Владимир Кормер - Крот истории Страница 7

Особенно же меня наша «курьерша» изводит. (Поскольку дом привилегированный, важные птицы залетают, администрация и держит здесь для особых поручений девицу, числится-то она сторожем, а прозвище ее в соответствии с выполняемой функцией — «курьерша»). Так вот, вечером почти беспрерывно она по коридору — топ-топ-топ, а у моей двери этот топоток, чудится мне, чуть призамедляется, постоит и дальше бежит… Это у нас с ней нечто вроде флирта… Но не так-то тут все просто…

Короче, полночи продолжалась эта чехарда в доме… А я полночи без сна провалялся… Принял таблетку. Приснилась как всегда S=F, где я так ни разу и не был, между прочим! — джунгли, Кордильеры, креолки, благородные рыбаки, злобные латифундисты. Много лет подряд я эту дрянь во сне вижу!.. Наутро встал с тяжелой головой…

Вот следующий листок. Видите: «11 апреля. Паутов. Адмирал. S=F»… Вот я его выдираю… Где спички?!

11 апреля

Итак, я на даче. Я к этому моменту состою редактором одного журнальчика закрытого типа на зарубеж… Но состою лишь номинально, за тот год номера два всего сам подписал в печать, в редакции был три с половиной раза, всю ответственность переложил на заместителя… Потому что практически я работаю на одного… на одно важное лицо. Лицо это, правду сказать, я сам видел только однажды, да и то издали. Оно много ездит и много болеет, но, главное, — меня к нему не подпускают, мне на него выйти не дают! В чем причина? Тут тонкость…

Для меня работа на него лишь промежуточная ступенька. Меня ему, этому лицу, рекомендовали (работаю-то я на него по своей же отрасли, конечно), меня к нему протолкнули, потому что мне надо было, полезно было пройти через это, побыть поближе к руководству, потереться… Были, были соображения!.. Так делается… Фактически же я добиваюсь назначения в республику S=FL Зачастую такого рода назначения расцениваются как понижение: когда от человека хотят отделаться, его отправляют подальше послом. В данном случае подобный взгляд был бы ошибочным. S=F становится «горячей точкой планеты». Там назревает «революционная ситуация». И надо менять посла. Посол с работой явно не справляется. А меж тем, если хорошо пофартит, если будет удачный расклад, если вести умную политику, можно в несколько месяцев на этом посту нажить такой капитал, какого в другом месте за десять лет не добудешь. Риск большой, но надо идти на риск. Кто не рискует, тот не выигрывает!.. Два года, два года я терпеливо дожидаюсь, прощупываю почву… На третий — сдвиги есть!.. Отправляют меня, правда, не послом, а советником, или даже кем-то еще, но это ничего, — главное мне зацепиться, а там уж я сумею показать, кто из нас важнее… Тот посол это конечно чувствует, препятствует мне всеми силами. Волынка поэтому тянется. Больше года я сижу на чемоданах… Здесь-то и нужна была бы поддержка такого, как мой шеф. Но вся штука-то в том, что у меня с ним нужного для моего продвижения импульса не получается. Работа моя на него мне больших преимуществ не дает. Почему? А потому, что я все эти три года остаюсь для него чужой, я вроде бы не его человек, я вроде бы работаю сам на себя!

Это, разумеется, так и есть! Но ему не позволяют об этом забыть! Ему постоянно внушают, что я «вольный стрелок»! Вот он вместо того, чтоб мне помочь, обеспечить тылы, и косится на меня! Я, хоть его не вижу, знаю, что косится!

Теперь поясню, отчего это так. Оттого, что в силу рокового стечения обстоятельств, — вы ведь уже наверно догадались, в чем дело? догадались? нет? — в силу рокового стечения обстоятельств — недоучли, е… твою мать! — передаточным звеном между мною и шефом неожиданно оказывается этот самый вышеупомянутый Паутов, тот, с которым у нас со студенческих лет дороги пересеклись!.. Пора теперь о нем подробней рассказать. В университете-то мы с ним были еще друзьями, в самодеятельности вместе участвовали, с девушками гуляли, всякие там номера откалывали — он большой был мастер по этой части! — а вот года с пятьдесят третьего — пятьдесят четвертого разошлись, в тот самый период… Он сначала Тимура возненавидел, требовал его из комсомола исключить, а когда я того защищать стал, накинулся и на меня. Он-то всегда самых твердых позиций придерживался! Я знаю, чего это ему стоило! Он мне сам однажды в минуту откровенности рассказывал, как они с матерью в тридцать четвертом году, ему шесть лет было, по дорогам Христа ради побирались. Раскулачены были, ясное дело! Отец его потом быстро сориентировался, уже в Сибири к войне в председатели колхоза выбился. Паутов-то, об отце рассказывая, и обмолвился: «опять мы, говорит, не хуже прежнего зажили». Отсюда я и заключил, что они были раскулачены!..И он в родителя. Порода, ничего не скажешь! Мужик крепкий, упрямый, злой, и уж школу прошел неплохую. В детстве, пока они там в Сибири свой колхоз отстраивали, научился, видно, как зубы скалить направо и налево. А уж артист — великолепный! Хочешь — трагедию, хочешь — комедию! Во всех капустниках первый заводила был. Даже женские роли мог играть! Талант! Это вы возьмите себе на заметку… Меня он, однако, когда мы с ним и институте в соседних отделах очутились, чуть со свету не сжил, этот артист. Он в партбюро был, так в партию меня пускать не хотел, мои статьи специально вычитывал, ошибки в них искал, любую зацепочку использовал! Когда меня все-таки приняли, райком против меня настроил, объявил, что, дескать, я в пятьдесят четвертом году позволял себе высказывания, что на «Слово о полку Игореве» замахивался! Вранье! Я же на его кулацкое происхождение сослаться не мог: не было в руках доказательств, прежде не озаботился, поленился добыть, а на словах мне бы не поверили, да и обстановка была не та… Совсем было он припер меня к стене…

Вдруг удача! Мы с Интерлингатором, Вольдемаром, в то время издавали журнальчик. Нет-нет, не тот, которым я потом занимался, но близкий, конечно, по духу… Здесь писали статьи (я писал главным образом, этот болван двух слов связать не умеет, великий общественный деятель!), переводили на испанский и по особым каналам забрасывали в S=F. Там была редакция из двух человек, они добавляли кое-какую свою писанину, информацию о текущих событиях, в нелегальной типографии шлепали. Об Интерлинга-торе они, разумеется, знали, но где он находится, не знали, он ведь был лишен гражданства, считалось, что он в S=F живет на подпольном положении. Я выступал в качестве Хуана Л. и Антонио Р. Дело было поставлено так, что тамошние двое издателей и не догадывались, откуда к ним поступают материалы. А если и догадывались, то помалкивали — им ведь вместе с материалами и денежки передавали! Нам с Интерлингатором это тоже оплачивали, по линии «Агентства печати „Новости“». Журнальчик крошечный, тираж пятьсот экземпляров, номеров шесть в год, можно бы и больше, я в этом даже заинтересован, но трудности с распространением. Направление избрано, по моему настоянию, деликатное, полумарксистское. Предполагалось, что журнал является органом целого Движения. «Национальное и Социальное Возрождение» оно у нас называлось — понимайте как хотите, что это такое! Предполагалось также, что Интерлингатор занимает строгую марксистскую позицию (я выдвигал и другие варианты, но он струсил), а Хуан с Антонио — первый немного справа, а второй — немного слева. Или наоборот. Я теперь уже подзабыл, кто из них где… Они оба потом сошли со сцены. Хуан был исключен из руководящих органов Движения и отошел от активной политической деятельности, а Антонио таинственно исчез. Ходили слухи, что обезображенный до неузнаваемости труп, обнаруженный в сгоревшей машине на шоссе через джунгли близ границы, и был труп Антонио. Газеты требовали расследования, студенты университета в S=F устроили демонстрацию…

Между тем у нас наше предприятие наталкивается на противодействие. Паутов с компанией всюду утверждает, что это, дескать, пустая трата денег, платформа движения расплывчата, непопулярна среди рабочих, тираж не расходится, Интерлингатор не та фигура. Многих почти убеждают. В этот самый момент в S=F всплывает некий адмирал, Хосе-Эстебан-Инесса-де… и тому подобное, немолодой, но бойкий, совершил лет десять назад большие подвиги во время трехдневной войны с соседней республикой, теперь полевел, требует пересмотра конституции, национализации банков, разоблачает злоупотребления полиции. С ним несколько флотских офицеров. Мы его у себя в журнальчике и похвалили. Спустя неделю в интервью по телевидению адмирал заявляет: «Да, у нас есть люди, которые наиболее последовательно отстаивают интересы народа. Я имею в виду „Движение за национальное и социальное возрождение“. Актуальной задачей сегодня является консолидация этого Движения с прогрессивными силами армии и флота»… На такое мы даже не надеялись! Успех колоссальный! Поддержка армии что-нибудь да значит! А Паутову штрафные очки, тем более он раньше и адмирала поливал грязью, говорил: старый фигляр, либеральный болтун! Теперь мы имеем право спросить: какой же ты к черту специалист?! какие ты можешь рекомендации давать в важных вопросах?! Прокол, очевидный прокол!