Антон Макаренко - Том 1. Педагогические работы 1922-1936 Страница 36

Вечернее собрание. Рапорты командиров.

— Почему не взяли вовремя сапки?

— Огородника не было, некому было выдать.

— Огородник!

— Меня позвала дежурная.

В зале возмущение.

— Ты еще на кого другого сверни. Три года живешь в колонии, а дураком прикидываешься.

— Бедный.

— Выдай сапки и иди, куда тебя звали.

В пекарне 15-й отряд на общее собрание послал помкомандира, чтобы он отдувался за опоздание с обедом, а сами спешат наверстать беду: готовят дрожи, а для совета и экспертизы вызвали Елизавету Федоровну: весело, шумно, радостно.

Помкомандир 15-й на собрании кое-как отбивается:

— Ну так что ж! Сейчас наши делают!

— А командир где?

— Да там же, с дрожжами с этими.

Дежурная, уставшая за длинный день, смотрим в веселое лицо помкомандира 15-го, и ей уже не так страшно в этой колонии.

Окончился день.

Руль попал в слабые руки. Его деликатно и по-хлопячьи весело поправят колонисты-хозяева. У них озабоченный вид, но эта озабоченность только маска, прикрывающая хорошую человеческую мину. Логика хозяйства требует, чтобы руль был поставлен правильно, и они чувствуют в себе силы его поправить. Чувствуют это и старики, видят и новенькие, и они проникаются уважением к этим горьковцам, которые так охотно принимают на себя ответственность за такое серьезное дело: дрожжи.

Изо дня в день совершается эта узурпация власти и распорядительства. Елена Григорьевна когда-то станет опытной воспитательницей, но те, кто ее учил в первые дежурства, всегда будут улыбаться ей, как опытные морские волки.

Чередование дежурств старых и молодых воспитателей — это лучшая симфония музыки жизни детской трудовой колонии.

Дежурство первых — это четкий и строгий режим серьезной машины. Уверенный в себе, спокойный, дружелюбный, но деловой тон. Две-три нотки придирчивости. Маленькая кому-то выволочка. Короткий деловой спор. Машина бежит по своим рельсам: все смазано, привинчено. Все спокойно, у руля хороший штурман. Он встал в 6.55, а в 7 дал сигнал: «Вставай!» В 7 часов зашумели спальни. Ясно, что вставать надо. Вечером короткий рапорт: по дежурству все благополучно.

Дежурство молодых — это значит, что дежурный встал в 3 часа утра. Еще вчера с вечера было достигнуто соглашение с различными лицами и учреждениями, кто обещает кого будить, кто обещает справиться и без дежурного, кто сам в 5 часов куда-то сбегает. Дежурная все же волнуется. Она везде натыкается на иронические веселые физиономии, не обещающие, как будто, ничего хорошего. Эти ребята, веселые и вредные, хохочут и успокаивают:

— Да вы не беспокойтесь, будет сделано.

— Ну как тут не беспокоиться? Ах, господи (покраснела, какое там господи), уже без трех минут, где эти трубачи?

Бегом к клубу. Но оттуда в растерзанную дверь клуба уже вылетают звуки сигнала.

В спальнях веселее обыкновенного и строже.

— Ты долго будешь вылеживаться? Что, тебе отдельный сигнал?

Дежурная осторожно заглядывает.

— Идите, идите, и без вас обойдемся!

Нужно пройти на кухню. Но в воротах навстречу громыхает подвода.

— Елена Григорьевна, так мы едем.

— Куда?

— А за доктором? Оставьте же завтрак.

Немножко похолодело внутри. Чуть-чуть все не провалилось. Действительно, вчера говорилось о докторе. А что?

Задрал голову пацан, старается сделать честное лицо.

— Надо голубям корму выписать.

— Голубям? Как же это?

Но уже меняется честное лицо пацана. Рядом с дежурным Костя, старый горьковец и комсомолец, гроза пацанов с честными, но неверными лицами.

— Ты чего здесь брешешь? Какого тебе корму? Вылетай отсюда пока цел! Ну и хитрый же народ! Так и пользуются случаем. У них целые склады. Ты выпиши в дежурство Елизаветы Федоровны.

— Да! Выпиши…

Пацан позорно отступает. Ничего. Третьего дня в дежурство Алексея Григорьевича он получил 10 фунтов. И никто не знал.

Застрекотал молодой неопытный день. Вечером на общем собрании не оберешься разговоров, но днем много смеха, быстрого движения, веселой команды.

На одних таких дежурствах далеко не уедешь, но серьезно, без них нельзя.

Молодому воспитателю трудно приобрести нужный авторитет, это делается страшно медленно и постепенно, но в молодости много своей прелести, которая очень нужна в детском учреждении, гораздо нужнее, чем авторитет воспитателей.

Но как бы ни прекрасна была молодость, все же это не мешает мне утверждать, что без длительного коллектива мы никогда никакого соцвоса не построим. Я считаю, что если коэффициент педагогического коллектива меньше единицы, то дело уже плохо, если же он меньше 0,5, то дело совсем скверно. Нормальное отношение должно выражаться в пределах от 1 до 2, но с тем, чтобы в составе коллектива были воспитатели и с очень солидным стажем по колонии, и совершенно молодые.

Выражаемая в этих цифрах нормальная длительность коллектива настолько огромное благо, что оно одно должно обеспечить половину полезной работы.

Рецензия на рукопись «Руководство для комиссий по делам несовершеннолетних правонарушителей»

I. Вступительная статья «Состояние дела борьбы с правонарушениями несовершеннолетних на Украине»

Вступительная статья должна быть особенно тщательно проработана и иметь совершенно точные формулировки, так как она выражает принципиальную и практическую установку Наркомпроса УССР в деле борьбы и профилактики детских правонарушений.

Между тем статья сделана недостаточно четко. Начнем с определения работы комиссий и их задач. Конечно, совершенно неверно, что задачу комиссии составляет «перевоспитание несовершеннолетних». На наш взгляд, ее задачи гораздо шире: она устанавливает факт правонарушения, изучает причины, его вызвавшие, намечает план перевоспитания несовершеннолетнего, поручает непосредственное воспитание отдельным учреждениям, организациям или лицам. Перевоспитание только частично входит в функции комиссии (ответственный надзор обследователя), и то эта, собственно говоря, временная функция вызвана главным образом отсутствием достаточного количества детучреждений, слабостью охраны детства и т. п.

Так же недостаточно ясно изложена разница между детским судом и комиссией, а между тем это важный момент, имеющий большое значение для местного работника. Основная разница, конечно, не в том, как сказано в статье, что комиссия является государственным учреждением, детсуд тоже входил в общегосударственную судебную систему и со своей точки зрения царское правительство уделяло достаточно внимания детской преступности. Это была классовая организация, карающая малолетнего преступника как суд особой подсудности. Комиссия — это учреждение педагогическое, находящееся в системе народного просвещения, его задача — организация среды как основы медико-педагогического воздействия.

Неверен, на наш взгляд, анализ причин, вызвавших увеличение количества дел детей из семей. Конечно, суть не в том, что увеличился и углубился охват работы: всюду в комиссиях сильно сокращены штаты, общественность далеко не привлечена к этой работе, при помощи каких живых сил мог увеличиться охват? Тут дело гораздо глубже: комиссия — это до известной степени барометр состояния детства, а следовательно, и некоторых групп общества как воспитательного деятеля. Значительные группы бывшего «общества», не принявшие искренне Октябрьскую революцию, а только подчинившиеся диктатуре пролетариата, остались без определенного мировоззрения, а следовательно, без уверенной воспитательной системы. Такая семья перестала быть воспитательной средой. Она не может дать ребенку старой моральной нормы, но в то же время противодействует новой. Выпадение несовершеннолетнего из такой семьи — явление вполне естественное и даже социально здоровое, но в некоторых случаях, под влиянием случайных причин, такое выпадение приводит к правонарушению. Процесс этот был замечен комиссиями в таких семьях года два тому назад: мать торгует, мать машинистка, вдова присяжного поверенного, иногда отец рабочий, а мать торгует.

Процесс этот гибок и серьезен, его должны учесть комиссии в своей работе, а объяснять увеличение правонарушений углублением работы и большим охватом детства просто несерьезно и отдает казенным оптимизмом. В статье это место к тому же неудачно сформулировано, и получается такое впечатление, что большой охват и углубление работы явилось причиной увеличения правонарушений.

В таких же розовых тонах рисуется передача дел подростков старших возрастов суду. Дело не в том, что не было соответствующих учреждений для перевоспитания подростков старше 16 лет, а в том, что в интересах государства в отношении к подросткам старших возрастов, часто участников банд и контрреволюционных выступлений, пришлось педагогическое воздействие заменить мерами социальной защиты.