Константин Золотовский - Рыба-одеяло

Тут можно читать бесплатно Константин Золотовский - Рыба-одеяло. Жанр: Проза / Советская классическая проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Константин Золотовский - Рыба-одеяло

Константин Золотовский - Рыба-одеяло краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Константин Золотовский - Рыба-одеяло» бесплатно полную версию:
В сборник «Рыба-одеяло» включены новые рассказы К. Золотовского о водолазах. Вы познакомитесь и с новыми героями – бойцами морской пехоты, разведчиками, участника­ми обороны полуострова Ханко и Ленинграда. Вместе с ними боролись против врагов в годы Великой Отечественной войны и советские водолазы. И даже в самые тяжелые минуты их не покидало чувство юмора.

Константин Золотовский - Рыба-одеяло читать онлайн бесплатно

Константин Золотовский - Рыба-одеяло - читать книгу онлайн бесплатно, автор Константин Золотовский

Секретный узел

В пору детства и юности, когда замыслов у тебя очень много, но ты еще не выбрал себе дела по душе, один старинный морской узел не­ожиданно определил всю мою судьбу.

Шла гражданская война.

Мальчишкой впервые увидел я военных моряков на станции Иркутск. Жил я тогда в предместье Глазково. Станция была оккупиро­вана интервентами.

На сером заплеванном перроне вокзала перед коричневой теплуш­кой стояла группа балтийских матросов. У одного через плечо висела связка баранок, другой держал круг заиндевелой колбасы. Направля­лись они на Дальний Восток, а иностранец комендант задержал их.

В полушубке, стянутом пулеметными лентами, с тремя гранатами у ремня, от группы отделился командир. Поправил бескозырку и напра­вился к коменданту. Поигрывая сизым от мороза наганом, зловещим без кожаной кобуры, он насмешливо сказал иностранцу: «Мы вам не мамзели, а вы нам не мосье, извольте отправить немедленно!»

Усмехались серые глаза матроса, и эта усмешка в суровой тогда обстановке поразила меня. Матрос ничего не боялся.

Грозный для всех комендант, который любил говорить: «Я могу аррэстовать и расстрэлять!», сразу как-то съежился, засуетился и пошел дать приказ об отправке теплушки.

А матрос вразвалку, спокойно шествовал за комендантом. На бес­козырке его горели золотые буквы, и на руке синела замысловатая татуировка – не корабль и не якорь...

Про дальнейшую судьбу маленького матросского отряда рассказал мне старый партизан Иннокентий Седых, когда мы бродили с ним по тайге.

«Наш партизанский отряд пробирался в Забайкалье, – рассказывал Седых. – Попросились мы к матросам в теплушку. «Садитесь, – гово­рят, – вместе веселей».

Ночью повалил лохматый снег. Валил и валил, засыпая дорогу, вокзал, тайгу... – задумчиво говорил Иннокентий. – Вот тут мы и столкнулись с осатаневшими откормленными семеновцами.

Интервенты пропустили из Забайкалья в Иркутск броневик «Орлик» с отрядом сибирских казаков под командой атамана Семенова. Матросы выскочили из теплушки, отстреливаясь от вооруженных до зубов каза­ков. Таежную тишину разрывали гранаты.

По грудь в снегу прорывались мы в тайгу. Косил пулемет наших партизан. Не уйти нам, если бы не матросы у железнодорожного полот­на. Дрались они до последнего патрона. Все погибли. А их командир продолжал сдерживать натиск семеновцев. Пользуясь замешательством, матрос подался к тайге. Залег за поваленные бурей толстые листвен­ницы и всаживает пулю за пулей в бандитов. Потом закурил трубку и швырнул последнюю гранату.

«Ну, и черт, а не матрос!» – думал я тогда.

Слышим – стихло. Угробили человека. Не дешево достался этот моряк.

Мои валенки были полны снегу. Даже в карманы полушубка на­бился. Измученный добрался я до избушки лесника. Валенки снять не­возможно. Разогрел на огне и оторвал вместе с кожей. Отмерзли паль­цы, пришлось отрубить...

Два дня искал лесник матросского командира. Не нашел.

Растаял снег, заалела набрякшая соком клюква, по-весеннему за­гудела, заухала мохнатая тайга. Наткнулись мы на матроса – коман­дира отряда.

Поблекли, но не исчезли золотые буквы на его бескозырке.

Зарыли героя...

– Видел ты на руке наколку? – спросил я.

– Морской узел, – сказал Иннокентий и неумело нарисовал мне прутиком на дороге очертания этого узла.

– А завязать его можешь?

– Нет. И даже названия не знаю. Сам много лет плавал на Бай­кале матросом, а такого не видывал. Может, ты разгадаешь, – усмех­нулся Седых.

И действительно, через много лет, когда уже не было в живых Инно­кентия, увидел я этот таинственный узел при самых удивительных об­стоятельствах.

* * *

В один из январских дней тысяча девятьсот двадцать третьего года четверо комсомольцев иркутской организации сдавали секретарю ячей­ки боевые чоновские[1] винтовки, подсумки, патроны и гранаты. Павел Никоненко, Левка Шевелев, Сережка Макарычев и я уходили добро­вольцами во флот.

В двенадцать часов дня состоялось торжественное заседание. Вся наша четверка стояла на эстраде, с красными бантами на груди.

Зал иркутского КОРа (клуба Октябрьской революции) был битком набит молодежью. Сидели здесь и первые глазковские комсомольцы, друзья детства и юности, бойцы ЧОНа, с которыми вместе ходили на белые банды Донского, охраняли мосты и военные склады.

Нам вручили грамоты. Я принял печатный лист и молодым лом­ким голосом выкрикнул ответное слово:

– Мы выполним наказ и будем, не щадя жизни, охранять морские границы нашей великой Родины на Балтийском море!

Ребята совали нам на память свои фотографические карточки: «Се­режке от Петьки», «Левке от Сашки», «Храни, не забывай друга, а то приедешь на корабль, да и зазнаешься». Девушки подарили нам кисеты и носовые платки с вышитыми якорями и цветочками. Мы еще были в кепках и пиджаках, но бойкий карандаш Сереги Ломоносова уже за­печатлел нас на листе стенной газеты в клешах, форменках и бескозыр­ках с ленточками до самых пят.

Мы сели в вагон.

Комсомолка Галя врасплох поцеловала Сережку Макарычева, и он сделался пунцовым от смущения. Мы звали его женихом, он конфузился и, чтобы скрыть волнение, старался басом говорить грубости, что к нему совсем не шло.

Первый звонок.

Прощай, Иркутск с комсомольцами,

Уезжаем на флот добровольцами...

На перроне – матери, отцы, братья и сестренки. Пашкин отец, богатырь-грузчик товарного двора, крикнул:

– Коли не послушал, едешь, так служи как полагается, а не то... – и по старой привычке опустил руки на ремень.

Пашка стыдливо отвел глаза в сторону.

– Лева, сынок, пиши мне! – закричала Левкина мать. – Каждый день весточки давай, из Черемхова брось открытку да береги себя... – и заплакала.

Моя мать стояла в старой кацавейке, какая-то выпрямившаяся, с су­хими глазами.

Гудок паровоза. Поезд тронулся.

В окнах замелькали железнодорожные будки.

В Черемхове Левка опустил открытку матери. Здесь же в вагон вбе­жал с гармонью на ремне комсомолец, черемховский шахтер Ванька Косарев.

– Тоже в Балтийский флот! – крикнул он. – Едва не опоздал! Крышку от гармони забыл. Ух, не отдышаться!

В Новосибирске нас поджидали вагоны с добровольцами – комсо­мольцами из Алтая, Западной Сибири, даже из Якутии.

Всех нас влекла романтика, мечта о дальних плаваниях, о боевых кораблях, о матросской форме...

Начались заморозки. В щели теплушки врывался пронизывающий ветер. Мы подбрасывали дрова в железную печурку и кипятили чай.

Черемховский Ваня Косарев играл на гармони, а ребята отплясы­вали «иркутяночку» и «подгорную».

Часто не хватало дров. Не хватало хлеба.

Поезд подолгу стоял на разъездах и полустанках, а мы бегали к на­чальнику станции и требовали, чтобы он скорей отправлял нас дальше.

Однажды, когда мы целый день стояли на маленьком глухом разъ­езде, из деревушки к поезду подошла старая крестьянка и протянула Пашке в вагон узелок. В нем были сибирские шаньги и бутылка молока.

– Детушки, это вы самые, что во флот едете?

– Да, – ответили мы, удивленные, что об этом уже узнали даже в глухой деревушке.

– Передайте привет моему Ваське Кожемякину. Он в Кронштадте и уже третий год не пишет...

– Ладно, бабушка, спасибо за молоко, обязательно ему намылим голову, – сказал Пашка. – Разве можно матерей забывать?

Старушка вытерла глаза платком.

* * *

За Уральским хребтом наши теплушки стали осаждать беспризор­ники. Одни клянчили, протягивая руку: «Дяденька, а дяденька! Дай копеечку, жрать хоцца» А другие воровато всматривались в теплушку, ища, чего бы стащить.

Мы щедро делились с ребятишками нашими припасами, но они так настойчиво лезли в вагон, что пришлось закрыть двери».

На другой день, когда поезд шел полным ходом, удаляясь от Сверд­ловска, мы наполнили жестяные кружки кипятком и уселись возле печки. Вдруг из-под нар, как раз там, где спал Ванька Косарев, вылез взлохмаченный и оборванный мальчишка.

– Я – Мишка, – объявил он.

– Очень приятно, – сказали мы сердито. – Как ты сюда попал?

– Ногами, – ответил он и тут же начал отплясывать чечетку.

Отплясывал он лихо, так что даже нашего лучшего плясуна Пашку зависть взяла. Потом Мишка спокойно взял Пашкину кружку, сел с ним рядом на чурбак и, отдуваясь, стал пить чай.

– Эх, давно горячего не пробовал!..

Отпив несколько глотков, Мишка взял кусок Пашкиного хлеба, мо­ментально проглотил его и поспешно сказал:

– Я сейчас спою за это.

Он довольно погладил живот, встал и запел:

Среди долины ровныя, на гладкой высоте

Стоит-растет высокий дуб в могучей красоте...

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.