Василий Смирнов - Сыновья Страница 3

Тут можно читать бесплатно Василий Смирнов - Сыновья. Жанр: Проза / Советская классическая проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Василий Смирнов - Сыновья

Василий Смирнов - Сыновья краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Василий Смирнов - Сыновья» бесплатно полную версию:
Талантливая и мудрая книга — добрый друг на долгие годы. Именно таким стал роман Василия Смирнова «Сыновья», который принес автору широкую известность и неоднократно переиздавался.

Василий Смирнов - Сыновья читать онлайн бесплатно

Василий Смирнов - Сыновья - читать книгу онлайн бесплатно, автор Василий Смирнов

— Таскай двойней, как кошка… мир прокормит, — хрюкала жирная, точно боров, Исаиха.

Оскорбленная, сгорая со стыда, Анна Михайловна молила:

— Оставьте меня в покое, Христа ради… Ничего мне не надо!

Председатель сельсовета Сергей Шаров, всегда такой шутливо-веселый, рассердился.

— Нет! — грохнул он по столу кулаком. — К черту покорность!.. Голову выше, беднота! Теперь наше время!

Шумя и негодуя, сход поддержал Шарова.

— Не старый режим, чтобы женщину забижать! — кричали с задних скамей бабы. — Попробуй роди двойню, опосля и чеши языком.

— Тебе, Кузьма Федорыч, власть горька, а нам сладка. Что поделаешь? — сказал пастух Вася Жердочка.

Николай Семенов, писавший протокол, поднялся и потребовал тишины.

— Именем комбеда, — сердито сказал он, заглядывая в бумагу и вороша свои медные гривастые волосы, — объявляю на сегодняшний день гражданину Гущину и гражданке Исаевой выговор за оскорбление женщины и народной власти… А тебе, Анна Михайловна, вот наше слово: живи… живи без горя, мальчишек расти на страх буржуям и на радость мировой революции…

Все-таки Анна Михайловна не решалась даром брать лошадь у Исаева. И Гущину она кланялась за каждый пуд хлеба. Даже за землю, отрезанную ей, поклонилась по привычке.

Она толкла в ступе мякину, овес, сушеные картофельные очистки; просеяв, валила все это в квашню и, прибавив скупую пригоршню муки, пекла горько-кислые каравашки. Распаренный огрызок дуранды казался ей медовым пряником. А случайный ломоть чистого ржаного хлеба был пахуч, точно сдобный кулич.

Молоко она пробовала лишь в рождество и пасху, копила сметану, творог, масло, яйца и, жадно торгуясь, выменивала у спекулянтов стакан-другой пшена ребятам на кашу, куски сахара, пропахшие махоркой, спички, соль, бутылку керосину. Иногда ей удавалось раздобыть аршина три линючего ситца. Вечерами, качая ногой зыбку, Анна Михайловна шила сыновьям новые рубашонки. Для себя она ткала холсты и, выкрасив их в коричневом наваре еловых шишек, кроила юбки, кофты и обогнушки.

Когда бывало невмоготу и опускались руки, Анна Михайловна вспоминала мужа, и вся жизнь, прожитая с ним, казалась ей одним светлым днем. Она видела его ясные глаза, его сильные, не знающие устали руки, вспоминала задушевные разговоры мужа о счастье, которое он пошел добывать. Анна Михайловна плакала, и ей становилось легче.

«Хоть бы весточку прислал, — думала она, — хоть бы одно словечко написал — жив…»

Приходили с фронта раненые красноармейцы, прибегали дезертиры, а желанной весточки никто не передавал. И Анна Михайловна кружила по деревням, выспрашивая.

— Должно, погиб Алеша, — говорили знакомые красноармейцы, снимая буденовки. — Вечная память красному герою… Эх, как бы пригодилась сейчас его светлая голова!

— Убит, туда ему и дорога, — кривя толстые пьяные губы, бубнил дезертир Савка Пономарь. — Коммунистов всех поубивали… Скоро, тетка, и здесь им придет крышка.

— Что же тогда будет? — спрашивала Анна Михайловна.

— Царство небесное на старый лад.

— Врешь ты… брехун! — сердилась Анна Михайловна. — Облопался самогона и мелешь незнамо что.

IV

Не все понимала Анна Михайловна, что творилось кругом. Однако сердцем чуяла главное — свои люди делами правят, худа от них не будет. И поэтому, когда дезертиры, предводительствуемые Савкой Пономарем и Володькой Исаевым, подожгли ночью сельсовет и искали по селу коммунистов, она спрятала в подполье мужниного приятеля — комбедчика Николая Семенова.

До утра гудел набатом церковный колокол. Днем дезертиры и богачи носили иконы и хоругви вокруг села. Как в пасху, горела на отце Василии золотая риза.

Запершись в избе, Анна Михайловна сидела у окна, чинила юбку. Иголка колола ей пальцы, нитки рвались. Прислушиваясь к спокойному дыханию сыновей, спавших на кровати, Анна Михайловна тревожно следила за крестным ходом.

— Пронеси… ради деточек, пронеси… — беззвучно шептали ее губы.

Она пожалела, что спрятала Семенова. Но тут вспомнилось, что у него четверо детей мал мала меньше, что Дарья, жена его, была подругой ей, Анне Михайловне, в молодости, вспомнилось все добро, которое Семенов сделал для нее, и, главное, ей подумалось: будь сейчас Леша, он одобрил бы ее поступок, и она успокоилась. «Пройдут мимо… Никто не знает».

И ошиблась. Видно, кто-то ночью приметил огонь в ее избе в неурочный час и донес. Когда крестный ход огибал гумно, от толпы откатились и свернули в переулок вооруженные дезертиры.

Завидев их, Анна Михайловна вскочила, ударила табуреткой об пол.

— Николаша, погубила я тебя… Идут!

Она для чего-то обулась и без зова вышла на крыльцо, захлопнув дверь щеколдой.

— Доказывай, старая сука, куда схоронила Кольку Семенова? — подступил к ней Володька Исаев.

Он толкнул ее прикладом винтовки в грудь, освобождая дорогу в сени.

Анна Михайловна ударилась затылком о косяк, от двери не отошла. Тихо попросила:

— Уйди… Ребят напугаешь. Спят они у меня.

На миг показалось — дезертиры послушаются. И, обрадованная, она жадно и торопливо молила:

— Уйдите, Христом-богом прошу… Нет у меня никого. Уйдите!

— Не греши! — взревел Исаев-отец, неожиданно выскакивая из-за крыльца с топором в одной руке и ямщицким кнутом в другой. — Видели, как ночью сиганул к тебе гуменниками… Подавай мне Кольку… Искро-ш-шу!

Он хрястнул топором по приступку и расколол приступок надвое. Савка Пономарь оттащил Анну Михайловну от двери, пригрозил револьвером:

— Найдем… тогда и тебя кончим.

Анна Михайловна бросилась в избу, упала на кровать. Ребята проснулись, заплакали. По привычке она расстегнула кофту, запамятовав, что отняла детей от груди. Ребята долго не брали грудь. Она удивлялась, все совала им, а когда они потянули, вспомнила. «Все равно уж… конец», — подумала она, слыша, как шарят дезертиры в чулане, как Исаев-отец поднимает западню в подполье и хрипит: «Вылазь, Колька… Эй, вылазь, шантрапа беспортошная… Хуже будет. 3-за-му-учу!» Анна Михайловна ждет сопротивления, крика, выстрелов, но все тихо. Кто-то лезет в подполье. И словно из-под земли доносится глухая брань.

— Пусто…

«Успел…» Анна Михайловна хочет приподняться, но чей-то кулак тяжелым ударом вбивает ее голову в подушку.

— Где Колька? Не знаешь? В муженька-а… — шипит Исаев, стаскивая ее за ноги с кровати. Цепляясь за постельник, она успевает одной рукой накинуть на сыновей дерюгу. — 3-землю делить? Лошадь тебе?.. Хлеба?..

Катая Анну Михайловну по полу, как чурбан, Исаев бьет каблуками в живот, в спину, по голове, хлещет ременным кнутом. Кровь заливает ей лицо.

— Важно! — гогочут дезертиры. — Ай да папаша! Загни ей подол… Хлопни!

— Придавите щенят! — визжит из сеней знакомый хрюкающий голос Исаихи. — Придавите пискунов!

Великая сила поднимает Анну Михайловну с пола. Черный ошметок крови выплевывает она из пересохшего рта.

— Ребят… не трожь. Глотки перерву!

И страшен был этот шепот.

Слепая от залившей глаза крови, разъяренно вытянув руки, Анна Михайловна рванулась навстречу дезертирам. Табуретка попала ей под ноги и с грохотом отлетела в сторону.

— А ну ее к черту! — сказал Исаев, отступая.

Дезертиры, стуча сапогами, попятились к порогу, хлопнули дверью.

Ощупью добралась Анна Михайловна до стола, постояла, держась за него, и сползла на пол. Точно сквозь сон, слышала она плач сыновей и отрывистые голоса под окнами:

— …коммунистов… за ригами на осине…

— Кого?

— Ваську Жердочку и Сережку Шарова.

Много дней спустя бабы рассказывали Анне Михайловне, будто Вася плакал. Длинный, худой, в одних подштанниках, он повалился на землю и не хотел вставать. Говорят, Сергей Шаров поднял его, сказав: «Не бойся, Вася, это не страшно. Помнишь, как на беляков ходили?.. То ж беляки кругом нас!»

И Вася, шатаясь, пошел к осине. Ему накинули веревку на шею, он побледнел, опять зарыдал. Потом немножко успокоился и тихо запел:

Вставай… проклятьем… заклейменный…

Мужики и бабы кинулись было отнимать Васю, но дезертиры оттеснили их к амбарам, а Кузьма Гущин, скосив к переносице бельма, потряс гранатой:

— Порешу на месте… кто двинется!

Когда вешали Сергея Шарова, оборвалась веревка. Сергей упал и, должно быть, больно зашиб ногу.

— Сволочь кулацкая, — просипел он, потирая колено и усмехаясь, — повесить человека смекалки нет… Дайте веревку! — приказал он, разрывая ворот рубахи.

Дезертиры послушно подали ему новые вожжи.

Поплевав на ладони, Шаров сам сделал петлю, затянул ее на вздрагивающем кадыке и, волоча ногу, полез с веревкой на осину. Сучья трещали и ломались под его грузным телом. Он добрался до развилины, вставил в нее здоровую ногу, раздвинул жестяную, звенящую листву. Мужики и бабы видели от амбаров, как он повел горящими глазами в их сторону, будто меряя расстояние. Потом махнул им рукой, словно прощаясь, и вдруг, скинув веревку с шеи, зычно скомандовал:

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.