Евгения Изюмова - Аттестат зрелости Страница 16

В десятом «Б» Виктория к «нужным» определила почему-то Таню Лошкарёву - тихую, незаметную, которая восторженно смотрела на Осипову. А с мальчишками начала кокетничать со всеми сразу, казалось, что отдает она предпочтение Ваське Окуню, но всем на удивление выбрала Кольку Чарышева, который уже второй год дружил с Томочкой Тимирязевой, спокойной, славной девочкой с ласковыми синими глазами. И класс, доброжелательно поначалу принявший Осипову в свои ряды, насторожился...

Механический цех, куда определили десятый «Б» на практику, находился в большом светлом и высоком корпусе и встретил десятиклассников ровным гулом машин.

Светлане раньше не приходилось бывать на механическом заводе, где выпускались автоприцепы для лесовозов. Однажды Лозневич давал ей задание написать о молодежной бригаде токарей с этого завода, но их класс послали в колхоз, и задание не было выполнено.

Завод в городе долгое время звали ленинградским, так как был во время войны эвакуирован откуда-то из-под Ленинграда. Война окончилась, а завод так и остался в Верхнем, в лесном краю, где издавна главной промышленностью была деревообрабатывающая, и вместо орудийных передков стал выпускать лесовозные прицепы.

Десятиклассников разбили на две группы: девушек направили в цех ширпотреба на склейку полиэтиленовых пакетов, а парней оставили в механическом цехе, прикрепили к бригаде токарей, и Оленьков с удовольствием протянул, здороваясь, руку бригадиру Торбачёву, с которым познакомился после драки в парке.

- А-а... - смеялся Торбачёв, встряхивая руку Игоря, - победитель хулиганов! Слушай! - он окинул острым взглядом крепкую фигуру Оленькова с ног до головы и сразу же огорошил:

- Иди к нам в комсомольский оперотряд. Ты парень - во! Молоток. Нам такие нужны. Да, помнится, ты где-то в нашем районе живешь? Борьбе научим. Ну как, согласен?

- Да я и так в секции самбо занимаюсь, - Игорь был смущён и польщён в то же время. - А насчет отряда я подумаю.

- А чего тут думать? - Торбачёв хлопнул его по плечу, кивнул токарям: - Ребята, возьмем его к себе в отряд?

Парни-токари тоже узнали Оленькова, дружески жали ему руки, хлопали по плечам, словно знали его сто лет, спрашивали, влетело ему в школе за драку или нет, и вся скованность спала с Игоря. Ему стало просто и легко с этими весёлыми, надёжными парнями. И он уверенно встал к токарному станку, словно всегда работал в этом цехе, и всегда его учил токарному делу смешливый безусый наставник, которому совсем не шло это солидное слово.

Очень свободно себя чувствовал и Володя Остапенко, в общем-то, неприметный в классе парень, молчаливый и скромный, но деловитый и хозяйственный в школьных мастерских. У него - сильные настоящие мужские руки, потому никто не удивился, когда Торбачёв из пятнадцати парней выделил именно его и назначил бригадиром.

Торбачёв разыскал Светлану в цехе ширпотреба на участке склейки полиэтиленовых пакетов. Она сидела за одним из станочков и старательно выравнивала края прозрачной ленты, высунув от усердия на сторону кончик языка, подгоняла ленту под шаблонный размер, нажимала на педаль, и горячий нож одновременно обрезал и склеивал кромку пакета. Она так увлеклась, что не увидела Торбачёва, стоявшего за стеклянной перегородкой и смотревшего на неё. А Торбачёв не спешил подходить, любовался издали, ведь он никогда не видел Светку за работой.

Торбачёву захотелось погладить девушку по голове, подхватить на руки и закружить по цеху - он соскучился по ней. Два месяца не был у Рябининых, и всё это время думал о Светке, о себе и понял, что его чувство к Светке, пожалуй, и не любовь. Она - друг, надёжный и верный друг. Раньше он не подозревал, что между парнем и девушкой может быть только дружба, сколько, мол, не дружи, а всё дело на любовь повернётся. А теперь понял - может быть дружба.

Торбачёв привык видеть Светку каждый день, когда приходил к её брату Володьке до его ухода в армию. Светка бесцеремонно являлась в комнату брата, забиралась с ногами на диван и то слушала их внимательно, то врывалась в их спор и не уступала ни в чём, ведь брат был старше всего на два года, и эта зловреда, как звал Володька сестру, совсем не признавала его, брата, авторитет. Он рассказывал Торбачёву, как в детстве учил сестру драться, и так научил на свою голову, что она дралась и с ним на полном серьёзе, и в то время, когда силы мальчишек и девчонок бывают еще равны, частенько поколачивала своего «учителя». Торбачёв потому не раз и подзуживал подраться «на кулачках», чем доводил Светку до злости.

А иногда Светка брала из рук брата гитару и тихо напевала что-то своё. Торбачёву тогда казалось, что  жить без Светки не может, да и шутка Володьки, что отдаст Светлану замуж только за Торбачёва, брошенная как-то вскользь, запала Юре в душу. А вот поссорились они, и Торбачёв понял, что и жить без неё может, и что любит он её, скорее, любовью брата. И готов наказать каждого, кто посмеет обидеть Светку.

Торбачёв легонько тронул Светку за плечо:

- Привет школярам!

Она выбросила, как шпагу, колкий взгляд и ничего не ответила - сердилась.

- Да ладно тебе, Светлячок! - зашептал ей на ухо Торбачёв. - Я пришёл мириться.

Светка вновь сделала выпад взглядом-шпагой и опять ничего не ответила и рассмешила этим Торбачева: «Вот зловреда, а?!»

- Ну вот... - разочарованно протянул Торбачев и сделал вид, что обиделся. - А я хотел тебя познакомить с одним дядькой. Вот такой мужик! - и он выкинул вверх большой палец. - Ветеран, сталинградец... А ты и говорить не хочешь, - хитрый Торбачёв знал, как подольститься, и Светлана сдалась, глаза девчонки загорелись:

- А кто это?

- А вот не скажу, пока не перестанешь дуться! - Торбачёв засунул руки в карманы спецовки и, усмехаясь, наслаждался произведенным эффектом - Светка и злилась, и хотела узнать, зачем пришел Торбачёв - и это промелькнуло разом на её лице.

Но любопытство взяло верх, и Светка сказала:

- Ладно! Мир! - и звонко шлепнула своей ладошкой по ладони Торбачёва. - А кто он?

- Приходи после работы, вы же раньше домой пойдёте, к нам в цех. Тогда и познакомлю. А меня извини, я тогда, пожалуй, пустое молол на мосту, - он украдкой оглянулся - не смотрит ли кто, но увидел, что Светкины одноклассницы наблюдают за ними во все глаза, не решился её поцеловать. Да... Конечно, он любит Светку любовью брата, «и, может быть, еще нежней…»

После работы Светлана сразу же пошла в механический цех, отыскала взглядом длинную фигуру Торбачёва - он склонился над станком. Его движения были точны, легки, плавны. Руки двигались сами собой, а глаза не отрывались от золотистой стружки-змейки, что вилась из-под резца. Она смотрела на Торбачёва и не узнавала его - это был давно знакомый Юрка, друг брата, робкий её провожатый - впрочем, после ссоры Торбачёв перестал ходить в школу рабкоров, и она возвращалась домой одна, - и в то же время незнакомый, уверенный в себе парень, красивый повелитель станка и металла.

- Юр... - робко окликнула Торбачёва Светлана.

Он её не услышал, и Светлана не посмела хлопнуть его фамильярно по плечу, как сделал это он.

- Юр...

Парень за соседним станком, увидев Светлану, резко свистнул, глаза его смеялись, а Светлана почувствовала, что краснеет. Торбачёв посмотрел на свистуна, тот дурашливо мотнул головой, мол, оглянись! Торбачёв оглянулся, заулыбался, выключил станок, повёл девушку по цеху под смешливыми взглядами товарищей. Но парни смотрели по-доброму, дружески, без ехидства, и Светлана перестала стесняться, разглядывала цех, станки, людей.

Торбачёв привёл девушку в небольшую мастерскую, где были слесарные верстаки, подвёл к одному из рабочих, вернее, его сутулой спине, потому что, когда Торбачёв позвал негромко:

- Михалыч! - спина не разогнулась, а руки продолжали равномерно ширкать напильником по металлической полосе, зажатой в тиски. Но Торбачёв не смутился от неласкового приёма, вновь сказал:

- Михалыч! Я тут одного человека тебе привел. Поговорить с тобой хочет. Хороший человек, между прочим... - но Михалыч и не думал оборачиваться.

Светлана растерялась, чуть было не повернулась назад, но Торбачёв удержал, прошептал:

- Это он так, для форсу. А вообще-то, отличный старик, мой учитель, он же токарь классный, да здоровье подводит. Он нас видит, - кивнул на стену, у которой стоял верстак Михалыча, - в зеркало.

Светлана посмотрела на стену и неожиданно увидела под лохматыми бровями озорные глаза, внимательно наблюдавшие за ними в небольшое зеркальце.

Торбачёв улыбнулся ободряюще, пожал ей локоть и ушёл.

- Здравствуйте, - сказала Светлана спине, потому что глаза в зеркале уже не смотрели на неё. - Вы - Иван Михайлович Дятлик?

Но Дятлик и не подумал поворачиваться, всё так же сутулил спину, и его локти по-прежнему равномерно двигались.

- Иван Михайлович! - позвала вновь Светлана, но «спина» молчала.