Владимир Востоков - Ошибка резидента Страница 24

Вдруг со стороны прожектора застрочил пулемет. Длиннейшая очередь. Пули вспороли воздух над катером. Круг дернулся, вскрикнул и упал в воду. Лодка перевернулась. Ухо Павла не слышало, чтобы в пулеметную очередь вплелся одиночный выстрел, но ему показалось, что пуля, попавшая в Круга, прилетела с другой стороны, с берега.

Павел, вынырнув, видел, что рядом, на расстоянии двух вытянутых рук, бултыхался Леонид. Голова его то появлялась над водой, то скрывалась. Сделав сильный гребок, он схватил Круга под мышку правой рукой, лег на левый бок и подгреб к катеру. Ухватившись за поручни, подтянулся на катер, на секунду оставив Круга, затем лег животом на поручни, перегнулся за борт и протянул Кругу руки. Круг цепко обхватил их чуть ниже локтей. И так же, ниже локтей, держал его Павел.

– Давай! – закричал Круг.

Катер вздрогнул и рванулся вперед. Павел рывком потянул Круга вверх. Тот вспрыгнул коленями на острый край борта, застонал и, как куль, перевалился через поручни на палубу кормы. Они вырвались из прожекторного луча, потом он снова нашел их. Еще одна длинная очередь прошила небо над катером. Вероятно, пограничное судно преследовало их, но скорость у катера была бешеная. Прожектор погас – он был уже бесполезен.

Мотор катера работал тихо, но Павел всем телом ощущал его мощь: палуба под ногами вибрировала.

Из рубки выскочил человек в каком-то полуматросском, полурыбацком одеянии. В руке у него был серебристый мешок.

– Ложись! – приказал он Павлу и сам опустился на корточки. Павел повиновался, лег рядом со стонавшим Кругом и сказал по привычке шепотом:

– Теперь ушли.

– Кто из вас Леонид? – спросил матрос.

– Я Леонид, – подавив стон, отвечал Круг.

Матрос постучал лежавшего вниз лицом Павла пальцем по затылку.

– Бери посылку и быстрей прыгай за борт. Еще недалеко, можно доплыть.

– Вы с ума сошли… Поедет с нами… – простонал Круг.

Павел приподнялся.

– Нет… нет… – запротестовал Круг.

Матрос, махнув рукой, ушел в рубку. Видно, вся команда катера состояла из капитана и этого человека.

Прервав стон, Круг сказал:

– Старик не получит посылку. Но кто знал, что так все… О черт!

Он опять застонал.

– Куда тебя? – спросил Павел.

– Ноги. Вот тут. – Круг, лежавший ничком, показал рукой на бедро.

– Надо перевязку сделать, – сказал Павел и, приподнявшись, крикнул в рубку: – Алло! Бинт и йод есть?

Матрос открыл дверцу, ответил не выходя:

– Нет. До берега.

Павел снял синюю рубаху с короткими рукавами – под нею была еще белая майка. Стянул майку, разорвал ее на широкие ленты, связал их. Он перевернул Круга вверх лицом, расстегнул ремень, вынул у него из-за пазухи флягу и пакет с землей. Потом сдернул шаровары до колен. Осматривать раны было бесполезно – плохо видно.

– Обе? – спросил Павел.

– Кажется, да.

Видно, левую ногу ударило сильнее, потому что Круг, пока Павел ее бинтовал, скрипел зубами. Пуля прошла навылет через бедро левой ноги ровно посредине и застряла в правом бедре, потому что выходного отверстия не было.

Когда Павел кое-как перевязал Круга, тот сказал:

– Спасибо тебе, лодочник. Если бы не ты, кормить бы мне рыб… Век не забуду… Спасибо…

С того момента, как прожекторный луч вспыхнул на пограничном судне, и до того, как Павел и Круг очутились на борту катера, прошло всего десять секунд. Если бы сказать это Павлу, он бы не поверил.

Часть вторая

Превращения Бекаса

Глава 1

Долгожданная встреча

Синий «Мерседес» свернул с бетонного шоссе на узкую асфальтовую дорогу, ведущую к морю, и вскоре остановился на берегу бухты. Из машины вышли двое, оба в одинаковых темных костюмах. Тот, что вел машину, был среднего роста, очень плотный. Лет под пятьдесят. Черные с проседью волосы, причесанные на косой пробор, блестели, как покрытые лаком. Второй – высокий, худой и светловолосый. И намного моложе.

Оставив машину с открытыми дверцами, двое пошли к берегу – черный впереди, блондин сзади. У деревянного пирса, длинным языком лежавшего низко над водой, они остановились. Черный поглядел на часы. Было десять. Утро стояло ясное. Солнце, забравшееся уже высоко в безоблачное небо, грело жарко их спины.

– Если все в порядке, должны скоро быть, – сказал блондин.

Черный кашлянул в кулак, но не отозвался. Он, прищурясь, глядел туда, где четкая цветовая межа отделяла стеклянно отсвечивавшую гладь залива от темной взъерошенной громады открытого моря.

– Виктор обрадуется, – снова нарушил молчание блондин.

На этот раз черный разжал губы.

– Брат. Тринадцать лет не виделись.

Но словоохотливого блондина его тон не смутил.

– Мало ему хлопот и нахлебников… Думаете, этого оставят в системе?

– Монах любит Виктора… А его брат знает теперь Советский Союз лучше, чем все ваши умники во главе с божьим одуванчиком… И вообще довольно об этом.

Они ждали и смотрели. И вот из-за мыса показалось маленькое судно. Оно прорезало цветовую межу и нацелилось на пирс.

Катер с низкой зализанной рубкой пересек залив на полном ходу и лишь у самого пирса резко убавил скорость. Буруны вскипели за кормой. Скрипнув обшивкой по сухому дереву, катер прильнул к пирсу. Человек в полуматросском одеянии вспрыгнул на дощатый помост.

Двое на берегу не двинулись с места. От них до приставшей посудины было метров тридцать.

На пирсе появилась фигура человека в морской фуражке. Это был капитан катера. Под мышкой он держал небольшой матово-серебристый мешок.

Приблизившись, капитан козырнул ожидавшим. Он был немолод и выглядел уставшим.

– Их двое, – сказал капитан. – Меня обнаружило пограничное судно. Стреляли.

На катере происходила какая-то возня. Черный спросил:

– Чего они тянут?

– Один ранен. Кажется, тяжело…

В это время из катера на белые доски пирса выбралась группа, выглядевшая странно в ярком свете солнца, заливавшего безмятежно тихий залив. Двое, стоя по бокам, поддерживали третьего.

Один из этой группы был в трусах и рубахе с короткими рукавами, босой, весь вымазан в крови. Другой, в сатиновых шароварах и баскетбольных кедах, еле держался на ногах. Третьим был матрос.

– Черт знает что! – удивился блондин.

Группа медленно двинулась по пирсу. Тот, что в шароварах, обняв двух других за плечи, ступал только на правую ногу, а левую ногу волочил беспомощно, охая и наваливаясь на своих помощников.

Достигнув берега, троица остановилась. Раненый поднял голову. Лицо у него было опухшее, воспаленное. В углах рта запеклись черные сгустки.

– Здравствуйте, – сказал он хриплым голосом.

– Вы Леонид Круг? – спросил черный.

– Да.

– Кто он? – черный кивнул на Павла.

– Должен был взять посылку, – ответил Круг. – Вышло не то…

Он передохнул, достал из-за пазухи флягу и непромокаемый пакет, протянул и сказал:

– Просили передать.

Тот взял флягу и пакет в одну руку.

– Едем.

Под оханья Круга они двинулись к машине. Черноволосый остался на берегу с капитаном. Он догнал остальных уже возле машины. Павел взялся уже за ручку задней дверцы, но черноволосый сказал сердито:

– Ждать!

Затем открыл багажник, вынул скатанный в трубку клетчатый коврик, дал его блондину. Тот расстелил коврик на заднем сиденье и жестом приказал Леониду и Павлу садиться.

…Асфальтовая лента взбежала на бетонное шоссе, и машина резко прибавила скорость. Круг с закрытыми глазами сидел, держа спину прямо, Павел подложил ладонь под его запрокинутую голову.

Черноволосый поправил зеркальце, и Павел почувствовал, что на него пристально смотрят, но сам в зеркальце старался не глядеть. Часы у Павла остановились, и он не мог определить, сколько времени они ехали. Во всяком случае, не меньше полутора часов.

Затем свернули с шоссе и углубились в лес. Лес был аккуратный и прибранный, словно весь его почистили пылесосом, а каждое дерево прошло через руки садовника. Скоро деревья стали редеть, а потом машина выскочила на огромную поляну, на которой в строгом городском порядке стояли дачи. Возле одной из них, окруженной высоким забором, остановились. Черноволосый вышел из машины, нажал кнопку у двери рядом с воротами, ему быстро открыли, он исчез и не появлялся минут десять. Вернувшись, распахнул заднюю дверцу и сказал как будто бы приветливее прежнего:

– Выходить. Оба. – И помог Павлу извлечь Круга из машины.

Дача была из красного кирпича. Первый этаж имел по фасаду восемь окон, второй был вдвое меньше площадью, а над ним еще возвышалась башенка с ромбовидным маленьким окошком. Крыша из розовой черепицы. От ворот к широкому парадному входу вела узкая дорожка, выложенная белыми изразцовыми плитками. Перед дачей росли розы. Участок был большой и весь засажен яблонями.

На верхней ступеньке крыльца стояла молодая гладко причесанная женщина в светлом полотняном платье. Увидев шедших, она скрылась в доме. Навстречу им откуда-то из-за роз появился высокий человек в клеенчатом белом фартуке и в шапочке с длинным узким козырьком. Он перехватил руку Круга, сменив черноволосого.