Виктор Воронов - Пригоршни из туесков памяти. Части первая, вторая и третья Страница 4

Построена школа была давно, до войны, в самом центре села, на высоком месте – из крепких лиственничных брёвен. Вид этих брёвен с годами не ухудшался, а приобретал всё более строгий и солидный оттенок. Во всём чувствовалась «рука мастера» – добротность и основательность. Видно было, что строили школу с большим старанием и прилежанием.

В одном из «крыльев» школы, где позднее располагалась «учительская», была «квартира» одной учительской семьи Кардашей, затем переехавших в г. Хилок. В детстве с их детьми мы и проводили время в школьном дворе– наш дом стоял как раз напротив. Так что школьный двор был для нас как бы и двором нашего дома.

Вначале, как мне помнится, школа была семилетней. Чтобы стать ей средней школой, требовалось соблюдение определённых требований: расширение количества учебных классов, наличия спортзала, производственных мастерских и т.п.

Когда моя мама– Евдокия Ефимовна Швецова (она оставила свою девичью фамилию), будучи в то время директором школы, в конце пятидесятых годов прошлого века, поставила эти вопросы на общешкольном родительском собрании, то все родители откликнулись на призыв оказать школе помощь. Было решено, что за каждого ученика родители привозят на строительство пристроек и спортзала школы по два строевых бревна.

И вот так общими усилиями был собран строевой лес. Затем мы, школьники, на уроках труда «шкурили» эти брёвна, то есть сдирали с них кору. А уже строители из промхоза, выделенные моим отцом – директором промхоза, возводили нужные школе постройки.

Конечно, к этому ещё следует, наверное, добавить то, с каким трудом мамой и её коллегами, были «выбиты» средства на расширение школы в районном и областном отделах народного образования, сколько нервов и сил было на всё это потрачено.

Зато с какой радостью потом ученики занимались в спортивных секциях в новом и впервые построенном в селе спортзале. Школа получила статус «средней образовательной школы», и нам повезло, что именно в ней мы получили среднее образование. А иначе, после седьмого класса пришлось бы ехать учиться за три десятка километров в Шимбиликскую среднюю школу.

Школа действительно была очагом культуры и знаний. Всё что в ней готовилось – концерты художественной самодеятельности, творческие встречи, новогодние и праздничные вечера – делалось для всех односельчан. Жизнь школы и села были неразрывны.

Представители коллектива школы самоотверженно отстаивали честь школы и села на районных смотрах художественной самодеятельности и спортивных соревнованиях района по волейболу и баскетболу. При этом неоднократно завоёвывали призовые места, что служило предметом гордости всех односельчан.

А один председатель колхоза на районном совещании сказал: «…так это та школа, где любят поэзию». И действительно, мама и другие учителя русского языка и литературы, учительский и ученический коллективы активно увлекались поэзией. В школе часто проводились вечера поэзии, оборудовались в классах уголки любимых поэтов.

Этому же способствовал и созданный по инициативе Разумова Юрия Николаевича школьный радиоузел. Была организована трансляция не только в школе, но и на всё село. Ежедневно, в семь тридцать утра, звучала короткая передача «Мечтать, надо мечтать…». На регулярной основе и к праздникам звучали радиогазеты «Говорят погибшие герои», «Борцам за революцию» и другие.

Ещё, как мне помнится, Юрий Николаевич хорошо преподавал нам географию. Он открывал для нас новые страны, континенты и много всего крайне интересного. Журнал «Вокруг света», по его рекомендации, был у нас очень читаемый. А уж когда он стал преподавать нам экономическую географию, то стало ещё интереснее. Ведь каждый из нас хотел стать специалистом своего дела и мечтал трудиться на благо страны на современном оборудованном по последнему слову техники предприятии будущего.

Вспоминаю, что в 1960 году, учась в четвёртом классе, по совету мамы я написал письмо Николаю Тихоновичу Ященко – директору Читинского книжного издательства, автору зачитанной нами «до дыр» книги «Босоногая команда», о мальчишках Забайкалья, принимавших вместе со взрослыми участие в борьбе с белогвардейцами и японскими интервентами в годы гражданской войны. Завязалась интересная переписка, и я до сих пор благодарен Н.Т.Ященко, что он так много времени уделил мне – навязчивому юному читателю из дальнего таёжного села. А переписку с ним и книгу с его автографом мама бережно сохранила и передала мне во время долгожданного, очередного, недавнего её приезда в Москву.

Но пусть не сложится такое впечатление, что все мы – тогдашние школьники – были уж такие послушные и радивые. И нас всех совершенно правильно и верно воспитывали и требовали от нас прилежания наши учителя и родители. Были среди нас и более хулиганистые, с которыми учительский коллектив немало мучился. Но всё это было как-то по-доброму, с учётом трудностей быта и сложностей того непростого времени.

Учителя у нас были замечательные и терпеливые. Сколько сил они потратили на всех нас, наверное, никому не известно!

Математиком «всех времён и народов» для нас была Татьяна Дмитриевна Соболева. Теперь я уж не вспомню, с какой девичьей фамилией она начала работать в школе после приезда по направлению из Ярославского пединститута.

Впоследствии она вышла замуж за коренного черемховца Николая Кузьмича Соболева, работавшего тогда в промхозе заведующим заготовительным пунктом. Она учила нас логичности в математике, приучала рассуждать при решении задач и искать наиболее рациональные пути их решения. Это же я позднее старался привить и своему сыну – Владиславу, помогая ему в выполнении школьных домашних заданий по арифметике и математике. Этот «рационализм» так мною усвоился, что я всегда при принятии любого решения стараюсь искать наиболее рациональное, простое и с минимальными затратами.

Её уроки таких трудных для школьников предметов, как математика, геометрия и тригонометрия были интересны и увлекательны. Они проходили в поиске лучших способов и путей решения задач и примеров. Этот поиск мы продолжали затем уже после уроков – при выполнении домашних заданий, а уже на следующих уроках, которых мы с нетерпением ждали, происходила сверка наших решений.

В начальных классах нас с братом учила Иванова Татьяна Николаевна. Она с первых наших шагов стремилась сделать школу для нас вторым домом, давала нам массу полезных и жизненных знаний, прививала навыки познания мира. Многие её практические советы я помню до сих пор.

Примечательно, что наши учителя всегда старались приободрить и поддержать любое стремление учеников к знаниям. Тем самым создавался общий настрой и порыв к овладению современными и перспективными профессиями.

Именно в те времена в школах внедрялась «политехнизация» – овладение приёмами рабочих профессий. На уроках труда осваивались навыки столярных, слесарных и токарных работ, элементы плотницкого ремесла. А в старших классах под руководством прекрасного специалиста своего дела и душевного человека, Иванова Николая Феоктистовича, изучались основы механизации сельскохозяйственных работ и автодело.

По инициативе клубного киномеханика Мельникова Анатолия Васильевича были организованы курсы киномехаников. Мы основательно изучали основы кинодемонстрационной техники, а затем успешно сдали экзамен и получили настоящее квалификационное удостоверение кинодемонстратора. И затем мы с гордостью организовывали показы учебных кинофильмов для других классов и по очереди помогали киномеханику в клубе. А киномеханик в те времена, когда в селе ещё не было телевидения, был, как говорят, – «первый парень на деревне».

Летом в школе создавалась ученическая производственная бригада и ученики старших классов в две смены жили в палатках в лесу, работали на полях и отдыхали. Нам даже доверили штукатурить стены нового пристроенного здания школы. И мы учились делать раствор, набрызг, затирку и другие строительные работы.

А уж заборы вокруг школы под руководством учителя труда, «краснодеревщика», золотых рук мастера-столяра Буракова Василия Петровича мы строили и ремонтировали постоянно. Потом я с братьями строил и ремонтировал заборы и постройки у себя дома. А некоторую мебель, сделанную Василием Петровичем по заказу мамы – буфет для посуды, фигурную этажерку, подставки для цветов – она перевозит за собой всю жизнь, с места на место и как память, и как добротные вещи.

Для нашей семьи тогда понятие «школа – второй дом» имело несколько другой смысл, нежели для других учеников. Скорее всего, школа была для нас одновременно и первым, и вторым домом, поскольку наш дом находился внутри ограды школы, где-то на расстоянии двадцати-тридцати метров от её основного здания. И долгие годы мы не были отделены от школы даже забором. Школьный двор являлся для нас и домашним двором – здесь мы играли и бегали. Несколько позже мы выгородили забором свой внутренний двор – однако всё равно вся наша детская жизнь и летом, и зимой проходила в школьном дворе, и именно через него шли все наши пути-дороги.