Лошадиная душа (СИ) - Таня Белозерцева Страница 22

Однако, а что с ней сделали за те четыре месяца? Что? Она стояла, печально понурив голову, грива, когда-то белая, сейчас свалялась и стала грязно-серой, глаза закрыты. И это очень плохо, ведь лошадь, прибывшая на новое место, в первую очередь должна осмотреться, а тут… Неужели она потеряла интерес к жизни? Что такое с ней сделали???

Подошла Лери, Дог беспомощно и как-то умоляюще посмотрел на неё:

— Что случилось, откуда она?

— С фермы Штольцев.

— Штольц? Это тот чокнутый? Который все по-старинке… И что он с кобылой сделал? Тоже что-то по-старинке?..

— В том-то и дело, что не по старинке, а очень даже по-современному сбежал от неуплаты налогов.

— Сбежал? Ну и ладно, а с лошадью что?

— Он сбежал месяц назад, бросив лошадей в запертой конюшне, понимаешь, Дог? Сначала у него разбежались работники, те, которым успел заплатить, а вот те, кому не успел, устроили хозяину темную и пообещали добавить, если он, гад, не одумается… Ну вот он и сбежал, побросав все свое хозяйство, а самое паршивое, это то, что и среди остальных не оказалось порядочных людей, они все ушли, оставив животных, в том числе и лошадей. В запертой конюшне, а я, к сожалению, видела эту конюшню, это бункер, а не конюшня! Вся железная, блин… Эта кобыла в течении трех недель наблюдала, как умирают её товарищи, соседи по конюшне. Умирают от голода в страшных мучениях, она сама собиралась отправиться вслед за ними, но, к счастью, в налоговой инспекции служат ответственные работники, и один из них, следуя уставу, поехал на то дальнее ранчо, чтобы потрясти Штольца на предмет неуплаты. Но приехав на место, налоговик обнаружил, что хозяина и след простыл, а в сараях и конюшнях лежат дохлые животные. Разумеется, он вызвал спасателей, которые, в свою очередь, обнаружили выживших, а выжили: одна кобыла, шесть свиней и один пони. Пони пришлось усыпить, свиньи пока в питомнике, но мне они не интересны, а вот кобыла… она мне немного знакома, мы с ней встретились ненадолго, и когда я её увидела там, в питомнике… В общем, я решила забрать её оттуда. Кстати, полиция конфисковала документы, и по ним мне стало известно, что кобыла полукровка, её мама арденнской породы, а папа шайр. Возраст четыре года, место рождения Брасхат, Бельгия. Зовут… Нет, я ей новое имя дам, в новой жизни — новое имя.

— Она поправится?

— Должна. Но это зависит от неё самой, я ж не знаю, что надо пережить, стоя в железной коробочке и смотря сквозь прутья, как умирают от голода твои друзья. Лично я бы рехнулась… А она… она слишком близко прошла от Радуги. Буквально в шаге.

— Назовите её Мирабель.

— Спасенная чудом? Хорошее имя, Дог, пусть будет Мирабель.

В течении нескольких следующих дней я с трепетом наблюдал, как Лери пытается привести в чувство соловую кобылку, она её тормошила, гладила, звала.

Но Мирабель не отзывалась, она ни на что не реагировала, стояла на одном месте и безучастно смотрела в никуда пустыми, ничего не видящими глазами. Видя все это, я просто на стенку был готов залезть от отчаяния, так переживал. И сам пытался помочь, звал её ржанием, стучал ногой, пытаясь привлечь её внимание, но все было бесполезно, она не слышала, не понимала.

Соловая кобыла собиралась уйти на Радугу…

Положение, как ни странно, спас кроха-Леголас. Неизвестно, что заставило крошечного, трехнедельного малыша отойти от матери, но факт есть факт, Леголасик отошел от мамы, пролез под изгородью, пробрался в карантинку и сунулся своим нежным храпиком в морду понурой кобылы.

Мы с Мери замерли в своей леваде и, затаив дыхание, напряженно ждали, что будет дальше?

Сначала дрогнуло безжизненно висящее ухо — соловая услышала тоненькое жеребячье ржание — потом медленно открылись глаза. А потом…

Мирабель подняла голову и осмотрелась.

Часть 15. Завоеватели лошадиных душ

— Мама, помоги мне с рефератом, я запутался…

— А что такое? Что там тебе на лето задали?

— А, про Саргассово море, вот что я написал: «Странная атмосфера Саргассов весьма отрицательно влияет на психику лошадей, они шалеют и сходят с ума, рвут привязи и бросаются за борт»… Ничего смешного я не написал, мама, почему ты смеешься?

— Где ты откопал эту чушь?

— В интернете, загадки и тайны Саргассова моря. А почему чушь, это что, неправда?

— Неправда, Люпин, от первой до последней буквы. Просто правда на самом деле настолько страшная, что её предпочли замазать вот такой чепухой… Эту чепуху оставь для школы, сгодится, а правда… Сейчас, погоди, освобожусь…

С этими словами Лери сняла с меня кордео и отвела меня в денник, Люпин пришел за нами следом. Мать, подумав, решила, что, в принципе, неважно, где лекции рассказывать, и села здесь же, возле денника, на тюк прессованного сена, сын пристроился рядом и приготовился слушать. Я тоже прислушался.

— Саргассово море здесь ни при чем… Просто район от Индийского океана до Атлантического славится своей капризностью, неустойчивостью и переменчивой погодой, и порой это приносило большие убытки судоводству и судовладельцам, особенно во времена парусников, тогда о паровых машинах еще не слышали… Так вот, попал корабль в глубокий штиль, неделю, две дрейфует, судовая команда вкупе с капитаном всем богам перемолились, все обряды-ритуалы провели, ничего не помогает. Штиль как был, так и продолжается, счет уже на месяцы пошел. И скажи, сынок, что у них в первую очередь кончается?

— Питьевая вода?

— Абсолютно верно! Питьевая вода кончается очень быстро, и кончается она для лошадей. В преддверии опасности человек прежде всего должен позаботиться о себе и о своей семье. В данном случае, капитан принимает на себя заботу о матросах и отдает распоряжение убрать лишние рты, лошадей выводят из трюмов на палубу и спихивают в океан.

— Э-э-э… мама, они их топили в океане?

— Да.

— Но зачем? Неужели нельзя их, ну… пристрелить, или дождаться, пока они сами не помрут?

— Ой, ну… Лошади, конечно, быстро умирают, но ждать, когда она окончательно копыта отбросит, на это мало у кого терпения хватит… Поэтому их, пока живые и сами ноги таскают, выводили наверх, это намного легче, чем тащить пятисоткилограммовый труп. С “пристрелить” то же самое, легче заставить живую лошадь прыгнуть в море, чем переваливать тот же труп через борт.

— А почему же про это не напишут правильно, зачем такую ерунду писать?

— Потому что это