Черные шахматы - Михаил Григорьевич Бобров Страница 3

Позиция и дистанция близнецы-братья

Кто для задницы твоей более ценен?

Если не хочесть попасть пидорасам в объятья,

Помни всегда, сколько метров до цели!

(с) капитан А. Горбацевич

Прежде всего: что такое позиция? Вы таки удивитесь, но понятие "огневая позиция" есть даже у пилота истребителя. Поскольку самолет застыть в небе не может, и поскольку целится самолет всем корпусом, постольку "огневая позиция" в небе — отрезок прямого полета с постоянной скоростью. То, что летчики-испытатели называют "площадкой". Только испытатели обычно делают "площадку" длинную и по горизонту, чтобы самописцы зафиксировали работу двигателя, усилия в планере, статистику чтобы набрать. Ну а летчик-истребитель делает "площадку" настолько короткую, насколько вообще возможно, и не горизонтальную, а как придется. Нажимает на гашетки и тоже ждет, пока отработают авиапушки. Вот почему для авиационной артиллерии так важен именно секундный залп.

Году примерно в 1940 м хитрые инглезы решили это поправить. И выпустили в небо летающий танк. Чтобы пилот рулил, а особо выделенный стрелок в особо выделенной турели, не отвлекаясь на управление, занимался отстрелом противника. Не штурмовик, а именно воздушный истребитель.

Вроде как прогрессивное дело: разделение функций. У первых танкистов точно так было. Водитель заруливает маленький "Renaux-FT" куда надо, а стрелок в башенке застреливает, кого надо. У французов с тех самых пор проклятие узкой башни, полный экипаж не помещается. Любил папаша Рено кабриолеты.

Но в танках это прокатило: и в стареньком Рено, и в относительно удачных советских Т-50 и Т-70 военного времени. А вот с самолетом инглезы не додумали. Пилот рулил, куда сам соображал. Стрелок за ним не поспевал: в небе очень быстро все, это не десятитонному танку вальяжно ползать по советской распутице.

Вот наши вопрос решили правильно, сразу посадили в танк третьего — и дело пошло. Мехвод рулит, наводчик стреляет, а командир следит, чтобы оба эти интеллигента не уклонялись от генеральной линии партии, и чтобы танк оставался цельной боевой единицей.

Немцы подошли к вопросу основательнее всех. У них в бою каждую функцию выполнял особый человек. Радист занимался связью, ну иногда там постреливал в кого-то из пулемета, но это как повезет. Мехвод рулил. Наводчик наводил и стрелял. Заряжающий заряжал. А командир занимался только одним: вертел головой во все стороны, чтобы никто из кустов пику в спину не воткнул. Ну или там гранату на решетку моторного отсека не вкинул, с заботливо привязанной бутылочкой "Молотова". Типа, мы слышали, что зольдатен любят молотый кофе, но поняли, как расслышали. Мы художники, мы так видим.

Чтобы избежать феерического перформансу, немцы сразу сделали основательный экипаж в пять голов и каждому назначили свой сектор наблюдения.

Наши, конечно, такого оскорбления не снесли. Экипаж "Сталинского дракона", пятибашенного Т-35, составляли уже двенадцать человек. Из которых два моториста даже в бой не ходили, занимались обслуживанием техники в перерывах. Получался целый танковый взвод (до войны это было пять танков) — но в одном компактном корпусе под командой одного компактного командира. Рации-то в СССР до войны были очень не очень, и командовать пятью раздельными танками приходилось флажками; ну а как всех в одну консерву засунули, тут уж от командирского мата не скрыться.

Данный аспект авторы попаданческих романов отражают весьма слабо. Давай, мол, командирскую башенку воткнем и туда и сюда. А хрен ли та башенка, если взводный все равно большую часть времени из нее торчит до пояса и флажками машет на зависть первомайской демонстрации!

Нету, короче, даже в танкистах настоящей солидности, что уж говорить о пилотах, те и по земле-то не ходят. Суетятся чего-то, мельтешат. Куда им до артиллерии. Генерал-аншеф Раевский любит бомбардиров!

Расчет артиллерийского орудия составляет от четырех человек для маленькой "сорокапятки" 53К до пятнадцати человек в гаубичной артиллерии, конкретно 152мм орудие Бр2 или та самая Б-4, которая "карельский скульптор", калибр 203мм. У немецкой сверхпушки "Дора" расчет составлял около тысячи человек. Для сравнения, линкор "Тирпиц", который только из фиорда вылез, а уже весь конвой PQ-17 кто куда разбегается — этот страшлый и ужаслый "Тирпиц" нес на борту всего-то в два раза больше кригсмариненов.

Возникает сразу вопрос: да нахрена ж там столько народу? Ладно еще при Наполеоне с Кутузовым, там все эти ребята с банниками, прибойниками и пальниками — а сейчас вроде как прогресс, автоматизация и вот это вот все.

При любой автоматизации останется командир орудия. Чтобы начальству было кого за косяки нахлобучивать. Армия вообще строится сурово сверху вниз. На любое новое соединение или часть или подразделение сначала назначается командир, а потом уже он себе и людей подбирает (если есть из кого), и материальное обеспечение… Скажем так, получает. Частично на складе, а частично так, находит. Если соседи были не очень внимательными. Вот стоит, скажем, бесхозная палатка. Чего ей стоять, мокнуть? Давайте ее сюда, бойцы, у нас ей будет лучше. И сразу наши номера по всем крыльям рисуйте, чтобы потом доказывать, что это наше и всегда было нашим. Не брали — не отдадим, чего непонятно?

Вот командир, хорошо. Потом наводчик, тоже понятно. Потом заряжающий. Чтобы наводчик лишний раз не отвлекался от панорамы, поле боя осматривал. Да и наводчика учить надо, к этому талант нужен. А заряжающего учить просто, и талант от заряжающего требуется один: выносливость. Чтобы не угорал в дыму и грохоте кидать и кидать в пушку снаряды.

Три человека, зачем же все остальные?

Прежде, чем снаряд попадет в пушку, его надо осмотреть. Главнее всего осмотреть капсюль: нормально ли сидит, нет ли признаков брака. Если ты снаряд в затвор положил, а он вдруг да не выстрелил — это задница. Не сработавший снаряд вытаскивать запрещено. Вдруг там бракованный или проржавевший от плохого хранения капсюль еще шипит-тлеет, и выстрел будет отложенный. Ты его вынул, а он как раз у тебя в руках жахнул.

Насколько я помню, ни у какого автора так попаданец еще никуда не попадал. Дарю идею, а расчет покамест осматривает и обтирает снаряды. Если на снаряд песок налип, его в стволе заклинить может. И пушку разворотит, и сам помрешь. Если гильза, упаси бог, зеленкой проедена — подальше его, артмастер вечером посмотрит (если бой переживем) и скажет, что делать.

Зеленка, она же зеленая ярь, кто не знает — медная ржавчина. Медь тоже корродирует и покрывается красивой зеленой патиной. Медные крыши старой Европы все такие. А у кого не было денег на медь, крыши крыли листовым железом, но красили именно в зеленый, чтобы "под медь", вот именно