Собрание сочинений. Том 2. Нервные люди. Рассказы и фельетоны (1925–1930) - Михаил Михайлович Зощенко Страница 29

Но тут дело оказалось важней какой-нибудь рожи.

Давайте вот мысленно представим себе, что получилось в арендованном доме.

Скажем, заявился на место уволенного голубчика Шевелева какой-нибудь товарищ из союза.

Служит он, например, месяц. После ему бумажка из союза: раз, мол, вы, собачий пес, теперь администратор у частного лица, то из союза вы увольняетесь.

Через неделю ему опять бумажка: раз вы, каналья, в союзе не состоите, то снимайтесь к черту с работы, не ваше, мол, место, мы лучше настоящего союзного парня поставим.

Ну и поставят на его место настоящего парня, который в союзе состоит.

Послужит союзный парень неделю. После ему бумажка: раз, мол, вы, каналья и собачий пес, являетесь теперь администратором у частного лица, то из союза выпираетесь.

Выпрут из союза, а после ужаснутся, что несоюзный парень небо коптит, и снова погонят его с должности.

И так до двадцати раз.

Гаврила полагает, что на двадцать первом разе эта система не выдержит. Потому найдется же какой-нибудь уволенный парень, который сгоряча стукнет кого-нибудь, или в воздух выстрелит, или повесится на дверях союза. Тогда эту мрачную систему пересмотрят.

Ну а если такого парня не найдется, то придется Киев объявить на осадном положении. Иначе в короткое время по этой системе кучу союзного народа перепортят. Жалко же.

Стихийное бедствие

Поход против неграмотности, граждане, начинает принимать размеры стихийного бедствия. Вроде землетрясения.

Потому некоторые товарищи на местах наш дорогой лозунг «Долой неграмотность!» поняли несколько в буквальном смысле.

Раз, мол, «долой», то чего там, в самом деле, стесняться: крой, братва, до полной победы.

А в Новоузенске так даже наш дорогой лозунг на свой лад переделали:

БЕЗГРАМОТНЫЙ недостоин быть членом профсоюза.

Этак, говорят, мягче звучит и смысл конкретный получается: мол, обходи, братишка, стороной, пока кости целы!

А алтайские железнодорожники, те деловые ребята, совсем без лозунгов обошлись: зачем, говорят, драгоценные слова на ветер бросать! Академия наук 200-летие отпраздновала[26], а у нас неграмотными олухами хоть пруд пруди. Неловко как-то.

И вынесли алтайцы постановление:

Не принимать в члены союза неграмотных рабочих.

Но самые ужасные размеры все же это стихийное бедствие приняло в Енисейской губернии. Насчитывается даже пятьдесят две человеческих жертвы. Отчет Енисейского губотдела нарпита за второй квартал так и говорит:

С 1-го января ликвидировано 52 неграмотных.

Что же это, граждане-товарищи, получается? Новое бедствие на нас надвигается. Небось, иностранные капиталисты, акулы разные, уже ручки от удовольствия потирают: «Вот, мол, теперь крышка: сами себя ликвидируют».

Только шалишь! Не таков человек Гаврила, чтобы сидеть сложа руки.

Для начала он экстренно учреждает «Общество помощи пострадавшим от ликвидации неграмотности».

Вступайте, граждане! Общество строго добровольное, членских взносов не надо.

Вместо членских взносов присылайте лучше сводки, как у вас проходит стихийное бедствие и кто из «ликвидаторов» особенно отличается. Мы таких в «Бузотере» на красной доске черным печатать будем.

Дорогу таким Ломоносовым! Попутного ветру!

Опасная пьеска

Нынче все пьют помаленьку. Ну и артисты тоже, конечно, не брезгают.

Артистам, может, сам Госспирт велел выпить.

Вот они и пьют.

Во многих местах пьют. А на Ср. Урале в особицу.

Там руководители драмкружка маленько зашибают. Это которые при Апаевском рабочем клубе.

Эти руководители как спектакль, так обязательно даже по тридцать бутылок трехгорного требуют. В рассуждении жажды.

Ну а раз дорвались эти артисты до настоящей пьесы. Там по пьесе требуется подача вина.

Обрадовались, конечно, артисты.

— Наконец-то, — говорят, — настоящая художественная пьеса современного репертуара!

Потребовали артисты у клуба сорок рублей.

— Потому, — говорят, — неохота перед публикой воду хлебать. И вообще для натуральности надо обязательно покрепче воды.

Выдал клуб от чистого сердца двадцать целковых. Артисты говорят:

— Мало. Для наглядности не менее как на сорок требуется.

И приперлись эти артисты на спектакль со своими запасами.

Которые горькую принесли, которые — пиво. А некоторые и самогону раздобыли.

Вот спектакль и начался.

Мы-то на этом спектакле не были. И потому не можем описать в подробностях. Но один знакомый парнишка из зрителей сообщает нам с явным восхищением и завистью:

— По ходу пьесы спиртные напитки подавались в таком огромном изобилии, что к концу второго действия все артисты были пьяны вдребезги.

И еще спасибо, благородные артисты оказались. Другие бы, наклюкавшись, стали блевать в публику или, например, декорациями кидаться. А эти — ничего. Эти тихо и благородно, без лишних криков и драки опустили занавес и попросили публику разойтись от греха.

Публика, конечно, и разошлась.

Гаврила предлагает в срочном порядке и вообще поскорей снять эту современную пьеску с репертуара как явно опасную и несозвучную с эпохой.

Гибель строителей

Оказывается, граждане, в Слепцовской станице Дворец Труда имеется. Прямо что в Москве. Только что климат другой и постройка не та.

Постройка, прямо скажем, на манер хаты. Три оконца, дверка, ручка и труба. Вот вам и весь дворец.

Но раз так называется дворцом, то и пущай называется. Москва от зависти не подохнет.

А жизнь в этом дворце роскошная. Даже специальная уборщица имеется. Мало ли — убрать чего или, например, подмести какую-нибудь нужную бумажку.

И размещены в этом дворце разные союзы. Вообще всякие. Только что строителей нету. Был этот союз, да весь вышел. Ликвидировали его.

А почему его ликвидировали? Потому, товарищи, что он не в состоянии был поддерживать шикарную дворцовую жизнь.

Все, например, союзы плакали, а вносили уборщице свою долю — 3 руб. 61 к. А строителям не по карману была такая безумная роскошь и мотовство. Они не вносили. Раз или два внесли и разорились вчистую.

Тут их и к ногтю.

— Либо, — говорят, — восстанавливайтесь в своих делах и вообще уборщице вносите, либо ликвидируйтесь налево.

Ну и ликвидировали.

«Потому, — думают, — на кой черт нам эти строители? И чего вообще они будут без денег строить? Только небо коптят».

Ну и распустили.

И стоит этот дворец в станице, в Сунженском округе, что на Северном Кавказе. Разные там союзы имеются. А строителей нету. Погибли строители. Не выдержали роскошной жизни.

И жалко нам этот союз. Хороший был союз, нужный!

Со временем мог бы он и построить что-нибудь. Например, настоящий дворец заместо хижины. Или, например, крылечко починить, если сломается. Или трубу вычистить.

Зря уели этот союз!

Еще касаемо того