Простые истины - Александр Гордеев Страница 6

Очевидно, это-то и называется осмыслением жизни.

Требовательность

В творчестве всех писателей есть работы главные и второстепенные. Напечатай их

второстепенные вещи под другим именем, и это имя никогда не станет известно. Вероятно, эти

работы не стоило бы и создавать, если бы для авторов они не являлись мостками к главным

работам. Но стоит ли их издавать? Может быть, печатать нужно лишь «избранное»?

Два читателя

В поезде едут читатель и писатель. Читатель – токарь с завода, забыв все свои заботы,

отдыхает, читая книгу. Писатель смотрит на этого попутчика, на других пассажиров в вагоне, на

виды, пробегающие за окном, читая жизнь.

Жизнь – черновик

Ветеран носил свои мемуары по издательствам и всюду получал отказ. Всюду ему говорили, что

его рукопись требует доработки. Потрясённый человек никак не мог понять, какой доработки может

требовать прожитая жизнь? Ведь никакой другой жизни, кроме описанной им, у него нет. Ему было

страшно и одиноко: почему-то его жизнь оказалась ненужной никому.

Персонаж

«Калины красной»

Станция Приисковая. На вокзале странный человек. Одет как-то «неровно»: новые ботинки,

вещмешок, под телогрейкой новый костюм. Более часа перекладывает вещи из мешка в портфель

и обратно, как бы сортируя всё на прошлое и настоящее, но не ясно понимая, что к чему отнести.

Потом переодевает рубашку, ботинки меняет на туфли, несмотря на то, что на улице под сорок

градусов мороз. В портфель переложены какие-то фотографии, пачка писем, конфеты, бутылка

вина и бутылка водки. Туда же он натаскивает охапками яблоки из буфета. Он – с морщинками, с

чёрными от наколок руками. Разобравшись с вещами, ходит по всему вокзалу, осматривает углы.

Всё ясно, человек освободился – Нерчинск рядом, а там тюрьма.

Народу на вокзале немного. Недалеко от мужика две женщины и мальчик лет четырёх в чёрной

шубке. Женщины постоянно кричат мальчику, чтобы он не делал того или другого. Пацанёнок

подбегает к мужику. Тот, обрадованно присев перед ним, начинает разговаривать. Вполне

возможно, что ребёнок – это первый человек на воле, который обратил на него внимание. Потом

манит ребёнка к портфелю, к яблокам. Мать хватает пацана за руку и утаскивает. Мальчишка

плачет. Его выводят на улицу, что-то объясняют и успокаивают. Но он снова бежит к мужику и тот

выбирает ему большое яблоко. Мать снова рядом.

– Сказал «спасибо»?

– Сказал, – очень виновато отвечает мальчишка.

Мужик ходит кругами вокруг них и заговорчески кивает мальчишке в сторону, а потом

решительно просит:

– Сашка! Пошли… Пошли в буфет. Сашка…

Пацанёнок идёт за ним. Мать догоняет их.

– Да пусть погуляет с ним, – понимающе говорит кто-то из пассажиров, тоже наблюдающий за

всей этой сценой.

Но мать снова вытаскивает орущего мальчишку на улицу.

– Первостатейная змея! – с огорчением говорит мужик, играя желваками на скулах, и начинает

нервно расхаживать по залу, демонстративно пересыпая звонкую мелочь в кармане.

Ах, Василий Макарович, Василий Макарович, да разве ж Вас забудешь?

Жизнь, как она есть.

Умение стричь баранов

Случилось так, что один провинциал женился на москвичке-библиотекарше. Однажды жена

призналась, что в библиотеке на неё заглядывается некий научный сотрудник. Муж подробно

расспросил жену о своём неожиданном сопернике. Тот был что надо: и умный, и образованный, и

симпатичный, и с «Жигулём».

– Но лучше меня он быть не может, – тем не менее, равнодушно заключил муж.

– Почему? – удивилась библиотекарша, которая как раз и нуждалась в поддержке своего

пошатнувшегося чувства.

– Он не умеет того, что умею я. Он, наверняка, не умеет стричь баранов. А я в один год был

даже чемпионом колхоза по стрижке.

– Чемпионом?! – восхитилась она.

– Само собой, – снисходительно подтвердил муж.

После этого разговора жена стала равнодушной к проискам библиотечного казановы. Тот был

огорчён сменой её настроения и, конечно же, спросил об этом.

– Дело в том, – ответила она, – что вам до моего мужа ой, как далеко…

– Правда? – изумился тот.

– Вне всяких сомнений. Вот скажите, вы умеете, хотя бы в принципе, стричь баранов?

– То есть, как? Вы это о чём?! Что за намёки?!

– Ну, а я что говорю?! Вы даже представления об этом не имеете. А мой муж, между прочим,

был однажды чемпионом колхоза по стрижке!

– Какого колхоза?

– Того, который в деревне!

Несолоно хлебавши интеллигенту оставалось лишь голову склонить перед таким недосягаемым

титулом. Он как-то и не подумал, что каждый в этой жизни стрижёт своих баранов. И в этом

преимущество каждого.

Детское открытие

Дочка грустно, чуть не со слезами на глазах, сказала:

– А ты знаешь, папа, что кошки видят только чёрное и белое? Наш Васька даже не знает, что он

рыжий…

Чем её утешить? Мне оставалось лишь прижать дочку к себе, погладить по головке и вместе с

ней пожалеть нашего бедного Ваську.

– А вот у людей часто бывает наоборот, – сказал я. – Иной человек изображает из себя этакого

цветика-семицветика, а на самом деле совершенно сер. Но ты такой не станешь…

Липондия

– Я не смогу сегодня выйти в сад, – сказала Лидия, печально опустив ресницы.

– Почему? – удивился её жених.

– Я заболела. У меня липондия.

– Какой ужас! – испугался он. – Это какая-то редкая и от этого, видимо, опасная болезнь!?

– Болезнь очень редкая, – подтвердил брат Лидии.. – Сестра придумала её сегодня с утра. У

неё, ведь, очень богатая фантазия… Придумала, дала название этой болезни и слегла.

– И долго она будет болеть?

– Думаю, что с неделю. Эта борьба потребует очень много сил… Ей ведь ещё нужно придумать

лекарство от своей болезни.

Цивилизация

Приехал деревенский мужик в город к родственникам. Удивляется всему: лифт, магазины на

первых этажах, в квартире тёплые батареи, вода, ванная… До чего ж удобно всё. За чаем хозяева

рассказали, что у них вот-вот кошка окотится.

– И куда ж котят? – спрашивает мужик.

– Топить придётся.

– А как же топить-то? – удивился гость. – Э-э, вот что у вас плохо-то. Толи дело у нас – пошёл и

бросил в речку.

– А мы в унитазе топим, – признались тогда хозяева.

Мужик задумался, представил: вот бросили в унитаз слепого котёнка, дёрнули за шнурок – и нет

животинки.

– И вправду удобней, – согласился он, – одно слово, как это там говорится, цивилизация. Такая

цивилизация, что страшно, аж…

Быстрое время

Выношу мусор и вижу: в контейнере совершенно новая пишущая машинка с большой кареткой,

с исправным шрифтом. А ведь ещё недавно эти шрифты специально регистрировались, чтобы кто-