Илья Штемлер - Гроссмейстерский балл Страница 2

— Трястись бы вам в самосвале, если б не я, — произнес водитель. — И не каждый возьмет. Выбирают.

Шутит или нет?!. Не поймешь… Скорость, тихая музыка и мягкие рессоры смущали Филиппа. Он нащупал в кармане еще одну монетку: «Пятнадцать или двадцать?.. Подумаешь, хватит ему и полтинника. Ведь все равно ехал порожняком».

Водитель, не сводя глаз с дороги, поднял до отказа боковое стекла.

— Боюсь, продует вас.

Кира поблагодарила.

Филипп вновь подобрал в кармане упущенную монетку и присоединил к полтиннику. Злясь на себя за нерешительность. Или за жадность. Черт побрал бы этого шофера с его назойливостью, не знаешь, сколько ему дать…

— Вы тоже астроном? — вопрос явно адресован Кире.

— Нет. Я учусь. В консерватории… Филипп получил сегодня диплом и решил поехать в Пулково. Взглянуть на звезды. Не изменилось ли что на небе в связи с этим событием.

Филипп молчал. Он думал, что. Кира кокетничает с этим парнем-водителем, что ничего в его желании нет забавного, что напрасно вообще он предложил ей эту экскурсию, с ее «интересом» ко всему, что не касается музыки… Что еще там этот парень лопочет? Судя по всему, он работает в обсерватории.

— Сегодня рабочее опробование инструмента после ремонта. Этим можно будет воспользоваться, — проговорил водитель и затормозил перед металлической решеткой ворот. Женщина в платке, повязанном на груди, вышла из вахтерки, ухватилась за прутья ворот и потянула их на себя. Филипп увидел высеченные на каменной стене слова:

ПУЛКОВСКАЯ ОБСЕРВАТОРИЯ

Построена в 1839 г.

Восстановлена в 1953 г.

Рывком взяв с места, машина помчалась по узкой аллее, мимо аккуратных двухэтажных коттеджей, мимо невысоких башенок.

Они остановились у огромного купола. Парень вышел из машины и открыл заднюю дверцу с той стороны, где сидела Кира.

«Пижон… Будто меня тут и нет», — раздраженно подумал Филипп. Кира нехотя вышла из машины. Это окончательно вывело Филиппа из себя.

— Послушайте, сколько я вам должен?

Парень усмехнулся и, бережно взяв Киру под руку, направился к павильону. Филипп пошел следом. Настроение было испорчено. Дурацкое положение, и ничего не скажешь. Если он думает, что я ревную, он ошибается. Просто я злюсь…

У дверей парень позвонил. Щелкнул замок. Парень прошел вперед по небольшому ярко освещенному коридору и стал подниматься по лесенке, напоминающей корабельный трап, — вместо перил провисали цепи. Посредине комнаты было смонтировано основание гигантского конуса. Верхняя часть конуса исчезала в круглом отверстии в потолке.

По узким ступенькам Филипп и Кира поднимались к площадке.

Филипп остановился. Кира наскочила на него. В зале на массивной колонне, основанием которой и служил гигантский конус, покоился телескоп. Огромный, потрясающе огромный. Он казался доисторическим животным, уснувшим в ярко освещенном храме.

Парень склонился над раскрытым люком. Кто-то из люка принялся его ругать за опоздание. Звуки гулко перекатывались под куполом зала.

Парень раздраженно оправдывался. Он был растерян и не смотрел в сторону Киры и Филиппа.

Филипп был доволен. Он почувствовал себя отмщенным и уверенно уселся на стул у стены. Парень одобрительно кивнул и смущенно улыбнулся. Он подошел к широкой тумбе со множеством кнопок и рычагов.

Загудели машины. Лестница стала подниматься вверх, потянулась вверх и массивная колонна с телескопом. В следующую секунду Филипп понял, что все — и колонна и лестница — оставалось на месте, только площадка с людьми и пультом управления медленно двигалась вниз.

В это мгновение погасли лампы. Движение площадки прекратилось, и Филипп услышал шорох. Он поднял глаза. Где-то засветилась точка, вторая, третья… Они появлялись, словно вспугнутые непонятным шорохом.

«Да ведь это звезды. Раскрываются створки купола…»

Это были звезды. Такие знакомые и вместе с тем совершенно иные, будто только сейчас рождающиеся. Казалось, через щель купола хлынет музыка. Странная, непривычная космическая музыка. Вздрогнула труба телескопа. Нехотя пробуждаясь, она шевельнулась и сильным, медленным движением устремилась к звездам…

— Я извиняюсь, прошу вас на минутку.

Филипп и Кира подошли.

— Вот. Загляните. Сегодня отлично виден Сатурн… Сюда, сюда.

Кира прильнула к тубусу, вмонтированному в тело телескопа, и замерла.

Филипп поглядывал то на нее, то на парня в белом джемпере, то на звезды.

— Обратите внимание на кольца. Яркие, четкие…

Парень говорил и говорил, а Кира сидела не шелохнувшись, прижимаясь бровями к тубусу.

Наконец она откинулась.

— Оригинальная штучка.

— Просвещенный век… Студентка консерватории находит планету «оригинальной штучкой»… Ну, а как вы находите планету? — Парень тронул Филиппа за плечо.

Филипп сел в кресло.

Кусок черноты, в форме блюдца с россыпью светящихся точек-звезд. И среди этих обычных звезд (почему-то они казались ничуть не увеличенными) сиял Сатурн.

Его Филипп узнал мгновенно. Два бледно-желтых широких кольца опоясывали чуть колеблющийся шар. Парень сказал, что видимость колебания вызывает турбуленция земной атмосферы…

Неужели и в самом деле в мире существует Сатурн? Такой обычный. В форме сомбреро. Но чем дольше Филипп вглядывался в планету, тем дальше отходило привычное представление о Сатурне.

Это была уже не картинка. Это была планета! Неподвижная, холодная и одинокая среди таких же холодных звезд…

Они шли по улице. На домах стандартные таблички: «ПУЛКОВО, ГАО[1] АН СССР, дом № 1…», «Дом № 27…»

Парень в белом джемпере советовал спешить, если они хотят попасть на автобус. Он их отвести не сможет, он задержится в павильоне. И лишь проводит до лестницы, что спускается к шоссе. О пулковском автобусе не может быть и речи. Поздно. Надежда на часовой, что возвращается из Пушкина в Ленинград с остановкой у холма.

Парень нетерпеливо поглядывал на Филиппа и Киру.

— Если вы будете задерживаться у каждого инструмента, вы опоздаете и на пушкинский.

Купола многих башен были раскрыты. Они напоминали большие морские раковины. Из черных щелей раковин доносились голоса… Там работали!

Иногда парень торопливо указывал на причудливые строения: «Служба времени», «Солнечный», «Радиоастрономия», «Большой пассажный»… Невдалеке от «Радиоастрономии» высились два радиотелескопа. Будто два огромных уха…

На вершине холма парень распрощался и повернул назад.

Где-то неторопливо ползли красные огоньки. Вероятно, тягач выводил самолет на взлетную полосу. Филипп недавно был в аэропорту, провожал ребят в Свердловск… Многие ехали в Норильск, в Сумгаит. А он попал на ленинградский завод…

На предварительном распределении поднялся переполох: почти все хотели уехать. Секретарша деканата недовольно говорила: «Не инженеры, а бедуины. Через год всех можно будет встретить на Невском». Но никому не было дела до того, что будет через год. А окончательное распределение обошлось без переполоха. Каким-то образом получилось, что на выезд вакансии свободны, а на каждое ленинградское место — по два желающих. Секретарша деканата ворчала: «Что я говорила?! Напрасно составляли предварительные списки. Боятся отпустить мамину юбку». Филипп и Левка с самого начала решили уехать, хотя были коренными ленинградцами. Оставаться почему-то хотели приезжие. Комиссия два дня совещалась, на третий вынесла соломоново решение: ленинградцев оставить в Ленинграде, приезжих отправить на индустриальные гиганты. Так распределили 174-ю группу механического факультета…

— Нажми! — крикнула Кира и помахала рукой. Она начала, спускаться с холма. Видны были ее плечи и голова.

Филипп подошел к гранитной плите.

ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ

ГЕРОЯМ-ГВАРДЕЙЦАМ,

ПАВШИМ В БОЯХ

ЗА ГОРОД ЛЕНИНА

ЯНВАРЬ. 1944 ГОД

Белая лестница спадала вниз, к асфальту. Шоссе ровной лентой тянулось в сторону множества желтых точек на горизонте. Там был Ленинград.

Вдруг воздух у его лица дрогнул, и в то же мгновение возник и стал нарастать свистящий грохот. Слева от Филиппа, обозначив зелеными и красными огнями контуры, поднимался самолет. Вначале он был где-то ниже Филиппа, потом пронесся над ним. Потом грохот стал глуше, и воздух больше не вздрагивал…

ГЛАВА ВТОРАЯ

Обитая кожей дверь напоминает матрац от дивана, поставленный на попа. Черная дощечка с золотистыми буквами: «Директор».

Филипп больше часа изучал дощечку. А что, если от слова «ДИРЕКТОР» отнимать по букве?! «ИРЕКТОР» — чепуха, «РЕКТОР» — Филипп отлично знал высокого старика, занимавшего такую красивую должность в институте. «ЕКТОР» — чепуха. «КТОР» — заменить «К» на «Ф», получится газ из группы галогенов, «ТОР» — тип американских ракет…