Галина Щербакова - Реалисты и жлобы Страница 34

Он не знал, что в двухстах метрах от него разговаривали двое. Савельич, сжимая когтистой рукой когтистую куриную ногу, говорил респектабельному седоватому мужчине, который, аккуратно натянув штанины над коленями, усаживался в кресло напротив.

– Пошел к себе, – сказал господину Савельич. – Переживает…

– Вы ему ничего не сказали? – спросил мужчина.

– Витя нежный… Витя – подсолнух… Пусть отдыхает… От дела Зинченко его надо отделить совсем…

– Не получается, – сказал респектабельный, продолжая тянуть брючины вверх.

– Не трогать Гуляева по уголовке! Не трогать! – Казалось, Савельич хочет бросить куриной лапой в собеседника, тот даже вздрогнул, и встал, и крутанул шеей.

– Пойду к нему! – сказал он и засмеялся. – Убежал от судьбы, как мальчишка. Казак!

И гость Савельича пошел по тихой зеленой улице. Приметил в стороне машину Виктора Ивановича. Шофер лежал на траве, закрыв глаза «Огоньком».

Не торопясь, помахивая веточкой, гость шел к даче Виктора Ивановича.

Он наткнулся на него возле колонки. Виктор Иванович лежал, глядя широко открытыми глазами в небо. Рядом с протянутой рукой, будто прося Христа ради, стояла эмалированная кружка с пятнами марганцовки.