Юрий Горюнов - И что теперь? (сборник) Страница 9

Иваныч согласно кивнул головой: – И это возможно, но все зависит от количества принятого внутрь.

– И это твое ожидание? Нашел, что ждать, – подключился Аркадий. Нет парни, не знаю как вы, но мне хорошо жить без будущего. Голова еще ясная и это мое второе настоящее, которое вы называете будущим мне нравиться. Мне доставляет удовольствие жить без этих ожиданий.

– И нервы в порядке? – спросил Иваныч.

– Это когда они есть, а когда нет, уже все равно.

– А если по коленке постучать не дернется?

– Висит зараза.

– Что висит?

– Нога висит. А ты что подумал?

– Вот о ноге я и не подумал.

Все дружно засмеялись.

– За то, чтобы нога дергалась, и что надо не висело, – предложил тост Женька.

Они выпили.

– Какие планы на остаток вечера? – спросил Иваныч.

Женька обвел взглядом зал: – Пойду, пройдусь, чтобы одному домой не возвращаться.

– Боишься?

– Чего?

– Не знаю. Хулиганов на улице или пустой квартиры. Везде мерещатся тени, призраки, и Иваныч поднял руки вверх, сделав страшное выражение лица.

– А что. Я вот в детстве, когда шел спать, старался оставить свет в комнате и если родители замечали, то заходили и выключали, заявив, что пора спать. А мне было банально страшно заходить в темную комнату. Мне казалось, что в каждом углу меня кто-то поджидает и с не добрыми намерениями. Я сразу залезал под одеяло и накрывался с головой, закрыв глаза. Руки прятал под одеяло, чтобы никто до них не дотронулся.

– Экий, ты трусишка, – поддел его Иваныч.

– Да ладно. Многие в детстве такие. Только родители об этом забывают. Что вот лежишь, руки поверх одеяла и все ждешь, что вот кто-то холодный, липкий дотронется. Страшно.

– А сейчас?

– А сейчас страшно другое. Спать есть с кем, просыпаться не с кем.

– И ты идешь на поиски? И что ты предложишь, потенциальной коллеге по кровати?

– Ну, не Брамса же слушать и не стихи читать?

– Что вот так предложишь переспать?

– Это было бы здорово. Все ясно и понятно. Хотя обоим и так все ясно, но вот надо соблюдать условности. Я расскажу, как страшно спать одному, что боюсь пустой квартиры, и когда ветерок дует в форточку, колыша занавески, мне не к кому прижаться, и очень хочется уткнуть свое лицо в женскую грудь.

– Купи себе плюшевого мишку.

– Иваныч! Иваныч! А поговорить?

– Так ты хочешь пригласить поговорить?

– Можно и поговорить, если в мозгах что-то есть. Одно не исключает другого.

– До того или после того?

– Вместо того, – заметил Аркадий.

– Юмористы. Шутки ваши старые и грустные. Нет полета фантазии у вас.

– Вон, смотри, – кивнул Аркадий на девушку, танцующую не далеко от их столика. Она была в откровенно коротком, обтягивающем платье. Движения ее были достаточно эротичны, тело извивалось. Лица они не видели, та, танцевала к ним спиной. – Какая фантазия! Не знаю, как спереди, но сзади фантазия богатая, – продолжил Аркадий, когда все обратили на нее внимание.

– Я пошел, – Женька направился к танцующей девушке.

– А ты куда? – обратился Аркадий к Иванычу, – чего боишься в своей квартире.

– Боюсь увидеть утром на кухне не знакомую женщину.

– Я не знал, что ты женоненавистник. Ты что сменил ориентацию?

– Еще чего. Не люблю утром делать вид, что все замечательно, а сам думаешь, как бы она побыстрее свалила и остаться одному. Что сидеть? Дело сделано. А так, утром проснешься в усталой истоме, встанешь, наслаждаешься и не видишь разбросанные женские вещи. Утро надо встречать с кем-либо близким и не только по телу, но и по духу, но никак не с незнакомкой, которая при свете может быть не так привлекательна утром, как вечером.

– Да, в тени мы все прекрасны.

– Так что я домой. А ты? Что хочешь сейчас?

– Выпить на берегу реки.

– В чем дело? Что мешает? Составить компанию?

– Нет, Иваныч, я хочу один.

– Хочешь прогуляться?

– Именно.

– Будь осторожен.

Мы замолчали. В это время подошел Женька: – Ну, как вы тут?

– У нас все хорошо. А твоя фантазия?

– Разыгралась.

– Ну, что расходимся, – предложил Иваныч.

– Подожди, – Аркадий подошел к бару, взял три по сто виски и подал друзьям, – у меня тост. Тебе, Женька, желаю, чтобы твоя фантазия была хороша и спереди и сзади, и чтобы шорох занавески не заглушал скрип матраца. Тебе, Иваныч, чтобы утром выйдя на кухню, ты увидел прекрасную пустоту, которую ты заполнишь только собой, а посмотрев в зеркало, ты увидел только себя, свою небритую, но такую любимую физиономию, а не кого-то рядом. А мне провести остаток вечера у воды и наслаждаться своим настоящим.

Они выпили. Женька ушел к своей новой знакомой, а Аркадий с Иванычем вышли на улицу. Пожали друг другу руки и, пожелав удачи, разошлись.

Аркадий зашел в ближайший ночной магазин, купил бутылку виски и направился к реке. Город жил своей ночной жизнью. Набережная была полна народу, который прогуливался теплым вечером. Аркадий спустился к реке, отвинтил крышку с горлышка бутылки и сделав глоток, направился вдоль берега по бетонной дорожке.

Вдруг его слух уловил шум. Он отвернулся от реки и увидел чуть впереди двух мужчин, двух бомжей.

Глава 2

Аркадий первый раз видел, как дерутся бомжи. Самое интересное то, что один старался ударить другого не кулаком, а скейтбордом, чему Аркадий даже сначала не поверил. Как он у него казался, откуда он его взял? Бомж держал его обеими руками и плоской стороной бил другого по спине, а тот, как мог уворачивался. Аркадий не стал вмешиваться в процесс выяснения отношений, а остановившись, глотнул из бутылки.

Видимо его движение отвлекли их от столь важного момента решения спорного вопроса, и оба остановившись, обернулись.

– Тебе чего надо? – спросил тот, что был со скейтбордом.

– От вас ничего, а от жизни так, по мелочам. Но мне кажется я отвлек вас от интеллектуальной беседы. Я в вашем споре не в счет. Можете не обращать на меня внимания.

– А что ты здесь делаешь?

– Гуляю. Надо же людей посмотреть и себя показать.

– Показал? – продолжил тот, кто начал разговор, и тут же внимательно взглянув на руку Аркадия, спросил, – а что это у тебя в руке?

Аркадий, посмотрев на свою правую руку, которая держала бутылку виски: – Виски. Хотите? – и протянул ее им.

Тот, что с доской недоверчиво посмотрел на Аркадия, но подошел и взял. Аркадий не стал отстраняться, так как пока наблюдал за их ссорой, обратил внимание, что они не из низшего сословия их епархии, да и наличие скейтборда, говорило, что он им нужен не только для драки. Отойдя от Аркадия, бомж поднес бутылку к глазам, рассмотрел этикету и затем сделал глоток. Выдержав паузу, задержав дыхание, с видом знатока сделал вывод:

– Хороший виски, – и протянул бутылку приятелю.

– Да ты что? А я думал мне контрафакт продали, – пытался ехидничать Аркадий.

В это время другой бомж сделал большой глоток, а потом кивнул в знак согласия с первым.

– А ты думаешь, что мы только на помойках роемся. Пивали.

– Теперь не думаю. Хотя на помойках тоже кому-то надо рыться. Это санитары города.

– Санитары, – как эхо повторил скейтбордист, – мы не санитары, мы отражение этого города, его жители.

– Это ясно. Город всегда в вашем распоряжении. Но раз у нас завязалась беседа. Меня зовут Аркадий. Теперь ваша очередь.

– Меня Андрей, а это Федор, – пояснил скейтбордист. Он забрал бутылку у Федора и направился к бордюру, на который сел положив под ноги скейтборд. Федор присел рядом, а Аркадий подошел поближе.

– А что это за беседу вы вели так ожесточенно?

– Да вот Федор сказал, что теория относительности является базовой научной мыслью и что она фундаментальна, а я возразил. Это только наше представление, которое исходит из трех мерности нашего пространства. А есть еще геометрия Лобачевского, которая показывает, что расстояние между двумя точками не есть прямая. А если в совокупности с тем, что время не есть величина постоянная, то есть оно может замедляться и ускоряться, то формула скорости не выдерживает критики, где скорость света считается максимальной.

– И вы вели об этом спор? – удивился Аркадий.

– А что нам банку консервов делить, что ли? – и он отхлебнув из бутылки, снова передал ее оппоненту.

– На счет консервов не знаю, но мне казалось у вашего брата более приземленные интересы.

– Много ты знаешь о нашем брате, – подал голос Федор и отпив из протянутой бутылки, протянул ее Аркадию.

– Мне уже хватит, – заверил его Аркадий, – а скейт для чего? Катаетесь?

– Бывает. Времени свободного много, вот и развлекаемся.

Аркадий пригляделся к своим собеседникам. На вид им было не более пятидесяти: – А сколько вам лет, мужики?

– Мне сорок, а ему сорок два, – пояснил Андрей, – что выглядим старше?

– Ну, уж не моложе точно. И часто вы ведете столь интеллектуальные беседы?

– Когда есть настроение. Мы не ходим на работу регулярно, задача найти еду и ночлег. Но эти вопросы мы уже решили для себя.