Геннадий Пискарев - Крадущие совесть Страница 11

Ольга все силы отдает пятерым ребятишкам, работает не покладая рук по хозяйству. Ведь надо обшить, обмыть семью, позаботиться о хлебе насущном. На мужа, считающего жену и детей своими иждивенцами, особые надежды возлагать не приходится.

…Наверное, можно было бы более подробно рассказать о взаимоотношениях в этой семье. И все же мне хочется повести речь о другом. Сообщая о «художествах» Бронникова, которые творит он в пьяном угаре, автор письма в редакцию замечает: «Бесчинства Вячеслава происходят на глазах у представителей местной власти, но все смотрят на них сквозь пальцы, считая пьянство личным делом. Вмешиваться в которое не стоит. Вот если бы Бронников избил кого-нибудь на улице, его привлекли бы к ответственности. Но он дебоширит и издевается над женой и детьми дома, а не на улице. Но разве можно относиться к этому спокойно?»

Нет, к этому спокойно относиться нельзя. Согласен со мной и секретарь партийной организации местного колхоза «Пограничник» Николай Васильевич Мичайкин – человек молодой, энергичный. Он достает из стола папки с заседаний правления колхоза, выписки из милицейских протоколов. Штрафы, выговоры, вызовы в милицию – весь этот арсенал административных мер был применен к Бронникову полностью, Выходит, автор письма не прав? Но не будем спешить с выводами.

На поведение Бронникова внимание обращали, его наказывали. Но все это делалось только после того, когда его поступки начинали сказываться на производстве. Например, не раз случалось – из-за невыхода Бронникова на работу гибли ягнята в отаре, в которой он был сакманщиком. И тут меры принимались незамедлительно. Штраф, возмещение ущерба – все как надо. Но на этом, к сожалению, дело и кончалось. Проступок пьяницы даже не выносился на обсуждение коллектива, где он работал. И получалось: человек нарушил дисциплину, правление приняло определенные меры, а товарищи по работе промолчали. Хуже того, находились и такие, что соболезновали провинившемуся. А ведь норма нашей жизни: коллектив в ответе за человека, человек ответственен перед коллективом.

В колхозе «Пограничник» этот принцип нередко нарушается. Подтверждением служит не только история С Бронниковым. За нынешний год правлением колхоза за всевозможные нарушения, связанные с выпивками, наказаны 14 человек. Но никто из них не был осужден ни в бригаде, ни в звене, ни на общем собрании колхозников. И, как ни странно, факты пьянства не стали предметом разговора ни в профкоме, ни в партбюро, ни на заседании исполкома местного Совета. Борьба с «зеленым змием» носит прежний характер: натворил что-либо по пьянке – получи взыскание. Если все обошлось без особых происшествий – никто тебе слова не скажет.

Не давали должного эффекта и товарищеские суды. Почему? Да все по той же самой причине, что проводились они в основном узким кругом лиц, без огласки, без привлечения общественности. И совсем чрезмерную деликатность проявляют в колхозе, когда дело касается пресечения пьянства в семье.

– Знаете, – говорили мне, – очень редки случаи, когда кто-то из домочадцев пьющего человека обращается к вам за помощью. Взять хотя бы Ольгу Бронникову: «гоняет» ее пьяный муж, а она тем не менее ни разу никуда не заявила об этом. Она не заявила, соседи-то знали о дебошах, знали об этом и руководители, Почему же не пресекли зло?

Слышал я, будучи в селе и рассуждения об этаком свободном времени, которое каждый, дескать, волен использовать так, как ему заблагорассудится. Заблуждение!

Все мы знаем, что пьянство – это добровольное безумие – постоянно калечит и губит людей. Всем известно: пьяница в семье – горе для семьи, а выпивоха в коллективе – беда для коллектива. Так почему же миримся мы с такими людьми, как Бронников, которые наносят немалый моральный и материальный урон обществу? Эти вопросы в колхозе «Пограничник», когда я был там, наконец-то решили вынести на общее собрание тружеников. Интересным получился разговор. Чувствовалось – у людей гнев против пьянства. Но в то же время проявлялась и какая-то осторожность в суждениях – впервые ведь «отважились» говорить открыто на эту тему.

– Почему пьют мужики у нас? – поднялась с места Зинаида Михайловна Трухина. – Да потому, что сами их к этому приучаем. Приедет с поля супруг, а мы ему стаканчик. Как же, прозяб. Привез тракторист кому-то сено или дрова – угощение хозяин выставляет, хотя за работу колхоз оплатил по наряду. У меня у самой муж механизатор. Скоро начинается вспашка огородов, посадка картошки. Боюсь, честное слово, боюсь за мужика. Посудите сами: за день сколько он участков вспашет, сколько раз угостится. Да я бы наказывала тех, кто взятки-магарычи выставляет. Да и тех, кто их принимает…

– Что греха таить, уж больно добры мы к выпивохам, – продолжила мысль Трухиной Нелли Павловна Пронина. – Вспомните-ка про лишение прав Зои Андреевой. Сколько защитников у нее оказалось!

Не дело, говорят, у родной матери детей забирать. А хоть кто-нибудь поинтересовался, как жилось у пьяницы ребятишкам, чему учились они у нее? Добры мы, сердобольны, и не ведаем того, что этим только способствуем росту зла.

– Мне, учительнице, хорошо известно, насколько трудно живется детям в неблагополучных семьях, – поддержала выступавших И.В. Мыльникова.

– Я всегда удивляюсь вот чему, – сказал Григорий Федорович Саватеев. – За кражу ягненка против вора возбуждают уголовное дело, а вот если по пьянке чабан загубил не один десяток овец, то с него лишь штраф взыщут. Построже, построже надо быть в таких случаях.

– У нас в селе довольно большой депутатский актив, – говорил Вячеслав Иванович Щербина, – создана добровольная народная дружина – словом, немало общественников, обязанность и долг которых дать непримиримый бой пьянству. К сожалению, некоторые из «общественников» сами не прочь попустить лишнюю рюмочку. Каждому к себе следует повысить требовательность. Пора бы создать в селе специальную комиссию по борьбе с «зеленым змием» Действенную и строгую, чтобы все знали: есть, работает такая.

Допоздна затянулось собрание в «Пограничнике». Решение его было единодушным: нельзя уповать только на то, что у людей, злоупотребляющих спиртным, сами собой пробудятся совесть и чувство ответственности – их надо воспитывать. Воспитывать всем коллективом.

…В день отъезда из хозяйства мы снова встретились с Ольгой Бронниковой. В глазах этой измученной домашними неурядицами женщины чуть-чуть искрилась теплинка:

– Муж? На работе. В строительной бригаде. Трезвый ходит все эти дни. Ведь пьяницы почувствовали, что разговор о них в селе идет строгий.

Две судьбы

Передо мной лежат два письма. Два письма, две судьбы. Одно – из Ивановской области – отклик на статью «Дом с голубым фронтоном», где шла речь о готовой распасться семье, в которой пьянствует отец. В письме примерно такая же история, что и в Горьком. Незнакомая женщина рассказывает, что и ее жизнь сложилась нескладно из-за пьяницы мужа.

«Ушла я от него, хоть и очень любила, – откровенно делится Анна Васильевна. – Решила: пусть, как хочет. И, наверное, зря. Сейчас он совсем опустился. Увидела его недавно, и у самой на душе горько стало: как же мы легко со своей любовью подчас расстаемся! Неужто ничего не может сделать она, которая во все века всемогущей считалась? Наверное, и мы, женщины, виноваты в том, что теряем друзей, в час беды не все делаем, чтобы помочь оступившимся. Ведь одной руганью много ли сделаешь?..»

Читал я письмо Анны Васильевны и вспоминал другую историю, которая имела самое прямое отношение ко второму письму. Но о нем – в конце рассказа.

…Лошадь, тащившая воз березняка по льду реки, запорошенному поземкой, неожиданно провалилась задними ногами. Пытаясь выбраться из полыньи, она резко вскинулась, окрошила кромку и оказалась в воде. Сопротивляясь течению, которое тянуло ее под лед, испуганная лошаденка в отчаянии била передними ногами, увеличивая полынью вокруг себя, втягивая в нее и воз с дровами, и Сашеньку Морозову, сидевшую на нем. Оцепенев от страха, та не могла пошевелить ни рукой, ни ногой.

Пашка Пилатов кубарем скатился с речной кручи, прыгнув на передок саней, вырвал топор, воткнутый в березовую плаху, и несколькими сильными ударами перерубил санные оглобли. Лошадь, освободившаяся от груза, легко выбралась на лед, а сани с дровами теченьем прибило к краю полыньи.

Потом Павел и Александра вместе вытаскивали на лед дрова, сани, делали новые оглобли и отогревались в избушке перевозчика Игната.

Пашка, вместе с родителями уехавший из той деревни, где жила Сашенька, еще в раннем детстве и работавший теперь в локомотивном депо слесарем, часто наезжал в родные края. Здесь у него жили дед и бабка – старики добрые и хлебосольные. И, конечно друзья-сверстники. При встрече они шумно обнимались, наскоро «соображали» и навеселе ходили потом с гармошкой по сельским улицам. В кителе из черного шевиота Пашка был всегда в центре внимания деревенских девушек, которые женской душой своей чувствовали, что за его ухарством кроется характер мягкий и нежный. Выпивает? Так что же – в гости приехал. Резковат? Рисуется малость, но это пройдет.