Забвение - Виктор Райтер Страница 2

Оно блеском зацепило меня в одном из глянцевых журналов (также называемых «скоротать время в пробке»), который читала девушка, сидящая рядом со мной в очереди к стоматологу. Над колечком с математическим символом виднелась надпись «Бесконечная любовь — бесконечная надежда».

Через пару дней кольцо лежало у меня в кармане. Я дал себе слово, что если когда-нибудь и влюблюсь, то подарю это кольцо той самой, избранной.

Оно всегда было со мной.

* * *

Вот бы она сказала свое имя. Неудобно ведь спрашивать у своей жены такие вопросы!

— Ане, дорогой, меня звать Ане. Я все понимаю. Задавай любые вопросы.

— Все, что сказала Док… Это правда?

— Алек, полиция уже ведет расследование. Я даю тебе слово, мы найдем этого ублюдка, — со слезами на глазах выталкивает слова Ане. — Даю тебе слово.

Приподнявшись, я обнял свою жену. Она взахлеб тонула в своих слезах, уткнувшись в мою грудь. У нас было горе. Горе, которое нас объединяло. Разное горе. Меня рвало на части от боли моей жены, ведь только она из нас двоих помнила все досконально. Я же — не помнил ничего.

— Дорогая, успокойся, все будет хорошо, — пытался я отвлечь Ане, не смотря на мои сожженные внутренности от страха неизвестности. — Смотри, какая сегодня хорошая погода, просто благодать! Рядом с домом есть дворик? Может, прогуляемся? Посидим на лавочке и попробуем вместе что-нибудь вспомнить, приятные моменты, например, — в разговор вмешалась Док:

— Алек, простите, что я вмешиваюсь в ваш разговор, но в данный момент вам нельзя сильно расстраиваться. Это может негативно повлиять на ваше самочувствие. Ане, приходите к мужу через 2–3 дня, он уже будет приходить в норму, и совсем скоро ему можно будет прогуливаться по дому, а потом возможно и во дворе пройдетесь. Я верю, что у вас все будет хорошо, но сейчас стоит подождать для улучшения самочувствия.

Жена будто хотела рассказать мне всю мою прошлую жизнь, но не могла — процесс лечения прервется. Ане поцеловала меня в лоб и крепко обняла. Она смотрела на меня со слезами на глазах. Тяжелее смотреть на несчастного, чем им являться.

Через минуту она уже выходила. После нее в комнате от ее ботинок остались следы грязи.

* * *

Сегодня снова отличная погода. Это даже удивительно, ведь по играющему радио, которое я иногда слышу из-за двери в палату, уже два раза говорили про сильный ветер и ливень. Но все же — грех жаловаться.

Док кормит меня четыре раза в день: завтрак, обед, полдник и ужин. Не сказал бы, что меня кормят хуже, чем в какой-либо забегаловке-столовой, наоборот же — все блюда отлично приготовлены. С таким питанием можно и вечно здесь жить!

Тьфу ты! Не дай бог…

В палату с костылями в руках зашла Док. Кажется, они предназначены для меня. Вот он, подарок от красивой девушки!

— Алек, у меня есть для вас хорошая новость.

— Домой? — не успел я на радостях проговорить свою нынешнюю мечту, как тут же ответила врач:

— Вам теперь разрешено ходить по всему дому. Костыли — на всякий случай. При вашем диагнозе возможны проблемы с ногами, они могут кратковременно отняться в любой момент. Не советую ходить без костылей.

— Док, вы серьезно? — встал я с кровати и с распростертыми руками двинулся к ней навстречу, чтобы доказать свои способности, которые казались мне легче простого; мол погляди, я все умею.

После двух шагов, на третий, моя левая нога так покосилась, что меня качнуло, как корабль от громадной волны во время шторма. Док, будто знавшая, что так и произойдет, уже ловила меня в особой стойке полуприседа.

— Алек, послушайте врача, пожалуйста. Я ценю ваше упорство, но здесь оно точно не поможет, — совершенно спокойно, как по мелководью, пропела Док во время поднятия восьмидесяти килограммов чистого мяса.

— Ну ничего, скоро и без костылей ковылять смогу! — оптимистично пытался пошутить над собой.

— Я пошла. Можете прогуляться.

Этот момент настал, я впервые вышел из этой палаты Шарантона. Я радовался как ребенок, хоть я и был на костылях. Сегодняшняя история меня научила — не будь уверен до конца в то, во что ты веришь.

* * *

Меня ослепило. В коридоре было в несколько раз светлее, чем в палате. Сильно щурил глаза, они буквально тлели как угли от жара огня. Полностью раскрыв глаза, передо мной появилось достаточно большое строение, особенно в сравнении с масштабами человека.

Это был длинный коридор, полностью сделанный из светлого гранита. Рядом с потолком, через каждые 15–25 метров, виднелись белые арки. К слову, потолок был очень высок. Не знаю где бы я еще такие увидел, кроме как здесь. Вдоль всей «дороги» пол был украшен в ромбовидные фигуры из коричневых и молочных цветов.

Вдоль всего маршрута, который мне приходилось преодолеть на костылях, я повстречал уже три ланцетовидных окна, недосягаемых для меня даже при помощи прыжка. Они внушали этому зданию характерный антураж.

— Неужели я в замке? — с восторгом, но в то же время со страхом выпустили звук мои губы. Тут же по всему пространству началось разноситься эхо.

Если я в замке, то почему моя комната выглядит весьма современно? Ведь в ней есть даже кондиционер, и, по всей видимости, недавно установленные пластиковые окна! Не у каждого в квартире такое есть, а тут в огромном замке. Странно, странно…

Устав эмоционально и физически от своей прогулки (я не вставал до этого дня), я направился обратно в палату.

Вот ведь, как оно! Живешь в четырех стенах и совершенно не знаешь, что тебя ждет там, за этой большой деревянной дверью.

Скоро я поправлюсь, вернусь домой и буду путешествовать вместе с женой и сыном, каждые выходные будем летать куда-нибудь, теперь это моя мечта — путешествия.

Сынок…

* * *

Я вспомнил. У меня и правда есть сын. Меня не обманули, это не розыгрыш!

Мы были на отдыхе. Это было в горах. На одной из вершин.

Не могу разглядеть сына, также как и не могу полностью лицезреть образ моей жены — Ане. Перед глазами одни контуры заместо людей: женщина и мальчишка, лет так шести.

Неужели и правда, люди в твоей голове могут выцвести, также как и чернила? Тогда почему говорят, что человек — величайшее существо на всей