Ванда и Марек - Влад Снегирёв Страница 12

Книга судеб

Давным-давно, когда леса были гуще, а ночи — темнее, чем в наши дни, в самом сердце густого леса прятался старый дом, который хранил в себе тайны, доступные лишь тем, кто осмеливался переступить его порог. Именно сюда, в это забытое всеми место, привела судьба Марека и Ванду, где им была вручена древняя книга, с обложкой, покрытой вековой пылью и скрывающей за собой неведомые тайны. Казалось, что этот дом и книга, как две части одного целого, были связаны мистической нитью, пролегающей через века.

Первая ночь

В этот осенний вечер, когда мир за окнами погружался в сумрак, тяжелые облака словно нависли над землей, превращая небо в серую пастель. Внутри дома царил уют, но в воздухе витала едва уловимая тревога. Марек и Ванда сидели у камина, наблюдая за тем, как огонь медленно пожирает сухие поленья. Ванда провела рукой по обложке книги, ощущая слабое покалывание. Подушечки ее пальцев чувствовали холод древней кожи, пропитанной запахом времени и влажностью старых стен.

Но Марек долго не мог решиться открыть ее. Книга так и лежала на столе, словно спящий дракон, едва дышащий в такт мерцанию камина. Ванда сидела напротив, обхватив колени руками, и ее глаза блестели, как у ребенка перед первой страницей сказки. За окнами чернильная ночь скрадывала очертания деревьев, превращая их в призрачные тени. Тишина была густой, как бархат.

Они долго молчали, словно что-то важное должно было случиться, но было отложено самой сутью времени. Марек задумчиво водил пальцем по пыльной обложке. В каждом изгибе этой книги, казалось, таилась целая вселенная, которая ждала, чтобы ее открыли. Внутренний голос шептал ему об осторожности, но одновременно что-то неотвратимо влекло вперед, за пределы здравого смысла, за грань возможного.

Он перевел взгляд на Ванду, пытаясь уловить ее настроение. Но ее лицо оставалось непроницаемым, будто она была и здесь, и в другом месте одновременно. Он ощущал, как между ними натягивается невидимая нить, крепкая и хрупкая одновременно, как замерзший ручей под снегом. Его рука снова потянулась к книге, и холод ее поверхности, словно прикосновение льда, заставил его сердце замереть в неясном страхе.

Когда он наконец открыл ее, из-под обложки вырвался слабый шорох — как дыхание прошлого, растворенное в вечности. Страницы, иссушенные временем, раскрывались перед ними, одна за другой, как древние зеркала, отражающие не столько образы, сколько суть всего сущего. В воздухе повис странный запах — смесь старого пергамента, древесной пыли и чего-то неуловимого, будто тайны самой жизни.

На первой странице были выведены странные символы, напомнившие Мареку древние руны, которые он видел когда-то в старом музее. Но здесь они словно мерцали, меняясь в такт его мыслям. Ванда наклонилась ближе, ее дыхание коснулось его плеча, и он почувствовал ее теплоту, смешанную с холодом таинственного текста. Взгляд ее был сосредоточенным, но где-то в глубине зрачков мелькнуло нечто, что он не смог бы объяснить — тревога или предчувствие.

Ванда задумчиво стала перелистывать страницы книги, которая на первый взгляд казалась лишь еще одним артефактом из запыленного сундука прошлого. Но с каждым раскрытым символом, с каждым странным рисунком, с каждым потаенным словом их беспокойство возрастало. Марек чувствовал, как тонкие нити реальности начинают плестись иначе, словно сама комната начинала дышать в такт их сердцебиению, подчиняясь чьей-то невидимой воле.

Неожиданные видения

Первое видение застало их врасплох. Марек, продолжая переворачивать страницы, заметил, как пространство вокруг него начало слегка дрожать, как вода в спокойном пруду, когда по ней пробежит легкий ветерок. Странное волнение охватило его разум, а текст, словно бы водяной знак, начал проявляться перед его глазами, обретая смысл. Внезапно перед ним возникло видение: он и Ванда стояли у порога старого дома, но не того, в котором они сейчас находились. Этот был разрушен временем, порос мхом и травой.

Марек видел себя, как в зеркале, но все было покрыто дымкой, неясностью будущего. В этом видении их любовь претерпела тяжелые испытания — измены, предательство, но также было и многое, что укрепляло их связь. Они видели сцены, где их чувства, как обросшие лианы, опутывали не только их самих, но и всех, кто входил в их жизнь.

Марек почувствовал, как что-то внутри него меняется, как будто сама книга проникала в его сознание, заставляя задуматься о том, кто он и каким должен быть его путь. Эти видения были реальными, живыми. Они несли в себе тяжесть истин, которые они еще не могли осознать. Ванда не могла оторвать взгляда от страниц, но что-то внутри нее заставляло усомниться: был ли это дар или проклятие? Воспоминания о прошлом перемешивались с этими видениями, наполняя ее сердце то радостью, то тоской.

Следующее видение поразило их и заставило замереть. Марек заметил, как тени в углу комнаты начали сгущаться, принимая человеческие очертания. Он замер, но не смог оторвать взгляд. Ванда, словно завороженная, читала древние строки, и вдруг ее голос зазвучал чужим эхом, отдаваясь в его голове тревожным колокольчиком. Видение, которое они увидели, было пугающе реалистичным: они стояли на пороге разрушенного дома, их лица покрыты пеплом, а глаза полны отчаяния. Их любовь, так же как и их тела, казалась растерзанной, порванной на части, как старая ткань, из которой была сшита книга.

Ванда, внезапно осознав, что она видит, выронила книгу, и та с глухим стуком упала на пол. Видение растворилось, оставив лишь пронзительную тишину, в которой они оба пытались найти объяснение. Но тишина была слишком плотной, слишком жуткой, чтобы ее можно было просто игнорировать. Весь мир вокруг них казался пропитанным тайной, которая могла бы поглотить их без следа.

Древние заклинания

В одну из ночей, когда луна, похожая на расползшуюся по небу каплю крови, выглядывала из-за плотных облаков, Марек и Ванда наткнулись на странные строки, написанные, казалось, на незнакомом языке. И хотя они не могли прочитать их, смысл этих слов врезался в их сознание, будто заклинание, запечатанное в их душах.

Эти слова, выведенные тонким шрифтом, казались неподвижными, но стоило взгляду задержаться на них, как буквы начинали двигаться, складываться в новые слова, открывая смыслы, скрытые до этого момента. Ванда с трепетом начала читать одно из них вслух, и вдруг они почувствовали, как воздух вокруг них сгустился, стал вязким и тяжелым. Огонь в камине задрожал, как будто подул ледяной ветер, и свет в комнате стал холодным и голубоватым.

Каждое произнесенное слово отзывалось эхом в их