Александр Кулешов - Лишь бы не опоздать Страница 8

Во-первых, предполагалось, что вор работает по ночам или в обеденный перерыв, когда мастерские пусты, но наблюдение ничего не дало. Николай заменял части в самый разгар работы, можно сказать, на глазах у всех. Кроме того, он частенько не просто изымал часть, оставляя место «оголенным», а ставил взамен аналогичную деталь, внешне годную, а в действительности бракованную, давно списанную. С такой деталью автомобиль не прошел бы и ста метров, но пока длился ремонт других частей и деталь не функционировала, определить ее непригодность было невозможно.

Поиски злоумышленника шли и другими путями — выясняли, кому он сбывает краденое. Обнаружили несколько частников, признавшихся, что покупали «налево», но никто из них не сумел (или не захотел) вспомнить приметы «продавца».

И все же дело потихоньку продвигалось.

Поскольку работа в мастерских шла посменно, а детали, как удалось установить, пропадали не «посменно», можно было сделать вывод, что ворует кто-то из посторонних, то есть из рабочих автобазы, не связанных со сменами. Это сразу ограничило круг поисков.

Далее были отсеяны те — их было большинство, — кто стоял вне подозрений: старые заслуженные механики, коммунисты, общественники, комсомольцы и другие.

Капитан Юнков, разумеется, обязан был проверить все варианты, а вот народноконтрольцы больше полагались на психологические и моральные факторы. Они составили список людей, могущих, по их мнению, оказаться на подозрении — пьяницы и выпивающие, прогульщики, лодыри, «кулаки» (как называли тех, кого интересовал только личный заработок) и им подобные.

Вскоре список подозреваемых стал совсем мал. Хотя кое-какие тревожные признаки имелись, но особой опасности Николай не видел: все же основная работа по обнаружению вора велась в строгой тайне.

Кроме того, когда Николай порой решал бросить свое доходное, но опасное ремесло, это благое намерение длилось недолго — до первых затруднений, связанных с выпивкой. И вообще «красивая жизнь» затягивает…

Почти четыре месяца потребовалось капитану и его помощникам, чтобы окончательно выяснить, кто вор.

Быть может, иной скажет — долго. Быть может, удалось бы, скажем, всеобщим неожиданным обыском установить это раньше. Но Юнков не хотел обижать большой коллектив недоверием. Он не хотел, чтобы люди подумали, что подозревают всех и случайно обнаружили виновного. Вор здесь был печальным исключением, следовало искать его и только его, даже если немного затянуть работу.

Итак, вор обнаружен, теперь его необходимо изобличить — лучше всего взять на месте преступления.

Уже не раз капитан, переодевшись механиком, целый день трудился рядом с Николаем, по пока ничего не происходило.

Неожиданно Юнкову повезло. Сразу возникло несколько обстоятельств, заставивших Николая действовать. Во-первых, накануне в мастерские была доставлена целая партия, да еще иногородних, машин на длительный ремонт. С них можно было снять много дефицитных деталей, которые когда еще потребуется вернуть… Да и заменить можно будет деталями похуже: машины из других городов — пока там обнаружат да напишут… Во-вторых, накануне Николай имел встречу с «оптовиком».

«Оптовик», лысый, маленький, болтливый, все время суетившийся, все время в движении, был деляга в самом блистательном значении этого слова. Он не воровал — упаси боже, он не скупал и не хранил краденого — как можно! Но всей своей деятельностью всемерно способствовал и тому, и другому, и третьему.

Его «бизнес» заключался в том, чтобы выяснить, как он любил выражаться, «конъюнктуру», спрос и предложение. Действовал он в самом широком диапазоне: его интересовали меховые шубы, доллары, автомобильные запчасти, драгоценности, дефицитные лекарства, магнитофоны и фотоаппараты, модные заграничные вещи и даже редкие вина и продукты.

Все эти столь различные вещи объединяло одно — они все были краденые или добытые иным нечестным путем, продавали их воры, спекулянты, валютчики. С ними «оптовик» не церемонился, они были его поля ягода.

С покупателями дело обстояло сложней. Разумеется, и среди них встречалось немало таких, кто отлично понимал, с кем имеет дело и каким путем добыто то, что он покупает. Но имелись и честные, просто наивные, неискушенные, верившие в басни о «лишних» деталях, «не пришедшихся» по размеру шубах, ликвидируемых по нужде «фамильных драгоценностях». Были и подозрительные, въедливые, любопытные. С такими приходилось возиться — уговаривать, придумывать всякие истории, убеждать.

Дело в том, что роль «оптовика» ограничивалась исключительно сводничеством. Он выяснял, кому что нужно, у кого что есть, и сводил «покупателя» с «продавцом», получая с того и другого комиссионные. Редчайшая по нынешним временам и на редкость хлопотная профессия.

В специальных тетрадях «оптовика» хранились сотни имен, адресов, телефонов, записанных столь сложными тайными способами, что их не сразу разгадал бы и опытный шифровальщик. Сами же книжки покоились в подкладках старых пиджаков или под стельками ветхих башмаков, запертых в вокзальных сейфах или сданных вместе с фанерными чемоданами в камеры хранения.

«Оптовику» перевалило за семьдесят, и занимался он своей уникальной профессией чуть ли не с дореволюционных времен.

Преимущество ее заключалось в том, что подобная деятельность была сравнительно безопасной с точки зрения взаимоотношений с законом. В конце концов, отвечает перед законом вор, спекулянт, сбытчик краденого, в определенной степени покупатель этого краденого. А он что? Он просто познакомил двух людей, оказал им услугу. Откуда ему знать, что происходит нечестная сделка?

Так что сидел в тюрьме он в своей жизни мало и недолго, а зарабатывал прилично.

Последнее время, правда, работать становилось трудней. Дефицитных товаров становилось все меньше, меньше встречалось и дураков и воров, зато больше честных людей, готовых отвести тебя в милицию. Да и милиционеры перестали понимать шутки и норовили отправить тебя за решетку, усматривая почему-то в невинном хобби «оптовика» нарушение закона. А уж когда дело касалось валюты и золота, тут пощады не жди!

Но все же кое-что было — автомобильные запчасти, например. Ходкий товар. Приходится, конечно, возиться, но что делать, такая уж профессия…

Вот хоть с этим шляпой-инженером Румянцевым. Просто помешанный какой-то — выиграл свою «Волгу» и теперь ухаживает за ней, как за молодой женой. Себе в чем-нибудь откажет, только не ей.

Что-то у него там вышло из строя, реле, что ли, так он сон и покой потерял, готов чуть не месячную зарплату отдать, лишь бы найти эту деталь. Ведь если ехать на станцию техобслуживания, придется неделю ждать, а он без своей «Волги» дня не может прожить.

И то, что этот пьянчуга и мелкий воришка Колька существует, — тоже удача. «Оптовик» уже не раз имел с ним дело — никогда не подводил.

К тому же он нашел для Кольки еще четырех «нуждающихся». Словом, сегодня они договорились о свидании у станций метро, расположенных по Ленинградскому проспекту. Первое было с инженером Румянцевым у «Сокола» в семь вечера. Там он их, как обычно, познакомит и сразу же уйдет. Купля-продажа пусть происходит без него. За своими комиссионными он зайдет на следующий день.

…Вот с этим «оптовиком» Николай два дня назад встретился и договорился о большом заказе. Тот за несколько часов нашел ему покупателей почти на все детали, которые можно было снять с поступившей партии машин.

Первый заказ надлежало реализовать сегодня. Встречи с «оптовиком» и его клиентами были назначены, начиная с семи вечера, у станций метро: «Сокол», «Войковская», «Водный стадион», «Речной вокзал».

Операция сулила большую выгоду.

Николай уже успел накануне снять детали с машин, завернуть их в пакет и спрятать в укромном месте. План был прост. На своей трехтонке он должен ехать сегодня в Шереметьево. Перед выездом он заедет, под предлогом исправления какой-нибудь мелкой поломки, в помещение мастерской, незаметно переложит пакет под сиденье и спокойно выедет с территории автобазы. Он уже не раз пользовался этим способом.

А затем, пока будет ехать по Ленинградскому проспекту, сделает несколько остановок у станций метро — он потому и назначил там места встреч.

Единственно, что мучило его, — это головная боль после вчерашней попойки.

Но не мог же он не обмыть столь крупный заказ «оптовика»! Вот и пошли с дружками. Ох уж эти дружки! Что-то Николай не помнил, чтобы они хоть раз пригласили его в ресторан, — получалось почему-то наоборот. И еще было у дружков удивительное свойство — они неизменно исчезали в период безденежья и столь же безошибочно появлялись в «жирные» дни.

— Коля, друг! — приветствовал его очередной приятель. — Выручай, пересох. Веришь, неделю во рту градуса не было. Веди, друг, веди, за мной не пропадет.