Юрий Теплов - Спасенному рая не будет. Трилогия. Книга третья. Грязное дело Страница 9

Алексей вспомнил, как хохотал после ее выступления зал, и невольно заулыбался. Спросил:

– Какое же решение принял суд?

– Наложницу отправили назад в рисовый колхоз. А прапорщиков выпроводили в Советский Союз, – грустно ответила она и, помолчав, добавила:

– Бедная женщина! Я ее понимаю.

Соня кинула на Алексея вороватый взгляд, ожидая его реакции на последние свои слова. Он понимающе кивнул головой. Соня грустно улыбнулась.

– Вот так, Иван Сергеевич. Я ушиблась об этого человека. Потянулась к нему. Искала с ним встречи, узнала, где он живет, что у него есть семья. Дошло до того, что написала ему записку и предложила себя в любовницы. Но он или пожалел меня по малолетству, или я оказалась не в его вкусе, хотя слыл отчаянным бабником.

Соня замолчала, но долгой паузы не выдержала, спросила:

– Вам не интересно, Иван Сергеевич?

Прошлое осталось в прошлом, и интереса для Алексея теперь не представляло. Главное он выяснил: не было у Сони в отношении него, да и в отношении Баскакова черных мыслей. Она добросовестно отрабатывала свой гонорар. На контакт с ним ее толкнула примитивная ностальгия по любовному несостоявшемуся роману. Чтобы не оставлять ее вопрос без ответа, он сказал:

– Выходит, вы гораздо старше, чем выглядите. Горбачевской перестройке уже двадцать с лишним лет минуло.

– Стараюсь выглядеть моложе. Держу себя в жесткой форме.

– А что с мечтой о журналистике?

– Окончила журфак МГУ. Кстати, вместе с Лубченковым. Работала в муниципальной газете, затем вползла на телевидение. Поняла, что журналистика – далеко не золотое дно, и выбилась в рекламные чиновники, где и крутятся основные деньги. Вроде бы все при мне, а семьи нет. Даже постоянного любовника нет.

– Я, Соня, тоже не гожусь в постоянные любовники.

– Кто вы по профессии, Иван Сергеевич?

– Артиллерист.

– Я поняла, что в нашей кампании вы человек случайный. Больше напоминаете аналитика из какого-нибудь шпионского ведомства. Да и ваш сфинкс-водитель, наверняка, спецназовец.

Да, наблюдательная дама, в уме ей не откажешь, сделал вывод Алексей. Однако вопрос требовал уточняющего ответа.

– Недавно я вышел на пенсию, Соня.

– Не очень-то вы похожи на пенсионера.

– В армии так. Служил на крайнем севере и набрал льготный стаж.

Врать Алексею придется теперь постоянно. Такая уж ему выпала доля.

– Вам сорок с маленьким хвостиком? – спросила она.

– С большим хвостиком, – поправил он.

– Все равно разница в возрасте у нас небольшая, можем перейти на «ты».

– Согласен, на «ты».

Она замолчала. Ее бутерброд на блюдце так и остался нетронутым. Алексей больше не хотел копаться в ее мыслях. И без того было видно, что она хочет что-то сказать, но медлит. Наконец, решилась.

– Ты останешься сегодня у меня, Иван?

Он подспудно ожидал подобного предложения. И, в общем-то, не возражал провести с ней ночь. Женщиной она была привлекательной и в то же время во всем ее облике проглядывала незащищенность той юной евреечки. Тогда, двадцать лет назад, он ее пожалел. Теперь она страдала от одиночества, и пожалеть ее означало скрасить одиночество. Не только ее, но и свое.

– Останусь, – ответил Алексей…

Спать ему почти не пришлось. Она вела себя, как изголодавшаяся самка, нисколько не стесняясь в выборе поз. Великое дело – постельный опыт…

Утром, за кофе с бутербродами, Соня спросила:

– Как тебе, Иван, показался политолог Самойлов?

– Профессионал.

– Да, умом и хитростью Бог его не обидел. Нашему Шишмареву далеко до него. У Самойлова один недостаток – чрезмерно любит деньги.

В тот вечер политолог Самойлов задержался в офисе допоздна. Помощник и секретарша тоже оставались на своих местах. Так было заведено.

Ничего особого не произошло, но один прокол уже случился. Разоблачили завербованного в штабе Баскакова газетчика. Непрост оказался генерал. Военными технологиями воспользовался. Кто бы мог подумать, что он станет использовать полиграф!

Сам Самойлов не контачил с Лубченковым. Этим занимался его помощник по связям с общественностью – Шурик. Они работали вместе больше двенадцати лет, и тот ни разу его не подвел. Все переговоры, неважно – с друзьями или с недругами, помощник записывал на диктофон и пополнял свою фонотеку. Сегодняшний друг завтра может стать врагом, так что компромат всегда мог пригодиться. Записал он и разговор с незадачливым агентом.

Полтора часа назад тот заявился к Шурику и выложил все, что с ним произошло. Заодно сообщил о планах Шишмарева выпускать листовки, порочащие Заурбекова, от имени коммунистов.

Самойлов нажал кнопку диктофона и услышал голос агента:

– Возьмите меня в свою команду, Санч.

– Не могу, у нас полный комплект.

– Может, через своих знакомых коммунистам меня порекомендуете? Я бы вам от них информацию таскал.

«Это уже компра, – подумал Самойлов. – Дерьмовый человечишко, да еще и глупый. Но вдруг выплывет? Глупцов власть привечает. Тогда и компра пригодится».

– Мы за честные выборы, Лубченков. Грязные технологии не применяем.

– Тогда заплатите хотя бы за сегодняшнюю информацию.

– После вашего провала ей грош цена. Прощайте, Лубченков.

Самойлов отключил диктофон. Жаль, конечно, агента, но потеря не велика. Из сметы расходов его можно не убирать. Заурбекову не обязательно знать о такой мелочи. Но и прогонять его, как сделал Шурик, не следовало. Зачем плодить лишних врагов, в каком бы ранге они ни были?

Он нажал кнопку вызова помощника. Когда тот вошел, сказал:

– Поспешил ты, Шурик, распрощаться с Лубченковым. Человечек он, конечно, мелкий, но может пригодиться. Свяжись с ним и используй на черновой работе. Поручай ему, например, расклейку листовок и что-либо в этом роде.

– Бу сде.

– Вот и ладушки. Что нового у соперников?

– Все по плану. Жириновцу пришлось выдать аванс. Шикует майор. Подобраться к коммунистам пока не удалось.

– Компру ищи, Шурик. У каждого индивида есть потайное донышко. Формула проста: деньги, женщины, водка.

– Их Звоников – непьющий импотент. Довольствуется малым. Краснобайствует и сам собой любуется.

– Привлеки Джабраилова, пусть его джигиты аккуратно поводят его.

– Думаете, что-нибудь накопают?

– А вдруг? С «Мужской газетой» договорился?

– Да. Проплатил. Выстрелит первой и второй полосами перед выборами. Кроме издателя и редактора, никто ни о чем не знает.

– Ладушки, Шурик. Можешь ехать домой. Секретаршу тоже отпусти.

Оставшись в одиночестве, Самойлов еще раз проанализировал расклад сил. Оратор нашел неплохой ход. Недаром его рейтинг растет, как на дрожжах. И команда у него серьезнее, чем у генерала. Значит, коммунисты и есть – главные соперники. Непонятно только, почему Звоников отказался подписать обращение. По идее, не должен был этого делать. А, может, они убойный компромат накопали на Заурбекова?..

С жириновцами ясно. Их кандидат – непроходная пешка, хотя на людях и пыжится, щеголяет в полевой майорской форме и заявляет, что за ним стоит все русское офицерство. А того офицерства – человек пятнадцать, не больше. Перед выборами он снимет свою кандидатуру и призовет тех, кого сумел сагитировать, отдать голоса другу обездоленных граждан Илье Михайловичу Заурбекову.

Неглупый мужик – их кандидат. Догадался переиначить имя-отчество на русский лад. «Ильхам Махмудович» для выборов не годится из-за предвзятого отношения к кавказцам. Далеко пойдет Заурбеков, если не случится чего-либо непредвиденного. Не должно случиться!

Конец ознакомительного фрагмента.