Ильяс Эфендиев - Повесть о Сарыкейнек и Валехе Страница 23

Следователь. Не тяните. Короче.

Муса. Да-да, я понял вас. Значит, так. Я косил траву ниже асфальтовой дороги. И ишак, значит, пасся рядом. Скотина никак не могла насытиться. Наголодалась зимой, знаете ли, а тут - первая свежая травка. . .

Следователь. Я же просил - покороче!

Муса. Слушаюсь! Значит, я косил траву, вдруг вижу: большая грузовая машина примчалась со скоростью молнии, развернулась и встала поперек дороги.

Следователь. Поперек дороги?

Муса. Да, да. Именно так. И я тогда удивился. Подумал: с чего это машина загородила дорогу? Кому? В это время тихонько подъезжают "Жигули", выходит Ровшан и вежливо так спрашивает у этого парня: "Что случилось, братец?" А тот. ни с того ни с сего как схватит ребенка...

Следователь. Какого ребенка?

Муса. Ну, Ровшана.

С л е д о в а т е л ь, Ровшан - ребенок?

Муса. Извини, начальник. На наших глазах парень вырос. Мы и привыкли..,

С л е д о в а т е л ь. Покороче!

Муса. Слушаюсь. Так вот. Как стал этот парень вертеть-крутить Ровшана, швырнул оземь. Мало того. Смотрю, выхватил кинжал и хочет убить ребенка.. .

Следователь. Ровшана.

Муса. Да, Ровшана. Ну, увидя такое, я не вытерпел, крикнул: "Эй, что делаешь?!" Этот парень обернулся на крик, увидал меня и, как видно, испугался. Тут же бросил ребенка...

С л е д о в а т е л ь. Ровшана.

Муса. ...бросил Ровшана, сел в машину и уехал. Только его и видели. . ."

- Ну что, слышали? - обратился в этом месте допроса ко мне следователь.

- Слышал, - ответил я, пораженный. - Этого шакала хорошо выдрессировали! Тут следователь заметил:

- По закону я должен внести в протокол оскорбление свидетеля. Вы назвали его "шакалом".

- Он шакал и есть!-воскликнул я. - Этого труса, запугав, превратили в шакала. Прошу вас, запишите так, как я сказал.

Следователь покачал головой.

- Мы-то запишем, но... Ничего хорошего вам это не сулит. - Он помолчал, сочувственно, как мне показалось, посмотрел на меня и спросил: - Скажите, почему вы носите с собой кинжал?

- Когда мы толковали с Ровшаном, кинжала при мне не было. Он был в машине.

- А в машине он вам зачем?

-г Этот кинжал, видите ли, память об отце. Тут Муса с деланным пафосом всплеснул руками и воскликнул:

- Не верьте ему, врет он, товарищ начальник, врет! Кинжал был у него в руке, я видел. Он взял его, чтобы убить ребенка!

- Ровшана, - машинально поправил следователь. И вдруг неожиданно резко хлопнул по столу и крикнул:- Молчи, пока тебя не спросят!

Муса съежился с той же пугливой покорностью, которой я поразился, когда его бил Ровшан. Но теперь мне были ненавистны его рабские повадки - не только страх в них сквозил, но и подлость...

Следователь извлек из стола три кинжала.

- Каким кинжалом этот парень хотел убить Ровшана? - сухо спросил он Мусу.

Тот без колебания показал на мой маленький кривой кинжал.

- Выйди! Подожди в коридоре!

Когда Муса вышел, я объяснил следователю:

- Капитан милиции, который арестовал меня и за* брал мой кинжал из машины, показался мне. . .

- ...небеспристрастным? - продолжил за меня следователь. - Но ведь он такой же представитель власти, как и я. У меня нет оснований подозревать его в умышленных действиях.

Полистав еще раз мое дело, следователь покачал головой.

- Откровенно говоря, молодой человек, все складывается не в вашу пользу. .. - Он помолчал и неожиданно задал весьма странный, на мой взгляд, вопрос: Скажите, в этом районе нет у вас влиятельных родственников?

- Нет, - улыбнулся я. - Даже невлиятельных нет. Я сирота.

- Напрасно улыбаетесь. Для вашей пользы спрашиваю.

- Кроме невесты, у меня нет никого.

- И влиятельных знакомых нет? Здесь или в центре?

- Нет.

Следователь, глубоко вздохнув, сказал:

- Хорошо. Пока достаточно. - Он нажал кнопку и приказал вошедшему сержанту: - Увести арестованного!

Судя по всему, мои дела и вправду неважные, подумал я. Иначе следователь не спрашивал бы меня про родственников и знакомых. И тут во дворе я увидел Сарыкейнек и своих ребят.

- Ну что? - спросил Сарвар, когда мы обменялись приветствиями. - Как дела? Скоро тебя отпустят?

- Отпустят, говоришь? .. Мне тут подстроили такую ловушку, что я аж рот раскрыл! Тот крестьянин, которого я защитил, помнишь?.. Представляешь, теперь свидетельствует. .. против меня!

- Ну?! - вспыхнул Придира Зейнал. - Да за такое я бы ему тут же по шее накостылял... Каков подлец!

- А что следователь? - взяла меня за руку Сарыкейнек, тревожно глядя мне в лицо. - Неужели он не почувствовал, что тут нечисто?

- По-моему, почувствовал, - ответил я. - Следователь вроде неплохой...

- Со следователем тебе, парень, повезло, - неожиданно заметил стоявший позади конвоир-сержант. - Не повезло в том, что ты столкнулся с Меджидовым. . . Слово Меджидова в этих местах - закон!

- Но ведь Валех не виноват! - воскликнула Сарыкейнек.

- Все равно.

- Да не переживай ты, - успокоил ее Сарвар. - Разберутся. Не здесь, так в Баку. Законы у нас равно распространяются на всех, в том числе и на сынка Меджидова.

Когда я попрощался с ребятами, с Сарыкейнек и мы вышли с сержантом-конвоиром на улицу, кого бы, вы думали, я встретил? Того самого коротконогого мужчину с наглыми глазками, директора мясокомбината, который .охотился на машине за джейранами. Столкнувшись со мной, тот смешался, но, увидя, что я иду в сопровождении милиционера, ухмыльнулся.

- О, какая встреча! - воскликнул он. И обратился к сержанту: - Эй, Джумуш, куда ведешь этого хулигана? Опять он что-нибудь натворил?

Сержант не ответил, только бросил удивленный взгляд сначала на коротконогого мужчину, потом на меня. Но меня взорвало.

- За "хулигана" ты мне ответишь, - отрезал я и решительно шагнул на него. - А ну, прочь с дороги! А то снова окажешься в канаве. . .

Он живо отскочил, погрозил мне кулаком и юркнул в здание прокуратуры.

Мы продолжили путь.

- Откуда этот человек знает тебя, приятель? - спросил у меня, сержант.

- Так, было дело, - уклонился я от ответа; честно говоря, мне не хотелось пускаться в объяснения.

- Смотри, - предупредил сержант, - этот человек - близкий друг прокурора, вместе на охоту ездят.

Сержант, судя по всему, был хороший парень и искренне хотел мне помочь. Но у меня на душе кошки скребли - нет, я не раскаивался в том, что вмешался в драку, и тем более не боялся за себя. Просто. . . Просто как-то ужасно глупо все обернулось - эта драка, этот арест. Я представлял себе, как переживает теперь Сарыкейнек, как она плачет по ночам. . . Эх! Нет, сейчас я не был настроен откровенничать и вести душеспасительные разговоры. Даже с Сарваром, окажись он рядом со мной, не то что с конвоировавшим меня милиционером.

Злость разбирала меня. Я вспомнил Меджидова с его масленой улыбкой и манерами человека, который облагодетельствовал всех вокруг - не только односельчан, но и нас, шоферов, хотя мы, причем добровольно, приехали к нему в совхоз, и не мы ему, а он был нам обязан. .. Вспоминал его худосочного сынка, как глазел он на Сарыкейнек на свадьбе и как петушился потом на дороге... вспоминал любителя джейраньего мяса... Э-эх! Что говорить. Скверно у меня было на душе!

Сарыкейнек

Второй день хожу сама не своя. Неужели это серьезно? Неужели не могут понять сразу - Валех не виноват?! Ведь это же так очевидно! Не мог такой парень, как Валех, ни за что избить человека.

А каков подлец этот Ровшан! Изобразить все так, будто между мной и им что-то есть, будто мы чуть ли не влюблены друг в друга. . . Жаль, ах как жаль, что я только одну оплеуху отвесила ему в тот день! Надо было не скупиться. . .

После того как Валеха увели в тюрьму, мы тут же, во дворе прокуратуры, сели и стали думать, как быть. Ничего путного в голову не шло.

- Вот что, ребята. Так дело не пойдет, - сказал Сар-вар. - Лучше посоветуемся с Джамал-муаллимом.

На том и порешили.

Внимательно выслушав нас, Джамал-муаллим произнес:

- Я верю вам, Валех горяч. Но он никогда не обидит никого незаслуженно. Вот только, - Джамал-муаллим запнулся, - товарищ Меджидов здесь такой человек, что. . . - Он не договорил.

- Что же нам теперь, ноги ему целовать?! - вспылил Зейнал. - По примеру работников его совхоза. Уж не для того ли вы послали нас в совхоз?

Джамал-муаллим помолчал некоторое время в раздумье.

- Ладно, - сказал он наконец. - Раз такое дело, съезжу я в совхоз, поговорю с самим Меджидовым. В открытую. Посмотрим, что он мне скажет... Думаю, это наиболее реальный путь уладить дело.

На другой день после работы вчетвером мы поджидали Джамал-муаллима возле дороги, ведущей в совхоз. Ребята беспрерывно курили, я тоже, понятное дело, нервничала. Слова Джамал-муаллима вселили в нас надежду. А что, если и вправду удастся быстро уладить дело?! Быть может, товарищ Меджидов и не знает обо всем, - может, все это устроил его сынок сам, без его ведома?!