Вера Панова - Собрание сочинений (Том 4) Страница 25

В а с я. Я не собираюсь в ней спать. Я бы сверху доски, а на доски тюфяк.

О л ь г а И в а н о в н а. А на тюфяк одеялишко. А на одеялишко шинель. А на подоконник окурки. И готово дело: не ванная, а холостяцкая ночлежка.

В а с я. Пожалуйста. Соблюдайте свою чистоту. Мне что, мне наплевать. Я хотел для Ивана Иваныча... Я чаю не хочу. (Уходит в свою комнату.)

М а н е ч к а. Обидели Васю.

О л ь г а И в а н о в н а. Чем же я-то его обидела?

М а н е ч к а. В ванную не пустили.

О л ь г а И в а н о в н а. Извините, не пущу. (Зина входит в кухню.) Ему вам в жертву себя принести хочется, а дело-то простое, как редька: пускай он Ивана Иваныча пустит к себе в комнату, а вы с Зиной и с ребеночком там останетесь. И ванной не лишимся, и будет прекрасно.

М а н е ч к а (устало). Да, будет прекрасно. (Уходит к себе в комнату.)

О л ь г а И в а н о в н а. А то вишь - в ванну ему понадобилось. Прыткий какой.

З и н а. Ольга Ивановна, а цветы ему подносили?

О л ь г а И в а н о в н а. Куда там! Надя писала - бывало, забрасывали цветами.

З и н а. Какая Надя?

О л ь г а И в а н о в н а. Первая жена. (Тушит свет в передней.) Вася, опять забыл потушить!

Г о л о с В а с и з а д в е р ь ю. К черту!

О л ь г а И в а н о в н а. Вася, Вася, деликатнее! (Идет в свою комнату.) Иди сюда, Зинуша, я тебе что-то покажу. (Приподнимает крышку сундука.) Вот она. Я ее на клубки шерсти положила, чтоб помягче ей... Чтоб нигде не давило, понимаешь? Это особенная скрипка, не простая, из государственной сокровищницы выдана. Она тоже у нас на карточку снятая. Лежит, как на облачке, моя Дорогая... Сашина душа! (Звонок.) А кто там? Спроси, Зинуша.

З и н а (у двери). Кто там?

Г о л о с Е л ь н и к о в а. Свои.

З и н а. Кто свои?

Г о л о с Е л ь н и к о в а. Отворите, пожалуйста.

Зина отворяет дверь. Входит Е л ь н и к о в. Он в штатском с заплечным мешком. Оглядывает переднюю. Заглядывает в кухню.

З и н а. Вам кого нужно?

Е л ь н и к о в. Вы здесь живете?

З и н а. Да...

Е л ь н и к о в. А Ольга Ивановна живет?

З и н а. Живет...

Е л ь н и к о в. Где она?

З и н а. У себя в комнате.

Е л ь н и к о в. Тут?

О л ь г а И в а н о в н а (на пороге). А кто тут?

З и н а. Вас спрашивают...

О л ь г а И в а н о в н а (поворачивает выключатель). Саша! (Обнимает Ельникова.) Сашенька!

Е л ь н и к о в. Только не плакать, мама, только не плакать...

О л ь г а И в а н о в н а. Родной мой, господи, не верится! Зинуша, милая... (Обнимает Зину.) Господи, да снимай же мешок... Иди сюда, здесь снимай. (Вводит Ельникова в комнату, помогает ему снять мешок.) Иван Иваныч, это Саша, Саша! Живой...

С е д о в. Разрешите... (Помогает Ельникову снять мешок; уходит, собрав инструменты.)

О л ь г а И в а н о в н а. Зинуша, скидывай чайник с плитки, к чертям, ставь суп разогревать! Саша, господи боже... Сядь, сядь, что ж ты стоишь! Сюда, в кресло, - так! Умываться будешь? Ванну прими... Зинуша, Зинуша!

Е л ь н и к о в (смотрит вслед Седову.) Что это за человек?

О л ь г а И в а н о в н а. Квартирант, радио мне починяет. Мы всё приказы теперь слушаем, тем живем... Зинуша!

З и н а (из передней). Что, Ольга Ивановна?

О л ь г а И в а н о в н а. Ванную нужно истопить. Вот видишь, Зинуша, пустили бы Васю в ванну с тюфяком - где бы он сейчас мылся?

З и н а. Затопить в ванной?

О л ь г а И в а н о в н а. Да, да, да. (Зина уходит.) Сейчас все будет, Саша, - ванна, яичница, суп, белье... Саша, а завтра зажарю тебе мозги в сухарях, в нашем магазине дают, с утра пойду, как нарочно, такая удача!.. Ноги, поди, устали? Со станции пешком, автобус не ходит... Всю войну не ходит... Разуть тебя?

Е л ь н и к о в. Не нужно. Сядь, мама, вот тут, я посмотрю на тебя.

О л ь г а И в а н о в н а. Ну на, смотри, смотри.

Е л ь н и к о в. Здорова?

О л ь г а И в а н о в н а. Как тебе сказать, Саша, здорова-то здорова, да не так, чтобы очень. Тучна становлюсь, и, знаешь, бывают боли в пояснице. Как начнет стрелять вот тут, и тут, и тут... Только и спасаюсь гомеопатической растиркой.

Е л ь н и к о в. Не помолодели мы с тобой.

О л ь г а И в а н о в н а. Об чем толк, Саша, не это главное. Мы и такие друг дружке милы, верно? (Молчание.) Сашенька, ты из госпиталя?

Е л ь н и к о в. Угу.

О л ь г а И в а н о в н а. Надолго?

Е л ь н и к о в. Совсем.

О л ь г а И в а н о в н а. Отпустили тебя?

Е л ь н и к о в. Отпустили...

О л ь г а И в а н о в н а. Ленточка. Что за ленточка?

Е л ь н и к о в. Красного Знамени.

О л ь г а И в а н о в н а. Хороший орден, старинный... Ну что ж, Саша, теперь и в тылу не стыдно побыть... Саша, а почему отпустили, ведь ты писал, что здоров?

Е л ь н и к о в. Я здоров. (Вася кашляет в своей комнате.) Что за люди у тебя?

О л ь г а И в а н о в н а. Квартиранты. По ордерам вселились, бог с ними. Ничего люди. Рабочие. Этот, что кашляет, наш здешний, а еще московская семья живет - отец и две дочери. Старшая дочь ребенка ждет, муж на фронте то же самое, младшая в десятом классе. Ничего, славные девочки, привязались ко мне... Сейчас у нас еще просторно, слава богу, а что было первые годы, столько эвакуированных - по десять душ в комнате. Теперь разъехались...

Е л ь н и к о в. Московские?

О л ь г а И в а н о в н а. И московские, и ленинградские, и украинские - все поехали в свои места. А ихний завод тут осел, да есть слух, что так у нас и останется, ну - и они останутся, должно быть. Я, знаешь, буду рада. Все не так одиноко жить...

Е л ь н и к о в. Этот старик - московский? Что вышел сейчас.

О л ь г а И в а н о в н а. Московский, да.

Е л ь н и к о в. Я в Москве его видел, значит.

О л ь г а И в а н о в н а. Да что ты! Вполне может быть.

Е л ь н и к о в. Я его помню. Он стоял в дверях, как в раме, и смотрел на меня так сурово... Где это было?

О л ь г а И в а н о в н а. Да может, Саша, тебе кажется? Он никогда не говорил, что встречал тебя.

Е л ь н и к о в. Не говорил?

О л ь г а И в а н о в н а. Ни разу.

Е л ь н и к о в. Он - кто?

О л ь г а И в а н о в н а. Вот не скажу тебе. По специальности слесарь, а черную работу не работает, и зарабатывает много.

Е л ь н и к о в. Где я его видел?

О л ь г а И в а н о в н а. Да ну, бог с ним. Чего ради ему смотреть на тебя сурово! Ты у меня все-таки погостишь, Саша?

Е л ь н и к о в. Я, мама, совсем приехал.

О л ь г а И в а н о в н а. Как, Саша, совсем?

Е л ь н и к о в. Ну - совсем.

О л ь г а И в а н о в н а. А в Москву?

Е л ь н и к о в. В Москву - нет.

О л ь г а И в а н о в н а. Здесь будешь жить?

Е л ь н и к о в. Здесь.

О л ь г а И в а н о в н а. Саша! Почему тебя отпустили? Увечье у тебя - какое? Почему ты не снял перчатку?.. Саша!..

Е л ь н и к о в. Покажи скрипку. (Ольга Ивановна достает из сундука скрипку в футляре, уходит. Ельников открывает футляр, смотрит. Ольга Ивановна плачет в передней.) Мама!

О л ь г а И в а н о в н а (возвращается). Здесь я, Саша.

Е л ь н и к о в. Спрячь. (Ольга Ивановна прячет скрипку. Слышен кашель Васи.) Он всегда так кашляет?

О л ь г а И в а н о в н а. Сашенька, он днем не бывает. Он только на ночь приходит. Но если тебя беспокоит, я ему скажу...

Е л ь н и к о в. У нас в роте один так кашлял. Катар горла, что ли... Мы его лечили картофельной ингаляцией. Наварим котелок картошки, откроем крышку, и он вдыхает горячий пар... Ничего, помогало.

З и н а (из передней). Ольга Ивановна, суп уже кипит.

О л ь г а И в а н о в н а. Кипит?.. Саша, ты поешь, покуда ванна согреется... Поешь?

Е л ь н и к о в. Хорошо, давай.

Очень далеко - в дальнем репродукторе - слышится скрипка. Молчание.

О л ь г а И в а н о в н а. Поешь, потом вымоешься, потом чаю попьем... Будем жить, Саша. Работать будем, музыку слушать будем... Верно, Саша? Будем слушать музыку. Саша, а где твоя жена?

Е л ь н и к о в. Надя? В Москве. Замужем.

О л ь г а И в а н о в н а. Нет, я про ту, другую...

Е л ь н и к о в. Мама, вот об этом совсем и никогда ничего, хорошо? Я к тебе пришел, потому что мне больше не к кому. Принимай сына! Безрукий к тебе пришел на твои руки опереться, на милые твои руки, мамочка...

Та же декорация. Глубокая ночь. Луна в окнах. О л ь г а И в а н о в н а лежит на кровати. На диване Е л ь н и к о в. Он зажигает спичку, смотрит на часы. Закуривает. Встает. Тихо открывает сундук, достает скрипку.

Почти беззвучно трогает струны смычком.

О л ь г а И в а н о в н а (садится на кровати). Который час?

Е л ь н и к о в. Половина четвертого. (Кладет скрипку на место.) Ты чего не спишь? Спи!

О л ь г а И в а н о в н а. Я спала как убитая. Слава богу, выспалась всласть. Старикам немного нужно сна... А вот ты опять глаз не сомкнул, по голосу слышу. Люминал нужно принимать. Немцы не убили, так бессонница убьет. Все люди спят.

Е л ь н и к о в. Между прочим, кроме Зины, никто не спит. Вася все время ворочается у себя. Иван Иваныч еще не приходил. Манечка в два часа ночи почему-то принимала ванну.

О л ь г а И в а н о в н а. Манечка принимала ванну?