Геннадий Пискарев - Испить чашу Страница 6

Нам с вами, дорогие избиратели, предстоит сделать очень важный выбор, от которого в дальнейшем зависит наша жизнь и будущее наших детей. Мое мнение, что в администрации должны работать профессионалы, знающие свои обязанности и помогающие жителями Кораблинского района в решении их вопросов, те, кто придет отсиживаться на местах, будут увольняться мною без сожаления.

Что называется, невооруженным глазом видно: написанное выше начертано рукой неравнодушного, наблюдательного, образованного человека. И главное, человека с открытой душой. Хорошо, не правда ли? Ну, это как сказать. Не зря некогда предупреждали мудрецы: тайну свою никому не открывай, ибо погубишь свое величие. И никогда не считай себя в безопасности от уловок врагов, а всячески ограждайся от замыслов их, дабы закрыть к себе доступ беде от беспечности.

Беспечность… Признайся, Васильич, не она ли открыла твои врата злу, разлитому в мире и сконцентрированному в главном твоем сопернике – разрушительно действующем уже 10 лет, главе района Михаиле Липатове, сумевшем дважды околпачить народ, а теперь вот помышляющем сделать это в третий раз. Первостатейный лицемер, он задолго до выборной кампании начал, говоря нынешним языком, пиарить себя. Не делами, разумеется. Их, добрых, на благо людей направленных, в списке Липатова не значится, но в перевернутом, вывихнутом современном мире, чтобы достичь властвующих высот, дела значат гораздо меньше, чем слова. И вот Кораблино и его окрестности наводняют книгой, по всей вероятности, написанной под диктовку Михаила Павловича Липатова. Название произведения «Любить и верить» привлекает. Сладкоречивое, профессионально сбитое творение сие, наверняка, затуманило бы мозги многим читателям – избирателям. Вода – содержание, хоть и в бумажном сосуде, могла бы подняться ой как высоко. Но где-то внизу уже возгорался огонь… Он поджег бумажный липатовский сосуд, и в очищающем пламени высветилась истинная «липатовская любовь и вера».

«Любить и верить по-липатовски»

Издание газетного формата А3, с вышеназванным заголовком, разверстанным на всю полосу, появилось в Кораблино как бы ниоткуда. Содержание издания встряхнуло население района, взбесило матерого фигуранта Михайлу Липатова. На дорогах к району были выставлены милицейские посты, осматривающие проезжающие машины (не везут ли крамолу?). По домам ходили полицейские…

Так что же там было отображено? Первое – это лик самого главы Михаила Потапыча, извините, Павловича. И подпись «Анти-стратиг» Михаил.

«Любить и верить», разъяснялось далее, – это брошюра, выпущенная недавно издательским домом «Контраст». Тираж ее скромный. И, на первый взгляд, может показаться, что автор ее стеснен в денежных средствах. Или же он хочет распространить ее только в узком кругу, на определенной территории.

Открываем, читаем «способное» стать библиографической редкостью творение. И с удивлением замечаем: в нем собраны всевозможные представительские высказывания, слащаво-рекламного характера интервью, где приторно-настоятельно, изо всех сил выпячивается благая деятельность Михаила Петровича Липатова, функционирующего ныне главы Кораблинского района Рязанской области и, как стало известно, желающего оставаться на этом посту впредь. Столько, сколько смогут терпеть его затюканные, сбитые с толку шизофренической, плюралистической пропагандой местные избиратели.

Урок

Но вот какая незадача: за девять с лишним лет собственного демократического правления в районе Михаил Павлович сумел такого натворить, вернее сказать, наворотить и наломать столько дров, что даже безмолвствующий некогда народ возроптал.

Да, и как не возроптать, если дело касается ни кошелька, ни зарплаты или пенсии даже, а непосредственно, в прямом смысле слова, жизни. Под селом Княжое, в заповедно-экологической зоне, в выгоревших торфяниках господин Липатов без многометровых бетонных укрытий взял да и вознамерился произвести захоронение химических и радиоактивных отходов, которые с радостью, платя немалые деньги за утилизацию, должны были завести производители этих ядовитейших, смертельно опасных веществ. Какая «веселая перспектива» ожидала население не только названного села, но и всей округи от соседства с валяющимся в пористой почве «мирным атомом», даже неграмотные люди знали и знают. Но этого, видите ли, «не знал» бесстрашный «сорви-Глава» района. В прошлом, что отмечено в книге о нем, послужившим в звании офицера на полигоне Тоцкое, где была испытана атомная бомба, отчего умерли и умирают поныне тысячи людей, оказавшиеся даже в относительно удаленных местах от страшного, радиационно-зараженного объекта.

Итак, Кораблинский район возопил. «Благодетель и радетель» его спасовал. Большая все-таки сила общественное мнение. Урок для людей, думается, не прошел даром. Для людей – но не для Михаила Павловича. Он, бывший политработник армии, разбитой вдребезги демократами импортного разлива, знал: брань на вороту не виснет.

Стыд – не дым

Знает Дока Михаил и следующую циничную мудрость: «Стыд – не дым, глава не выест». Слово «стыд», разумеется, не из арсенала нравственных понятий забронзовевшего главного чинуши Кораблинского района. Стыд предполагает очищение, а когда его нет, бал правит лицемерие, что в божественных текстах определяется как смертный грех.

Суда божеского Михаил, по всей видимости, не боится, а мирской суд – во всяком случае в Кораблино – у него под каблуком. И потому «ничтоже сумняшеся» господин Липатов продолжает действовать согласно принципам своего крестного, вероятно, отца – Анатолия Чубайса: «Больше наглости».

Кораблинский район, вообще-то, населяют сельские жители или выходцы из села. А селяне – люди природы, нагло-то действовать надо умеючи. Михаил умеет. Вот, скажем, бабушка из заброшенной деревни обратилась к Кораблинскому начальнику со своей бедой: «старый самовар прохудился, не в чем кипяток вскипятить». Ну, как тут не проявить себя радеющим за благо земляков. Он дарит бабушке электрический чайник. Лизоблюды из местных СМИ с разных ракурсов запечатлеют сей «судьбоносный для района акт «беспримерной» щедрости.

А счастливо – околпаченной бабушке еще предстоит понять, что траты на электроэнергию у нее с сего дня неизмеримо возрастут, как возрастет и пожароопасность дома: проводка-то никуда не годная.

На обочине

Примерно по вышеозначенной причине всего лишь два года назад сгорело в селе Лисуново немного немало – 25 домов.

Погорельцев приходилось теперь встречать часто на обочинах Кораблинского рынка, на солнцепеке: продают подножные ягоды, зелень – тем и живут.

– Не обирают вас рэкетиры, – довелось поинтересоваться.

– А что с нас взять? Вон, с тех, кто под рыночной крышей сидит, – по триста рублей дерут.

– Мазурики, – возмутились, было, мы.

– Ну, что вы, что вы, – закрестились сердобольные тетеньки. – Какие мазурики? Работники рынка они. Все с благословения Михаила Павловича работают.

За «благословение», надо полагать, Михаил, имеет кое-что. Иначе бы на что он бабушке чайник купил. Не на свои же кровные.

Нюх, как компас

Конечно, рыночная мзда – мелочи для бездонного липатовского кармана. Но для его наполнения «районный хозяин», ой, как, изобретателен. Даже не изобретателен, а восприимчив. Не зря же в советское время он учился политграмоте и коллективизму. Да и зарубежный опыт говорит: Объединяться – обогащаться.

В представлении предприимчивого деятеля обогащаться, разумеется, не всем, а ему, «любимому». А коль так, то сельскохозяйственные предприятия района он принуждает объединиться. И молоко теперь, скажем, ежедневно течет в общие резервуары, продается, а денежки идут не на счета производителей. Производители законную зарплату получают и то не полностью, разве что в квартал или в полгода единожды. Процент от прокрутки денежек (и не только), как пить дать, оказывается в Мишинах заначках. Вообще, на шальные деньги у Михаила особый нюх. Он у него заместо компаса или миноискателя. И ориентирован сугубо на то, что плохо лежит. Ну, а если что-то не лежит, а стоит – Михаил не жалеет сил, чтобы оно, стоячее, упало и плохо лежало.

Было в свое время в Кораблино градообразующее предприятие – комбинат шелковых тканей. Четыре тысячи человек разных специальностей плодотворно трудились. Во время «перестройки – катастройки» началась, понятное дело, «грабижка». Станки, оборудование вывезли на металлолом, здание управления комбината продали под офисы каких-то шарашек, далеких от ткацко-прядильно-красильного производства. Крыши в цехах потекли, стены начали разрушаться, а работники разбегаться. Когда Липатов пришел к власти, он умело довел до конца процесс запустения и омерзения. Вот уже семь лет предприятие, кормившее и поившее огромное число кораблинцев, бездействует.