Диана Килина - Noir (СИ) Страница 7

Как стемнело, поднялась по лестнице, да прошла в покои графа. Полюбовалась благоверным, пока он отходил ко сну, повздыхала над его холодной красотой и молча вышла из комнаты.

Все равно ведь не услышит.

Бродила по коридорам, ра зглядывая цветы – мои любимые: алые и белые розы. Ведь собственноручно высаживала кустарники под окнами своей спальни , что б вдыхать любимый ароматом по утрам, когда воздух влажный, тягучий и свежий – туманный. Попыталась прикоснуться к лепесткам , но без толку – пальцы прошли сквозь бутоны.

Взгруст нулось. Подумала о том, что хочется услышать голос Готье, хоть на секундочку, на одно мгновение его тихое: «Нуар». Ведь уедет скоро, а мне бы чуточку узнать его, о жизни рыцарской да байках военных. Улыбнулась своим мыслям и пошла в гостевое крыло замка.

Пора прощаться, наверное.

Прошла прямо через дверь и затаилась – побоялась, что напугала. Рыцарь сидел у окна в кре сле с высокой спинкой. Сидел, что-то бормотал тихонько.

- Готье? – позвала я, приближаясь.

Как увидела лицо и расслышала – обомлела. Застыла на месте и принялась моргать призрачными веками.

- Нуар, Нуар, Нуар, Нуар… - без остановки твердил рыцарь, с закрытыми глазами.

- Готье? - п озвала чуть громче.

Реакции не случилось.

- Готье? – крикнула, что есть силы.

Рыцарь продолжал повторять мое имя, а я, в ужасе поднесла руку к лицу.

Свела с ума! Ведь знала же, добром не кончится.

- Готье! – заплакала я, пытаясь за него ухватиться, встряхну ть, прогнать это наваждение, - Г отье, прекратите! Готье!

Все мои попытки были тщетны. Руки проходили сквозь его плечи, и сам он даже не шевельнулся.

И продолжал шептать…

***

В горле пересохло, но я продолжал говорить, даже когда голос сошел на хрип.

Произносил и мысленно считал – сто, сто один, сто два, сто три… Я помнил, что Нуар говорила о том, что умерла около двух лет назад, а значит, произнести ее имя мне нужно было… Чуть более семисот раз.

И не знаю, почему поверил байке, рассказанной выжившей из ума старухи, но ведь поверил же. Решил попробовать – почему бы и нет? Если это поможет обрести девушке покой, а может и вовсе вернет ее к жизни, что в этом плохого?

Видимо, благородство мне привили с пеленок - уезжать из этого замка, зная о несправедливости, о не упокоенной душе Нуар, я не хотел, не мог. Не простил бы себе.

Четыреста пятьдесят, четыреста пятьдесят один…

За окном уже стемнело.

Спина затекла, глаза слипались, но я упорно твердил имя Нуар дю Мен, в глубине души по-детски надеясь на чудо.

***

Сначала я почувствовала резкое головокружение. Затем – как немеют ноги, но ведь это немыслимо! Кончики пальцев начало покалывать, во рту пересохло и…

***

Громкий хлопок заставил меня замолчать.

Я подскочил на кресле, озираясь по сторонам, охватив рукоять меча.

И тут же стены замка словно зашатались и заныли.

Протяжно, надрывно… будто плач, женский плач.

- Нуар? – осторожно произнес я.

Ответа не последовало. Слышался только каменный гул.

По замку словно пробежала тяжелая волна. Двери разом открылись и с силой захлопнулись, от чего стены затрясло в буквальном смысле. Я торопливо вышел из комнаты и наткнулся на бледную горничную, которая с ужасом озиралась по сторонам.

- Что происходит? – послышался громкий голос Жюблена, что выбежал в одной ночной рубахе из своей спальни.

Резкий порыв ледяного ветра, едва не сшиб с ног, и я вытащил меч из ножен, поднимая его перед собой. Приготовившись к худшему, я медленно пошел вперед, догадываясь, что звуки идут снизу.

Свечи погасли, погрузив замок в кромешную тьму. Двери продолжали открываться и закрываться, с громкими хлопками. Стены дрожали, повсюду гулял вибрирующий звук…

А затем все резко прекратилось.

Тишина была осязаемой.

В ней слышалось дыхание слуг, самого графа, а звук того, как я сглотнул, был похож на камень, упавший в колодец. Подойдя к лестнице, я попытался вглядеться в эту темноту, но ничего не увидел.

Зато услышал. Тихий шорох и неровные шаги, даже не шаги – а шлепки босых ступней.

Шаг, шаг, шаг, тишина – наверное, ноги ступают по ворсу ковра, что застилает полы в холле. Шаг, шаг, шаг и прерывистый вздох, а потом стон – женский, определенно женский.

- Что это? – рука графа обхватила мое предплечье с такой силой, что еще чуть-чуть и кости бы хрустнули.

Я вглядывался в темноту и внимательно прислушивался к звукам, которые, судя по всему приближались. Отступил на шаг, прикрыв Жюблена своей спиной.

- Готье? – проскрежетал тихий голос.

Сиплый, словно из преисподней.

- Готье… Что вы наделали, - простонала она.

- Нуар? – Жюблен выскочил вперед – я не увидел, но почувствовал, когда он отпихнул меня в сторону, - Нуар, это ты? Но…

- Готье, я ничего не вижу, - простонала девушка.

В кромешной темноте я ступил на верхнюю ступеньку лестницы, ведущей в подвал, схватился за перила. Идти с вытянутым вперед мечом было неудобно, доля секунды понадобилась, чтобы принять решение остаться безоружным. Решив так, стал наощупь спускаться, ища ладонью хоть что-то впереди.

- Нуар, протяните руку, - тихо сказал я, гоня прочь страх, что впитался в кожу, за время, проведенное в замке.

Шорох и шелест подобрались ближе.

Я размахивал рукой в воздухе до тех пор, пока не наткнулся на что-то теплое и мягкое.

Два голоса нарушили застывшую тишину: я вздохнул облегченно, девушка вскрикнула, когда я ухватился за ее пальцы и крепко сжал их.

Сердце пустилось вскачь, билось, словно бешеное, пока я пытался ощупать кончиками пальцев ее руку.

Определенно теплую. И определенно настоящую, человеческую.

- Готье, мне страшно, - прошептала она, прильнув к моей груди и утыкаясь носом в рубаху, - Страшно здесь.

Поддержал ее одной рукой, а другой продолжил спускаться по лестнице. Двигаясь наощупь, свернул направо и подхватил дрожащую девушку на руки.

Где-то впереди была дверь, а значит, и выход из замка. Нужно поскорее покинуть его, потому что темнота и тишина давят в буквальном смысле.

Нуар плакала на моей груди, пока я шел. Шел по тропинке, уводящей от серых каменных стен, от ошарашенного случившимся женоубийцы, кто остался за нашими спинами. Шел к конюшне, где был привязан мой верный спутник с шелковистой черной гривой, чтобы уехать. Ни минуты больше не хотел здесь оставаться.

Я не взглянул на Нуар, когда помогал ей взобраться в седло – побоялся.

Быстро отвязал Аериса, запрыгнул назад – за хрупкий стан, и сорвался с места. Не глядя на нее – восставшую из мертвых. Только вперед смотрел. Только вперед.

Сколько были в пути? Не считал. Гнал, что есть мочи в сильных ногах благородного животного, гнал через густой лес, а завидев вдалеке, в плотно сплетенных ветвях, свет, направил коня в ту сторону.

Гнал до тех пор, пока не добрался до края деревни.

Покосившийся деревянный домик, возле которого мы остановились, не внушал доверия. Но, оказалось, был просторным, отогретым каменной печкой, протопленный березовыми дровами – запах внутри стоял приятный, уютный.

- Есть кто? – крикнул я, оглядываясь и держа на руках то ли сонную, то ли пребывающую в обмороке девушку.

- Заходи, чего на пороге встал, - послышался хриплый голос.

«Наверное, та самая старуха, к которой за зельями ходят» - подумал я, вспоминая россказни Маргарет.

- Нам бы переночевать и поесть. Денег у меня немного, но отдам все, если скажете.

Из-за угла высунулась худая фигура в белом одеянии, с морщинистым лицом и открытыми, затянутыми бельмами, глазами.

- А ее зачем приволок? Не место ей тут, - сурово сказала старуха.

Надо же – видит. Знает. Ведьма.

- Девушка со мной, - отчеканил я.

- А я говорю, не место ей среди живых. Ты можешь переночевать, а она – пусть за порогом остается.

Тяжело вздохнув, я развернулся и толкнул дверь ногой, с намерением выйти. Чуть наклонившись, чтобы не задеть головой косяк, я уже было направился в темноту, но голос старухи остановил одним резким словом, брошенным в спину: