Борис Бурлак - Смена караулов Страница 26
- Категория: Проза / Советская классическая проза
- Автор: Борис Бурлак
- Год выпуска: -
- ISBN: нет данных
- Издательство: -
- Страниц: 59
- Добавлено: 2018-12-11 18:55:16
Борис Бурлак - Смена караулов краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Борис Бурлак - Смена караулов» бесплатно полную версию:В романе живут и работают наши современники, люди разного возраста, самых разных сфер деятельности (строители, партийные работники, творческая интеллигенция), сплоченные общностью задач и цели — дальнейшим совершенствованием советской действительности.
Борис Бурлак - Смена караулов читать онлайн бесплатно
Платон курил сигарету за сигаретой. Виктория, убирая посуду со стола, выходила на кухню и возвращалась, будто она здесь вовсе ни при чем: пусть мама с отцом наговорятся вдоволь о войне. Закончив домашние дела, Вика сказала:
— Я пойду, куплю кое-что к обеду.
Оставшись наедине с Платоном, Ульяна осторожно, вопросительно взглянула на него, ожидая искренней ответной исповеди. Но он не понял ее взгляда и продолжал курить. Тогда она спросила его с некоторым вызовом в голосе:
— А ты давно женился?
Этот ее вопрос больно задел Платона за живое: значит, она нисколько не сомневается в том, что он женат на второй, мысленно похоронив первую жену…
Он начал свою горькую исповедь с конца. Помнит ли она капитана Соколова?.. Конечно, должна помнить…
Вернулась Вика. Она зорко глянула на мать, на отца, пытаясь угадать по выражению лиц, о чем они тут говорили с глазу на глаз. И безошибочно отметила, что разговор был трудным.
Осенний день подходил к концу. Теперь, когда главное было сказано, Ульяна и Платон стали наперебой вспоминать однополчан — кто и где обосновался. К удивлению Платона, она знала живых куда больше, чем он сам, командир батальона, знала их адреса. Значит, Ульяна дольше, терпеливее отыскивала его и постепенно находила еще и еще кого-нибудь, кто мог хотя бы что-то сообщить о нем.
За поздним, в сумерки, обедом Платон спросил Викторию:
— А почему ты, доня моя, до сих пор не замужем?
— Все ждала твоего благословения, отец, — улыбнувшись, ответила она и сбоку, искоса посмотрела на мать — неужели успела нажаловаться?
— Такая красивая и…
— Не родись хорошей-пригожей, родись счастливой, — перебила его Ульяна.
— Мама!
— Мама, мама… Знаешь, Платон, сколько у нее было женихов? И всем отказ. То университет не кончила, то аспирантуру, то кандидатскую не успела защитить. Пока вышла в ученые, молодость прошла.
— У Вики вся жизнь впереди, — примирительно сказал он.
— Впереди? Хорошо. Я вырастила ее, а ты выдавай замуж.
— С удовольствием. Мы найдем ей такого жениха…
— Разве что соломенного вдовца, — снова перебила его Ульяна. — И в кого такая выдалась? Нынешние девчонки, едва переступив порог вуза, норовят выскочить замуж, а наша Вика не от мира сего.
— Ах, мама, мама, — укоризненно качнула головой Виктория.
— Не торопись, Уля, в бабушки! — подхватил весело Платон и слегка поморщился, что сказал это напрасно.
— Тебе что, а у меня в жизни ничего больше не осталось, — глухо отозвалась Ульяна.
Платон смолчал.
Вика осуждающе посмотрела на мать. Наступила томительная пауза. Тогда Вика подошла к проигрывателю, включила. В комнате возникла тоскливо-мужественная мелодия, потом знакомый голос ныне покойного певца:
Мне кажется порою, что солдаты,С кровавых не пришедшие полей,Не в землю нашу полегли когда-то,А превратились в белых журавлей…
Ульяна слушала, как в первый раз, глубоко задумавшись, ладонью заслонив глаза. Когда песня кончилась, виновато улыбнулась Платону. Он ответил ей грустной улыбкой. Вика просияла: как хорошо, что мать сумела погасить свою обиду, которая блеснула сухой молнией и погасла.
Они посидели еще немного, рассуждая о мелочах после сильной перегрузки от воспоминаний. Часы пробили двенадцать ночи. Платон нехотя поднялся из-за стола.
— Как, разве ты уходишь? — встрепенулась Вика.
— Поздно, девочка.
— Не понимаю, ты что в гостиницу, что ли? — Вика растерянно оглянулась на мать.
Та лишь отвела глаза в сторону, недовольная ее святой наивностью.
— Да вы что в самом деле?!
Вика стояла между ними, бросая полные недоумения взгляды то на мать, то на отца. Внутренне они, кажется, так и тянулись друг к другу, но никто из них не решался сделать первого шага. Мать колебалась вроде бы заметнее отца, и тот, чувствуя это, вдруг заторопился, чтобы не выглядеть при дочери кругом виноватым перед своей Улей. Оправдываясь, он заговорил поспешно:
— Девочка, милая, я приехал совершенно неожиданно для вас и мог никого не застать дома. Ну и, конечно, остановился в гостинице. Впереди у нас два дня.
— Я завтра же отпрошусь с работы на эти дни.
— Спасибо, донюшка. Итак, до завтра, Уля…
Платон простился с ними совсем уж торопливо и ушел.
Виктория молча уставилась на мать, которая не произнесла ни слова во время всей этой мучительно-неловкой сцены в передней. Она и сейчас упорно смотрела куда-то мимо дочери. И вдруг Вика поняла все-все и кинулась к матери, обняла ее.
Теперь уже вдвоем они просидели до глубокой ночи. Как ни готова была Вика к тому, что у отца, наверное, есть новая семья, но в глубине души ее теплилась надежда, что отец, быть может, все-таки одинок, и тогда к маме вернется счастье хотя бы на закате жизни. Да мама вовсе и не старая, незнакомые принимают ее за Викину сестру.
В конце нескладного пересказа того, что поведал ей Платон о своих семейных делах, Ульяна вспомнила, как эта Ксения Андреевна великодушна, если предоставила ему полную свободу.
— Ну и славно! — подхватила Вика. — Ты заслужила эту радость, мамочка!
Ульяна покачала головой.
— Ничего не понимаю. Вообще, что с тобой, мама?
— Все гораздо сложнее, чем ты думаешь.
— Вот те раз — сложнее! А упрекаешь меня в щепетильности. Сама ты щепетильная.
— Оставь, Виктория. Поживешь — поймешь.
— Хочешь, я поговорю с отцом?
— Не смей. Не твое это дело.
Вика редко видела мать такой решительно-строгой. Вряд ли отец мог чем-нибудь обидеть ее сегодня. Нет, скорее она обидела его, упрекая в том, в чем он совсем не виноват. Неужели и тут ревность? О, сколько женщин загубили свое счастье из-за ревности…
Вика долго не могла уснуть, прислушиваясь к матери, как та глубоко, прерывисто вздыхала, думая, что дочь уже спит, как осторожно переворачивала подушку, чтобы не разбудить ее. Лишь под утро сон одолел Вику: она увидела во сне отца, который решил остаться с мамой. Никогда бы не возвращалась к яви, — удивительно, как в сновидениях сглаживаются, пропадают больные противоречия реальной жизни.
На следующий день Вика показывала отцу город, пока мама ходила на рынок, готовила праздничный обед и еще немало времени потеряла в парикмахерской.
Сначала Вика поехала с отцом на такси в дачный пригород Мардакяны. Там несколько лет назад была открыта мемориальная доска, посвященная Есенину. Этот укромный уголок с юной, трепетной березкой и четкий барельеф поэта на стене тронули Платона. Он положил пунцовую розу к подножию березки, постоял, вспоминая есенинские стихи:
Прощай, Баку! Тебя я не увижу,Теперь в душе печаль, теперь в душе испуг.И сердце под рукой теперь больней и ближе…
Из Мардакян они отправились в Нагорный парк. Отсюда открывался вид на все тугое полудужье бухты, отороченное кипенной каймой неспокойных каспийских волн. Было что-то символическое в том, как свято этот интернациональный город чтит память русского большевика-трибуна Сергея Кирова и память русского поэта-лирика Сергея Есенина. Время окончательно сблизило великих соименников, крещенных самой революцией, которые и тогда, в двадцатые годы, были добрыми тезками, понимающими друг друга с полуслова.
Платон долго смотрел на полуденный сверкающий Баку, на памятник, вознесенный над городом благодарной памятью бакинцев.
В самом центре города находился мемориал, сооруженный в честь 26-ти бакинских комиссаров. Платон много читал о них, видел в молодости киршоновскую трагедию «Город ветров», и сегодня, когда медленно обходил весь этот скорбный мемориал, опять припомнился ему чеканный есенинский балладный слог:
«26 их было, 26. Их могилы пескам не занесть… Там за морем гуляет туман. Видишь, встал из песка Шаумян…»
Потом Вика и Платон вышли на главную улицу. Вика взяла отца под руку. Он глянул на дочь в профиль и невольно приостановился.
— Ты что, отец?
— Мне показалось, что я иду…
— С мамой, да?
— Именно.
Она чуть было не спросила его: что же вам мешает теперь быть вместе? Но сдержалась, подумав о наказе матери не вмешиваться не в свои дела. Платон заметил это Викино движение, понял ее без слов и сам взял ее под руку. Она чуть привалилась к отцовскому плечу, и Платон, словно чудом вернувшись в далекую молодость, этак церемонно и довел ее до дому. Ульяна с тревогой встретила их на пороге.
— Я уже беспокоилась, — сказала она, тут же смягчившись.
Ульяна была одета в темно-синий костюм. На жакете орден Красной Звезды, медали. Белая, ослепительная блузка с наглухо застегнутым воротником ярко высвечивала южную смуглость все еще красивого ее лица. Волосы уложены искусно и, покрашенные персидской хной, отливали медными бликами. И вся она выглядела свежей, помолодевшей, разве только глаза немного усталые, наверное, от бессонной ночи.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.