешь, о чем я… Власть надо периодически обновлять. Пора отдавать дорогу молодым…

15

Нина Александровна сдержала свое обещание, и уже в шесть часов вечера служебная машина ждала дам возле подъезда.

Белла помнила о том, что, по черкесским традициям, старшая женщина усаживалась на почетное место в автомобиле. Однако водитель поступил несколько по-своему. Сначала он открыл дверь Белле – так было ему удобнее. Молодой женщине стало неудобно.

– Вы меня извините, что если я сяду с другой стороны, а сюда, вместо меня, мы посадим Нину Александровну?

– Да не вопрос, – просто ответил водитель.

– Спасибо, – Белла в очередной раз поняла, что черкесские традиции требуют исключительной дипломатичности. Для этого вовсе не надо учиться на дипломата. Жизнь сама загадывает загадки даже в таких мелочах, как ситуация с водителем.

Довольно быстро они выехали в сторону Воробьевых гор, чтобы через Багратионовский мост добраться до здания МИДа, а там – рукой подать до Нового Арбата и Новинского бульвара.

– Михаил, – обратилась к водителю Нина Александровна, – не могли бы вы нас высадить возле здания «Известий» на Пушкинской?

– Ой, я чуть не туда повернул, – озабоченно проговорил водитель.

– Ничего, ничего, мы никуда не торопимся. Езжайте, как знаете.

Подъехав к зданию «Известий», дамы вошли в кафе, которое уютно располагалось на первом этаже.

– Беллочка, мне показалось, что в новогоднюю ночь я вас чем-то расстроила…

– Нет-нет, Нина Александровна! Что вы! Вы так любезны со мной!

– Беллочка, милая, мне не шешнадцать, как говорят юные провинциальные балерины. Что-то в этой жизни я понимаю и чувствую, – Нина Александровна дотронулась до ладони Беллы. – Вы мне можете довериться.

Белла занервничала. Она подумала о том, почему этой женщине стоит доверять? Она ей не мать, не сестра, не подруга.

Молодая женщина вспомнила о том, что после замужества обычно молодая жена начинает «замыкаться» на своей семье и решает проблемы с мужем самостоятельно. Ей стало тяжело от этой мысли.

В воздухе повисла какая-то безысходность, когда сказать есть, что, но – нельзя, не принято. Единственными подругами во всех невзгодах с мужем для черкешенки являлись те, кого уже нет в живых, чьи души ощущались за спиной, чьи голоса слышало сердце.

Белла вздохнула. Все в ее жизни было не так, как она хотела. Что-то бы исправить, да знать бы – что? Да и посоветоваться не с кем… Хотя… Нина Александровна сама протягивает ей руку помощи… Что, если именно она поможет понять, как действовать с Тагиром дальше?

Белла уже было хотела что-то сказать, но осеклась: в самом деле, почему Нина Александровна должна ей помочь? Поди ж, она сама испытывает трудности с мужем? Годы и мудрость ей не помогли…

– Не хотите… Я вас не заставляю, – Нина Александровна, кажется, все поняла.

– Если бы вы развелись с мужем, – выдохнула Белла. – Для вас это было бы позором?

– Какой интересный вопрос…, – жена пожилого депутата посмотрела на черкешенку своими красивыми глазами. – Надо подумать… Знаешь, для меня было бы унизительно, если бы все вокруг знали, как, на самом деле, ко мне относится мой супруг. Но, с другой стороны, женщины в России всегда были в подобном положении. Подчиненном. В истории было немало примеров, когда у русской женщины было больше поводов для развода с мужем, чем у меня…

– Что вы имеете в виду, Нина Александровна? – Белла забыла о своем кофе с миндалем.