Ян Ларри - Грустные и смешные истории о маленьких людях Страница 3

Что такое жених, Гришка еще не знает, но он твердо уверен в глупости этого слова.

Жених?

— Ха, как глупо!

Этот дядя Саша, несмотря на свой высокий рост и наличие огромной бороды, только то и делает, что целуется с Гришкиной старшей сестрой, точно у него нет другого занятия — более интересного и полезного для общества.

— Подумаешь, как это остроумно… Целоваться?!

И с кем? С его старшей сестрой, — ужасной мещанкой и отсталой женщиной, пудрящей себе по пять раз в день нос и шею.

Правда, Гришка не очень редко забирался к ней в комнату для уничтожения пудры, но за такие вещи она щиплется до синяков и выкручивает до боли честные пионерские уши.

Пришлось махнуть на пудру рукой и ограничиваться лишь подсыпанием в нее толченого стекла и муки.

Одно время Гришка засел за солидный и научный труд, думая написать популярным языком небольшую брошюру на тему:

— Как взрослый в кратчайший срок может сделаться сознательным пионером, но с первых же шагов писательской деятельности ему пришлось столкнуться с непреодолимым препятствием: он никак не мог написать «Кратчайший», получалось что угодно, но только не нужное слово.

По вопросу о несерьезности и легкомыслии старшего поколения он чаще всего отводил душу с младшей сестренкой — Линей, с особой вполне серьезной и солидной, имеющей — по мнению матери — уже около шести лет от роду.

— Ах, как они меня раздражают! — вздыхал Гришка, жалуясь Лини на свою жизнь, усыпанную тернием — пойми, этот толстый тип Брусков садится вчера передо мною на корточки и сюсюкает… Знаешь, как они могут глупо проделывать это?

— И не говори! — вздыхает Лини.

— Ты — говорит — хоцис цикаладку полусить? Это мне-то? Пионеру с 1926 года?

— Ты его осадил, конечно? — посмотрела на него вопросительно Лини.

— О, можешь не сомневаться!.. Я вытащил из кармана ключ от нашей библиотечки, сунул ему под нос и, передразнивая его, спросил сысюкая так же, как он:

— А вы мозет клюциком поиглаетесь пока?

— Ну, и что же он? — подняла вопросительно брови Лини.

Гришка передернул досадливо плечами:

— Как ты наивна? Конечно, он не понял!

Вечером Гришка брал Лини за руки и говорил:

— Знаешь, что?.. Идем побродим, отдохнем немного от болтовни старших!

— Хорошо — соглашалась Лини — мне, пожалуй, тоже необходимо проветриться… Сегодня у меня ужасно болит голова от их дурацких споров!

Они быстро одевались и незаметно ускользали из поля зрения больших, оставляя иногда короткую записочку:

«Придем вечером».

В этих двух словах Гришка ухитрялся сделать восемь ошибок, что его, — впрочем, — ничуть не смущало.

На улицах жизнь казалась Гришке несравненно интереснее, чем дома.

Здесь можно было постоять у витрины «Юный Ленинец» и поделиться своими соображениями, что он — Гришка — намерен приобрести в недалеком будущем и что могла бы купить себе Лини.

— Как ты думаешь, Лини, этот барабан прочный?

Лини задумывалась и после некоторого размышления отвечала:

— Мне думается, он прочный! Ты хочешь купить его?

— Гм… как сказать? Конечно, я приобрету его, но только — не теперь… После когда-нибудь!

А когда в улицы скатывались с крыш темно-синие сумерки, они шли на площадь к ВУЦИКу послушать последние радио-новости и усладить слух свой радио-концертом.

Мощный громкоговоритель выбрасывал с силою в толпы стоящих людей политические новости, говорил с хрипом о последних событиях в Европе, случившихся час тому назад, после чего начинался радио-концерт.

Сегодня же внимание Гришки привлек фельетон о каком-то неизвестном Ползикове, который устроил радио-приемник у себя на дому и, не желая уплачивать радио-налог, был превращен в радио-зайца.

— Как ты думаешь, Лини? — спросил Гришка — могли бы мы устроить такой радио-приемник в нашей квартире?

— Мне думается, могли бы!

Гришка задумался.

Думал весь вечер, весь другой день и весь тот день, что шел за «другим», а после трехдневного обдумывания радио-мысли, решил посоветоваться с отцом.

— Вот что, — сказал Гришка, ухватившись цепко за отцовскую пуговицу на синей блузе — я должен установить в квартире радио-приемник!

— Это бесповоротно? — спросил отец.

— Окончательно… И пожалуйста, не делай такого глупого лица — мне это совсем не нравится… Завтра я приступаю к работе и ты должен помочь мне!..

— А… а ты знаешь, как построить приемник?

— Ерунда, — фыркнул Гришка, — завтра ровно в шесть и ни на минуту позже ты принесешь мне руководство «Как самому построить радио»… Только, чтобы без глупостей, чтобы — ровно в шесть!

— Позволь, но как же мне…

— Я занят, — оборвал Гришка отца, — через три минуты я делаю на собрании доклад!

Гришка махнул рукой и быстро скрылся в дверях.

Через пару недель Гришкина кровать была превращена в крупный завод радиостроительства.

Из под кровати выглядывали баттареи, мотки проволоки, на кровати лежали аккумуляторы, электрические лампочки, фарфоровые изоляторы, радио-журналы, ролики и другие радио-предметы.

Гришка целыми днями возился на полу: резал проволоку, плющил молотком какие-то металлические части и своей работой наполнял весь дом.

— Брось ты дурить, ради бога — увещевала мать — все равно ведь ничего не выйдет!..

А Гришка только улыбается на эти слова:

— Вообще я должен сказать — бога нет, это — раз, а два — это то, что вы не можете понять ничего в радио… Я только удивляюсь, почему я не мешаю вам молиться несуществующему богу, а вы мне мешаете производить полезное дело?… Здесь завоевание техники…

— А ну тебя, — сердится мать, — делай, что хочешь, хоть — нос себе разбей… Ну, и дети пошли теперь… Господи боже, — чистое мученье!

Недовольна была Гришкиной затеей и старшая сестра.

— Слышишь, ты, бандит? Ты перестанешь баловаться?

Гришка делает вид — будто не слышит и шевелит губы оскорбительной для сестры усмешкой.

— Я тебе говорю или кому?

— Иди, пудри спину себе, — огрызается Гришка, не выдержав.

— Смотри, Гришка!?

— Нечего и смотреть тут!.. Не мешай, говорю… Ступай лучше во двор — там маляры крышу красят, может и тебе для губ полведра дадут!..

Вечером отец смотрит с любопытством на работу Гришки и спрашивает:

— Ну, как продвигается дело-то твое?

— Хорошо! — весело улыбается Гришка, — вот только насчет телефонной трубки… Надо бы, говорю, трубку купить!

— Гм… Следовательно, без трубки никак, то есть, нельзя обойтись?

— Никак… Потому трубка — очень важная вещь для радио-приемника, — наставляет Гришка отца.

Отец думает, кряхтит, морщит лоб и со вздохом произносит:

— Что ж… Видно придется… купить трубку-то… так значит… А тебе, часом, не нужно помочь?

— Не надо, — отмахивается Гришка, — я сам…

— Ну, ну, — встает отец, — твое дело…

— Гм… гм… А сестру зачем изводишь?

Гришка досадливо морщится:

— Мещанка она… Не терплю таких… ходит вся в пудре, намазанная… Смотреть тошно!

— Хо-хо хо, — смеется отец, откидывая голову назад и краснея от смеха, — так, говоришь, смотреть тошно?

— Ясно — тошно!

— Чудак, ты Гришка, — улыбается отец, — я вот другим рос!.. Не знал я этого ничего.

— Ну, вот и плохо… Видишь, какая у тебя дочь выросла — пудреница!

Прошла еще неделя.

Гришка собрал свой аппарат, обтянул комнату проводами, оголенный конец провода за водопроводную трубу зацепил.

— И чего ты балуешься? — ворчит сестра.

— А, — хмурится Гришка, — какое здесь баловство, если я заземление делаю? Ты, пожалуйста, не выноси своих постановлений о радио, потому и ты в радио, как я вижу, совсем не разбираешься!

А однажды подозвал Гришка свою сестру-мещанку к аппарату, сложил руки на груди и сказал важно:

— Хочешь, я тебе силу радио покажу!

— Отвяжись!

— Нет, ты уж — пожалуйста… Сама же говорила — баловство, а теперь я могу тебе толк показать!

— Ну… Где он толк-то?

— А вот… Возьми-ка в руки эту проволоку!

— Которую? — нагнулась сестра.

— А крайнюю… Во, во!

Сестра протянула руку к тонкой проволоке, высовывающейся из ящика, но тотчас же отдернула ее назад.

— Ай-й-й!.. Бандит, дурак, болван!.. Что ты здесь устроил?.. Убить нас хочешь?

— А ты не трогай, — сказал Гришка, — потому здесь заключается ток, а сегодня я пойду в домком и попрошу разрешения повесить антенну!

— Что?.. Что тут еще случилось? — вбежала на крик перепуганная мать.

Сестра, конечно, поторопилась накляузничать.

— А ну вас; — рассердился Гришка, — мне еще антенну нужно навесить.

— Тьфу ты, — плюнула мать, — и в кого только уродился такой озорной мальчишка?.. Видала я детей, а такого еще в первый раз вижу. И мы были детьми, слава богу, да только таких шалостей у нас что-то и не слыхать было… Да-а что он тут собирается навесить?.. Как ты сказал, — ан… ан… ан…