Александр Насибов - Письменный прибор Страница 2

— Но сейчас полночь…

— Все равно!

— Вы до смерти их напугаете. — Актриса взяла ее за руку. — Ведь и вы, наверное, мать!..

— Идите к детям! — приказала Карпинская.

Она уже успела овладеть собой, и теперь не так кружилась голова от двух бессонных ночей, от голода, от тепла и запахов мяса, масла, духов, сигарного дыма, которыми был пропитан воздух комнаты.

Хозяйка вышла. Женщины двинулись следом.

— Дортуар, — сказала актриса, остановившись у двери в глубине коридора. — Здесь они спят, мои малютки… — Она молитвенно сложила руки. — Заклинаю вас…

— Минуту!

Карпинская плечом отодвинула хозяйку, отворила дверь и перешагнула порог. Она оказалась в просторной комнате. Вдоль стен в два ряда стояли кроватки. И в каждой лежал ребенок.

Это было как удар грома.

После всего того что Карпинская видела в этом доме, она была убеждена: детей здесь быть не может. И вот…

Она растерянно оглянулась. Ступая на носки, в комнату входили активистки. А в дверях стояла хозяйка, и столько страха было в ее глазах!..

Нет, Дзержинский не зря назначил проверку. Ошибки не произошло. Что-то здесь не так. Но что?..

Карпинская подошла к ближайшей кроватке. В ней лежала девочка. Прошла к следующей — и здесь девочка. Поразительно: в левом ряду семь кроватей, в правом — восемь, и по всех девочки!

Она осторожно приподняла одеяло на одной из них.

И — замерла.

Девочка была в балетной пачке!

Карпинская двинулась вдоль кроватей, на ходу приподнимая одеяла. В постелях лежали пятнадцать маленьких балерин, одетых как для спектакля.

Шатаясь, она вышла из комнаты.

Актриса кинулась на колени, умоляя простить. Да, совершен обман: в спальне воспитанницы ее балетной группы, студии-пансиона, а в столовой — их родители, перед которыми девочки только что выступали… Она выдала студиек за безнадзорных ребят, получила на них продукты, вещи… да, все это так. Но все, все будет возвращено! Она возьмет с улицы десять детей, нет — двадцать… тридцать, сколько угодно, лишь бы ни о чем не узнал Феликс Дзержинский!..

Актриса ломала руки, рыдала. Гости же одевали дочерей, разыскивали свои шубы и шапки и спешили покинуть дом.

Вскоре в вестибюле стало пусто.

И тогда Карпинская увидела письменный прибор.

Тот самый. Со стола Дзержинского.

Столик с прибором поставили неподалеку от входной двери. Вероятно, чтобы хозяин дома, которому прибор предназначался в подарок, заметил его сразу. Как только войдет в дом.

Но он запаздывал.

А время не ждало.

И вот уже стали бить большие часы в углу столовой. На них было двенадцать.