В другой стране - Ольга Яблочкина Страница 2

– Конечно… – начал Чонсу.

– …староста, – закончил Минкё.

Друзья одновременно прыснули. В последнее время у них часто выходило заканчивать фразы друг за другом, они дружили с незапамятных времен, еще с начальной школы, и вышло так, что уже больше чем десять лет они были в одной компании, вместе учились, вместе гуляли, когда-то вместе в первый раз попробовали алкоголь… они прекрасно знали привычки друг друга, и заканчивать фразы друг за другом не составляло особого труда.

Вечеринка была шумной, веселой, бесшабашной… одним словом, последней школьной вечеринкой их классов. Остальные посетители давно покинули кафе, подпрыгивающее от громкой музыки, сменяющейся раз в пять минут – то это был тяжелый рок, то откровенная поп-музыка, вкусы все же у всех были разными. Кафе от такого напора нисколько не пострадало, время от времени заказы повторялись, а это единственное, что было нужно управляющему. К вечеру дождь начал стихать, превратившись в редкие печально капающие капли. Вместе с тем стихало и веселье.

– А теперь попрошу внимания, – крикнула Су Ён, своим звучным голосом перекрыв все звуки в кафе. – Предоставим слово нашему бессменному старосте. – Она картинно похлопала.

Пак Чонг произнес короткую, но, тем не менее, напыщенную речь по поводу того, что беззаботная школьная пора закончилась, теперь каждый пойдет своей дорогой, и так далее, практически повторяя речь директора школы, произнесенную несколько часов назад.

– И в конце хотелось бы сделать маленькое объявление, – неожиданно сказал он, привлекая внимание уже успевших заскучать одноклассников. – Мало бы кто отважился ехать в другую страну продолжать свое обучение. Я бы вот не смог, – он чуть отвлекся от того, что хотел сказать сначала. – Но среди нас есть такой человек, которому не страшно пересечь целый океан.

Кто-то начал переглядываться, пожимать плечами, качать головой.

– Совсем скоро Шин Минкё собирается покинуть нас, – слишком трагично объявил Чонг, картинно опустив голову. – Америка отнимает у нас не только территорию в столице, но и лучших людей нашего общества.

Со всех сторон сразу же полились слова удивления или восхищения. Многие желали ему удачи там, за океаном, спрашивали, куда он собирается, где будет жить… Некоторые просто дружески хлопали по плечу, ерошили волосы. Лишь один человек оставался невосприимчив к общему оживлению. Чонсу сидел на пластмассовом стуле поодаль, заблудившись где-то в своих мыслях, не обращая внимания на общий шум. Минкё взглянул в сторону погрустневшего друга, сердце вдруг кольнула тонкая иголка сожаления, тут же забытого.

– В Нью-Йорк собираюсь, – отвечал он на многочисленные вопросы. – Да, американская литература. Эдгар По там, Купер с Мелвиллом…

Чонсу всегда смеялся над литературными пристрастиями друга. Сам он такую литературу переносить не мог. Раз открыв первую попавшуюся страницу книги, которую нашел лежащей на письменном столе в комнате Минкё, пока тот ушел на несколько минут, чтобы ответить на телефонный звонок, Чонсу тут же захлопнул ее, прочитав насколько предложений, – слишком кроваво оказалось содержание. В ответ же он получал серьезный выговор о том, что не способен оценить настоящее искусство.

Отмечающие уже начали расходиться, погода вовсе не располагала к дальнейшему празднованию, и вечером, уже в одиннадцатом часу, в кафе остались только двое, если не считать обслуживающий персонал.

– Ты собираешься ночевать здесь? – К нему подошел Минкё, прикоснувшись к плечу кончиками пальцев правой руки.

– А, нет, совсем нет, – Чонсу опомнился от глубокой задумчивости.

Он поднялся с пластмассового стула, где провел последние полтора часа, молча, ни с кем не разговаривая, почти не двигаясь. Они отправились по мокрой улице к Сотаэ, ближайшей станции метро, так было быстрее и суше добраться домой. Вся дорога прошла в глухом молчании. В метро было тихо, наступавшая ночь не приветствовала одиноких путников, заставляя спешить домой. Небо хмурилось, создавая свою печальную песнь дождя.

Друзья жили относительно рядом, в одном квартале. Дом Минкё, к которому они подходили, находился ближе к станции метро Хвачхон, откуда они и вышли.

– Ты ведь вернешься? – тихо задал мучавший его уже продолжительное время вопрос Чонсу.

Он поднял свои глаза, полные огорчения и какой-то обиды, обычно не свойственной ему, пристально посмотрел на друга. Уличный фонарь тускло освещал его лицо.

– Может быть, – неопределенно ответил Минкё.

– Вот так… хочешь уехать, мне не сказал…

– Просто не подумал, – он пожал плечами.

– А у тебя всегда так. Всегда все просто.

– Что с тобой? – Минкё вопросительно посмотрел на Чонсу. – Чего ты от меня хочешь? Извинений? Ну прости.

– Чего хочу?.. – тихо повторил тот.

На темной улице, политой мелким дождем, освещаемой тусклым светом фонарей,  было совсем немного людей, почти никого. Редкий автомобиль пронесется по дороге. Редкий зонтик покажется на противоположной стороне тротуара. Да и он не смог бы увидеть двух молодых людей, вот уже которую минуту стоявших под мелким ледяным дождем.

– Хочу, чтоб ты вспомнил кое-что, – спустя некоторое время все же сказал Чонсу.

Минкё несколько секунд непонимающе смотрел на него.

– Я вроде как ничего такого и не забывал, – выдал он после продолжительных копаний в своей памяти, не отличавшейся долговременностью.

Чонсу разочарованно кивнул, будто сам себе, подтверждая свои догадки.

– Наверное, то, что мы обещали вместе учиться дальше, обещали вместе дело открыть, тоже не помнишь?

– Это… – Минкё задумчиво потер переносицу, пытаясь собрать обрывочные воспоминания, до этого времени похороненные под спудом других, менее глобальных сведений.

То было еще в третьем классе средней школы, когда они впервые задумались о том, чем будут заниматься после окончания старшей школы. Для кого-то три года слишком большой срок, чтобы за это время не забыть ничего, из того, что происходило в течение этого времени, кто-то слишком хорошо помнит, что было и три, и десять лет назад. Минкё относился к первому типу людей, Чонсу же, наоборот, ко второму.

– Это же было так давно, это ведь было в шутку, – отмахнулся Минкё. – Сейчас началась другая жизнь, а детские мечты…

Он вдруг замолчал. Укоризненный взгляд друга заставил его почувствовать себя предателем. Тем не менее, от своих планов отказываться он не собирался. Что они, эти детские воспоминания значат для взрослой жизни?

– Нет, теперь это другая жизнь, – вновь повторил он.

Чонсу резко отошел на пару шагов, остановившись ненадолго, вновь посмотрел тем самым непривычным взглядом на своего друга и, никак не попрощавшись, быстро отправился по направлению к своему дому, расположенному на небольшом расстоянии от дома Минкё. Тот еще несколько секунд смотрел вслед Чонсу, а потом входная дверь его дома тихо закрылась за ним. Дождь все продолжался.

А Чонсу наоборот совсем не желал возвращаться домой, в место, где каждая вещь напоминала о