Василий Лягоскин - Свет далекой звезды. Книга вторая Страница 9

Свет проводил девочек до самого Клязьминского городка, но в поселок заходить не стал. Он только убедился, стоя за толстой сосной, что ни Суворова, ни его мотоцикла рядом с магазином нет, и тихо скользнул в лес – теперь в сторону кордона. Уже издали он услышал, как запричитала женщина; мать, наконец, дождалась своих детей.

Дома охотника встретил растерянный Сашка и хмурый Угодин. Вид последнего говорил сам за себя: «Доигрались!». Но по мере того, как охотник скупо, но очень информативно рассказывал о том, где он пропадал, и что делал после того, как оставил Суворова в поселке, лоб пожилого лесника разглаживался, но в глазах росла какая-то глухая тоска. Хотя он явно не осуждал теперь Света.

– Все, кирдык, – подвел он итог поездке корефанов в Муром, – теперь от нас ментовка не отвяжется. Тебе, парень, – он повернулся к охотнику, – надо бежать отсюда прямо сейчас и подальше.

Свет открыл было рот, но пожилой лесник замахал на него руками:

– Нет-нет! Даже не заикайся, куда поедешь! Все равно мы в ментовке все выложим, – он повернулся теперь к вставшему со скамьи Сашке, и кивнул ему, – да, расскажем! И не спорь – я знаю, что говорю. Соловьями будем разливаться, наперегонки. Есть методы… Только бы не проговориться о том, откуда ты нам на голову свалился.

– Почему, – удивился Свет, – разве это что-то изменит?

– Для тебя, может и не изменит, – пожал плечами Владимир, – все равно по всей стране будут с пеной у пасти носиться. А нас точно в дурку загонят. А это хуже зоны.

Он вдруг подмигнул охотнику:

– Иди, жених недоделанный – меряй обновки!

Свет вошел в дом. На его аккуратно прибранной кровати был разложен целый гардероб. Он оглянулся в растерянности на друзей, но те закрыли за его спиной дверь, наверняка надеясь полюбоваться на него уже в праздничном наряде. Костюм, в который он вчера мог свободно завернуться три раза, теперь был впору; как и все остальное. Даже носки на кровати лежали, поглаженные. Охотник вспомнил вчерашний визит Иры Захаровой, Сашкиной пассии, и хмыкнул – не зря женщина так долго и пристально изучала его фигуру. Туфли (одетые им впервые в жизни), тоже пришлись впору – тут уж, как догадался Свет – постарался Угодин. Он же и ахнул первым (может, даже не нарочито), когда охотник, одетый с иголочки, вышел во двор.

– Точно жених, – обошел он Света с восхищением во взоре, – хотя нет! Народный артист. Хоть прямо сейчас на съемочную площадку. А теперь, – скомандовал он, – марш обратно в комнату и поваляйся так на кровати с пяток минут.

– Это еще зачем? – быстрее Света отреагировал Суворов.

Он явно обиделся за труды своей начальницы.

– А затем, – наставительно поднял указательный палец Угодин, – что в таком виде на него половина Коврова вешаться будет. Женская. А другая половина зубами скрежетать, от бешенства. Давай-давай – обомнись чуток, и лицом не сияй, как золотая монета.

– Кстати о золоте, – вспомнил охотник, – я хотел с вами по-братски…

– Нет, – решительно замахал на него, а заодно и на оживившегося Суворова, – все равно отберут. А золото – это еще одна статья. Так что давай – по-быстрому собирайся, и беги на электричку. Не опоздать бы.

Рядом с мешком Света предусмотрительный Владимир положил немного потрепанный, но вполне солидный портфель, и длинный черный футляр.

– Тубус, – вспомнил Свет название пустой пока картонной коробки для чертежей, – для меча.

Охотника обдало теплой волной благодарности к Угодину. Сам он о мече даже и не вспомнил. Может, потому, что оружие раньше всегда было при нем? Он поглядел с сомнением на кровать, которой здесь тоже не было бы, не прояви заботу лесник. Он не стал бросаться, как предлагал Владимир, в постель прямо в костюме и обуви. Охотник просто провел руками по одежде, подпрыгнул, отмечая некоторой неудобство в еще не разношенных туфлях и подошел к зеркалу, неведомо почему оставленному прежними владельцами. В большом овальном стекле отразился парень, отличавшийся сейчас от миллионов подобных людей разве что широкими плечами да пронзительными голубыми глазами, взгляд которых мало кто смог бы выдержать. Но Свет с собственной фигурой экспериментировать не собирался, так же, как и играть в детскую игру: кто кого переглядит. У него сейчас была гораздо более важная и сложная задача – скрыться от представителей местных сил правопорядка. Они, как уже понял охотник, если и отблагодарят его за ликвидацию банды преступников, то весьма своеобразным способом. Он хищно улыбнулся, представив, себе лица тех стражей, что первыми зайдут в старый храм. Его самого чуть не передернуло сейчас. Свет вспомнил, как получив безмолвное согласие старца на стене, он выпустил наружу все, что хранилось в самых дальних уголках его памяти; все, связанное с отвратительными обрядами Узоха. А еще он помнил последний, понимающий взгляд святого, у которого при прощании кровавые слезы текли уже из обоих глаз.

На дворе его одобрительным взглядом встретил Угодин. Сашка топтался рядом с растерянным лицом, и его корефан подтолкнул парня к Свету:

– Прощайся.

Суворов неловко ткнулся в грудь охотника, и повернул лицо к Владимиру:

– А ты?

– А я провожу до станции, – ухмыльнулся Угодин, – а то наш гость, пожалуй, и билет на электричку купить не сможет. А ты, Сашок (он несильно хлопнул по груди Суворова), еще раз пробегись по усадьбе, да протри все тут, подчисть следы. Может, Свету один лишний денек и выгадаем.

Свет чуть слышно хмыкнул – он, с одной стороны, и сам прибрался на кордоне, как мог, а с другой – ему ли, охотнику и следопыту с детских лет, не знать, что все следы пребывания человека скрыть невозможно.

Уже поворачивая по тропе к железнодорожной станции, охотник в последний раз оглянулся. Он знал, что никогда не вернется на этот кордон. Но именно об этих местах – бревенчатом доме и его обитателях; лесном ручейке и его живительной воде; наконец о старинном храме и лике с кровоточащими глазами он в первую очередь будет вспоминать, когда услышит слово «Земля».

А Угодин не давал ему отвлечься, инструктировал. Но сначала достал из кармана горсть измятых бумажек. На слабое возражение охотника он лишь зыркнул глазами, но часть купюр все-таки сунул обратно в карман.

– Ладно, – решил он, – доеду с тобой до Коврова, – куплю там на оставшиеся денежки водяры и нажрусь, как… Как никогда не нажирался.

– Зачем? – не понял сразу Свет, – можешь попрощаться со мной как-нибудь по-другому.

– Ты не девка, – грубо пошутил Владимир, – что с тобой прощаться? А нажрусь я, чтобы менты дня три меня допросить не смогли. Когда найдут, конечно – прямо на вокзале.

– Так эти три дня можно просто прятаться, – опять не понял Свет

– Нет, – довольно засмеялся Угодин; может быть в мыслях он сейчас подносил ко рту первый стакан, – тогда меня объявят в розыск. А этого не нужно не мне, ни тебе.

Он не дал охотнику удивиться еще раз. Залез рукой в другой карман – теперь уже нагрудный, на форменной куртке – и протянул Свету тоненькую красную книжицу.

– Это мой паспорт. Конечно, я на тебя не очень похож, да и возраст у нас… Но это уже твои проблемы. Три дня у тебя есть. А потом – уничтожь его, чтобы даже следов не осталось. А я (правильно понял Угодин вопросительный взгляд Света), заявление потом напишу о пропаже. Штраф заплачу, и новый получу. Чтобы самому тоже походить на фотку.

Охотник открыл паспорт. На него с маленькой картинки смотрел напряженным взглядом парень, весьма отдаленно напоминавший лесника. Потому что был аккуратно пострижен и причесан, не менее тщательно выбрит, да еще украшен галстуком, что прилагался к костюму.

– Пожалуй, – подумал он, оглядев себя мысленно со стороны, а Угодина воочию, – посторонний человек сейчас бы этого парня принял скорее за меня, чем за Володю.

Маленькая станция «Гостюхино» встретила их вполне обыденно. До небольшой кучки местных жителей, толпившихся по случаю теплой погоды на перроне, еще не дошли жуткие слухи из Клязьминского городка. Свет, как договаривались, подошел к станции чуть позже. Он встал в небольшую очередь через одного будущего пассажира от Угодина. Они попрощались еще в лесу. Теперь же охотник волне успешно обменял желто-коричневую купюру с надписью «Один рубль» на билетик, и еще получил на сдачу кучу металлических монет. Каждая из них своим качеством могла произвести фурор в родном мире Света. Так же, впрочем, как его золотой и бриллиантовый запасы на любого, кто сейчас стоял рядом. Угодин уже нашел тут знакомых, и его громкий смех разносился по перрону. А скоро подошел и электропоезд. В это чудо земной техники Свет заскочил уже вполне привычно – так же, как вышел через три остановки на станции «Ковров – 1». Чем она отличается от второго (а может и третьего) Коврова, охотник так никогда и не узнал. Потому что сразу же взбежал по деревянным ступеням, что вели от старенького двухэтажного вокзала на широкую площадь, кишевшую людьми и транспортом.