Вилис Лацис - Семья Зитаров. Том 2 Страница 18

— Все-таки лучше без шума, — продолжал Бренгулис. — Дорогу я вам покажу, а потом действуйте сами. Ведь вы понимаете, мне неудобно вмешиваться в такое дело.

— Понимаем, Семен Иванович, тебе надо ладить со своим народом, — согласился волостной старшина. — Мы обойдемся без тебя.

— На месте никакого допроса делать не будем, — сказал жандарм. — Арестуем — и сразу же в Ануй. А там военный суд разберет прав он или виноват.

Потом опять послышался звон стаканов, компания пила за успешное осуществление задуманного предприятия.

Сармите не стала больше слушать. Ануй — одно это слово говорило ей, какая судьба ждет Карла, ее большого и любимого друга. Из Ануя нет возврата, это место смерти, долина страданий и стонов. Оцепенев от страха, Сармите не могла пошевелиться. Но ей нужно предупредить Карла, пока каратели не отправились на охоту.

Она на коленках доползла до конца грядки и, прячась за кусты смородины, пробралась мимо открытого окна. Откуда только у нее вдруг взялась такая кошачья гибкость, такая легкость походки! Словно легкое дуновение ветра, проскользнула она мимо кустов и добралась до северной стены дома, где не было окон. Во дворе никого не оказалось. Прасковья Егоровна готовила на кухне ужин для гостей. Под навесом клети нетерпеливо переступали оседланные кони, отмахиваясь от слепней. Сармите обошла двор и добралась до заросшего кустарником берега реки. До мостика она могла пройти незамеченной, но потом ей нужно было примерно шагов сто идти открытым полем. «Скорее, скорее!» — взволнованно стучало сердце, но она не смела послушаться его, не смела торопиться и бежать, иначе она привлечет к себе чье-нибудь внимание. Спокойно, медленно, будто собирая цветы, приближалась она к лесной опушке. Только там Сармите осмелилась обернуться назад. Нет, на хуторе все спокойно, очевидно, никто не заметил ее ухода. А вдруг хозяйка хватится ее? Бренгулис сразу поймет причину ее исчезновения, и тогда приезжие не станут ожидать темноты. На своих быстрых конях они сразу примчатся в лес и схватят Карла. Торопись же, Сармите! Дорог каждый миг! Каждая потерянная минута может стоить твоему другу жизни!

Она неслась, словно ветер, сквозь чащу тайги. Перед ней расступались кусты, корневища деревьев прижимались к земле, чтобы свободнее было бежать ее маленьким ножкам. Вся их жизнь, все будущее ее и Карла зависели от какого-нибудь получаса. Град пуль пощадил ее друга на поле сражения, напрасно ждала его и смертная яма на холме за барнаульским кладбищем над Обью. Неужели все это только для того, чтобы теперь он погиб от предательства мстительного человека и руки ануйского палача? Сармит, Сармит, что за жизнь будет у тебя, если не станет его?

Она плакала от нетерпения и страха, но слезы ее видели только птицы и белки, ее всхлипывания были слышны лишь им. Вскоре чаща стала редеть, затем кусты расступились, и показался горелый лес. Перед жилищем Зитаров горел костер, и при свете его Сармите увидела знакомые лица. Но Карла среди них не было.

В тот самый момент, когда Сармите приближалась к костру, с хутора Бренгулиса гуськом выехали пять всадников. Возглавлял их староста; сильно охмелев, он покачивался в седле. Ведь некоторые люди не в состоянии вершить важные дела в трезвом виде.

У костра хозяйничали женщины. Капитан и Янка что-то заканчивали в новом доме. Появление Сармите в такое непривычное время, а больше всего ее взволнованный вид сразу вызвали беспокойство.

— Где Карл? — спросила она, подойдя к костру и даже забыв поздороваться. — Зовите его сюда — ему грозит большая опасность.

В один миг женщины окружили девушку. Зитариене была бледна. Эльза вытерла уголком фартука потный лоб Сармите и отряхнула приставший к ее одежде репейник. Девушка в нескольких словах рассказала о том, что слышала на хуторе, и только тогда узнала, что Карл ушел в ближайшую деревню осмотреть лошадь, которую можно было выменять на одежду. Он с минуты на минуту должен вернуться, но мог и задержаться, и тогда он встретит преследователей по дороге.

— Господи боже, почему он ушел в деревню именно сегодня? — в голос запричитала Альвина. — Теперь он погиб!

— Мама, не кричи, — остановила ее Эльза. — Карл еще не арестован. Увидит жандармов и сам поймет, что надо свернуть.

Маленькая Эльга побежала на постройку за отцом и Янкой. Когда обо всем узнал капитан, вместо причитаний началась лихорадочная деятельность. Старый моряк привык быстро ориентироваться в опасности. С твердостью, не допускающей возражений, он утихомирил всех и распорядился:

— Эльза и Сармите, если она не слишком устала, пусть отправляются навстречу Карлу и предупредят его. Он не должен возвращаться домой. Пусть обойдет гарь и дождется нас где-нибудь в укромном месте.

— Лучше всего на горе, куда мы всегда ходили охотиться, — посоветовал Янка. — Он хорошо знает это место.

— Можно и так, — согласился отец. — А ты, сынок, заберешь одежду Карла, отнесешь ее туда и дождешься, пока он придет. Дальше пусть сам решает, что делать.

И, пока Альвина с помощью Валтериене и Эльги наполняла вещевой мешок продуктами, бельем и одеждой, капитан достал винтовку Карла и два пояса с патронами, наполнил патронами еще и сумку, Янка отыскал спрятанную где-то ручную гранату, перочинный нож и офицерскую шинель Карла. Гордый тем; что ему так много доверено, он нагрузился всеми доспехами, как настоящий солдат, и, перекинув через плечо ремень винтовки и скатанную шинель, отправился в путь, чтобы под прикрытием темноты добраться до вершины горы. Эльза и Сармите ушли раньше.

Из леса в деревню вела только одна дорога, и девушки не могли разминуться с Карлом. Молча шагали они по лесной дороге, прислушиваясь, не раздастся ли предвещающий беду конский топот. Но в лесу, наполненном своими собственными шумами — шелестом листьев, стрекотаньем насекомых, голосами ночных птиц и животных, нельзя было расслышать, если бы жандармы и на самом деле приближались.

До деревни было около трех верст. На полпути, почти у открытого выгона, девушки встретили Карла. Он спокойно выслушал тревожную весть, так же как когда-то выслушивал донесения разведчиков о передвижении противника, улыбнулся и некоторое время шагал впереди девушек, не произнося ни слова.

— Сколько их было — четверо? — наконец спросил он. — Ничего не скажешь, настоящие смельчаки, — и тихо засмеялся. — Жаль, что не придется увидеть этих героев.

Некоторое время они продолжали идти вместе. Карл рассказал о своих намерениях и пробовал уверить девушек, что ничего страшного ему не грозит. Недалеко отсюда, верстах в шестидесяти к юго-востоку, находится район действия партизанского отряда Черняева. Он попытается пробраться туда. И пусть тогда Бренгулис остерегается этих таежных соседей, ибо ничто не вечно под луной, и в один прекрасный день партизанский отряд может появиться и в степи.

— Скажи матери, пусть не волнуется, — сказал он Эльзе. — Я рано или поздно вернусь. Жаль только, что не смогу помочь отцу косить сено. Неизвестно, сколько этот Эрнест еще прошатается в горах.

Отойдя полверсты от гари, в том месте, где деревенская дорога соединялась с тропинкой, ведущей с хутора, он простился с Эльзой. Она направилась домой, а Сармите проводила Карла до вершины горы. Они шли медленно, рука об руку, точно на прогулке. И такой покой царил в вековом лесу, так свободно дышалось, что постепенно это настроение охватило и их и заставило на некоторое время забыть опасную действительность. Здесь, в лесу, человек на самом деле мог чувствовать себя в безопасности. Вечный полумрак тайги прятал его от злого взгляда; недосягаемый и свободный, как дикий зверь, он мог ходить здесь, невидимым присутствием вселяя страх в тех, кто должен был его бояться.

Ласково и бережно держал Карл руку Сармите, старался провести ее по менее заросшим местам чащи, отводил в сторону ветки и шел впереди, прокладывая ей путь через самые непроходимые заросли. С безграничным доверием следовала она за ним, зная, что он защитит ее от всего дурного. Она последовала бы за ним всюду, куда бы он ни позвал ее, вместе с ним она везде была на родине и дома.

Наконец они добрались до вершины горы. Над тайгой, над невидимыми реками стлался туман. Вдалеке синели вершины гор. От легкого дуновения ветра тихо шумел лес. На пне, зажав в коленях винтовку, сидел молодой парень, взгляд его блуждал в поисках вершины, напоминающей горб верблюда. Казанда… Он грезил наяву, этот одинокий человек, он охотно дождался бы здесь утра. Но сейчас он уже не один, и прекрасным грезам пришел конец. На вершине горы стояли три человека.

Карл взял принесенные вещи, проверил винтовку и зарядил ее. Им пора было расставаться. Двое возвратились обратно, к себе домой, а третий остался здесь. Карл прислушивался к их шагам и следил за людьми до тех пор, пока они не растворились в темноте. Еще некоторое время ему казалось, что внизу мелькает белый платок, потом исчезло и это. Кругом ночь, теплый, полный ароматов лесной воздух и призывное сверкание горных вершин вдали. Карл Зитар остался наедине с зелеными лесами.