Валерий Барабашов - Жаркие перегоны Страница 9

Тут можно читать бесплатно Валерий Барабашов - Жаркие перегоны. Жанр: Проза / Советская классическая проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Валерий Барабашов - Жаркие перегоны

Валерий Барабашов - Жаркие перегоны краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Валерий Барабашов - Жаркие перегоны» бесплатно полную версию:
Новая повесть молодого писателя. Герои книги — железнодорожники одной из магистралей страны.

Валерий Барабашов - Жаркие перегоны читать онлайн бесплатно

Валерий Барабашов - Жаркие перегоны - читать книгу онлайн бесплатно, автор Валерий Барабашов

Людмила поднялась, молча вышла из купе, машинально захлопнула за собой дверь, машинально повернула в ней ключ.

Вот так та-ак... Светка-то, а?.. А вдруг в самом деле на ревизора налетят, тогда что? Рогова позовут, акт составят! Светка, конечно, не дура, говорить не станет, что взяла у парня деньги, а если он сам скажет? Я, скажет, заплатил проводницам, чего еще? Тогда и ей, Людмиле, влепят по первое число, это уж как пить дать. Она же знает теперь... Ну что — к Рогову сходить? Так, мол, и так, товарищ начальник поезда, прошу принять к сведению, что Дынькина... Да он ее в порошок сотрет!.. И тут Людмила словно споткнулась: а если нет, не сотрет? Влипнешь еще. Третий раз всего с этой бригадой едет. А в чужой монастырь, как известно, со своим уставом... Ну, скажем, устав-то общий, но лучше, пожалуй, разобраться во всем, присмотреться — вдруг что да не так, наломаешь дров, себя опозоришь, Светку.

Размышляя так, сидела Людмила на своем рабочем месте в «служебке», у окна, хорошо понимая, что мысли ее трусливые. Конечно, Дынькина посадила этого парня без билета и деньги с него взяла — с чего бы она вдруг стала предлагать их напарнице?..

Настроение испортилось окончательно.

III.

Еще полгода назад начальник Красногорской железной дороги Уржумов не замечал за собою такого быстрого утомления. Мог работать часами, забывая иной раз об обеде, лишь изредка выходя из кабинета. А теперь, особенно во второй половине дня, он не находил себе места: раздражали телефонные звонки, вспыхивающие то и дело лампочки на переговорном устройстве, шум улицы за настежь открытым окном, даже мелодичный, нравившийся ему раньше бой кабинетных старинных часов.

Конечно, сказывалась усталость, напряжение последних месяцев, в которых не было выходных, не было отдыха. Дважды в сутки, в полдень и десять вечера, управление дороги проводило селекторные совещания с отделениями, выслушивало их доклады об итогах дня, давало указания. Освобождаясь в одиннадцать — в половине двенадцатого ночи, неимоверно уставший, Уржумов плохо спал, утром вставал разбитый, с головной болью. Вот все это, видно, и состарило: нервное перенапряжение, четырнадцати-пятнадцатичасовой рабочий день. Климов, замминистра, бросил как бы невзначай на заседании коллегии: «Возраст, сами понимаете...» Это был, разумеется, явный намек на то, что пора уходить, пора уступить кресло другому, более молодому, более работоспособному человеку.

Но уйти сейчас он не мог. Уйти с позором, «развалив дорогу»... Клейкая эта формулировочка навсегда бы осталась на его имени. Разумеется, никто не скажет ему об этом в глаза. Сочувствия и понимания будет достаточно, как и чьего-то тихого злорадства, — тех, кого когда-нибудь наказал, пусть и справедливо, с кем не шел на компромисс, добиваясь четкого и своевременного исполнения своих приказов.

В любом случае у него было теперь сложное положение. Длительное время дорога не справляется с планом перевозок, и возглавляет эту дорогу пожилой, выработавшийся, очевидно, человек. Что бы ни делал теперь Уржумов, ему придется преодолевать эти два главных барьера.

Обидно: чуть где захромала дорога или ее отделение, в министерстве сразу же начинают рассматривать через увеличительное стекло — тянет ли? тот ли человек? За малейшие просчеты вызывают «на ковер»... Что ж ему теперь, действовать по принципу «мне так сказали», давить властью, в глубине души хорошо понимая, что разносы все равно не помогут, что нормально дорога может работать лишь в том случае, если сегодня же, не теряя ни дня, взяться за реконструкцию важнейших железнодорожных узлов, сортировочных станций, за строительство вторых, третьих путей, новых депо, жилья... Но кто будет бить в министерские колокола, спорить, отстаивать, доказывать? Кто? Уржумов, седой усталый человек, или кто-то другой, кто не раздумывает сейчас о том, как бы доработать оставшиеся до пенсии годы?..

Давно приучив себя к самоанализу, Уржумов заметил вдруг, что в его размышлениях на первом плане оказалась все-таки собственная личность. Все, о чем он думал — и позавчера, шагая после заседания коллегии по улицам Москвы, и сейчас, — сводилось к инстинктивному, подспудному чувству самозащиты. А если поставить вопрос прямо: так ли мала его собственная вина? Имел ли право самоуспокоиться в те дни, когда дорога работала хорошо? Правда, он предвидел многие из сегодняшних трудностей, говорил об этом, но достаточно ли громко и решительно?

Ну вот. Опять знакомо заболела голова... Нет, надо отдохнуть, к черту мысли!

Уржумов встал, прошел к окну. День начался знойным, безветренным — понуро, не шелохнувшись, стояли в управленческом сквере пыльные стриженые тополя. Солнце было пока где-то сбоку, но через час-полтора оно повиснет вон в той широкой фрамуге, и тогда придется вставать и задергивать шторы. Лучше уж сделать это сейчас.

В кабинете стало темнее и тише. Но Уржумов не удовлетворился уже и этим. Открыл дверцу часов, поймал маятник. Убедился, что тот замер, огляделся, что бы еще сделать?

Кажется, ничто больше не мешало ему углубиться в эти простыни-сводки, где так назойливо бросались в глаза подчеркнутые красным карандашом цифры суточных, декадных и месячных задолженностей дороги в перевозке грузов. Безобидные вроде бы двадцать — тридцать недогруженных в сутки вагонов выросли теперь в десятки составов, — не перевезено четыре миллиона тонн!

Уржумов даже нарисовал на листке эту цифру. Ехидная длинноносая четверка словно на прогулку вывела кругленькие, пузатые нули. И такие эти нули были важные, нахальные, что он, злясь, смял лист, бросил его в корзину. Наверное, он ждал, что цифра эта придаст его мыслям какое-нибудь иное направление. Но миллионные долги, да еще им самим выписанные на бумаге, лишь хлестнули по нервам, жестче напомнили о том, кто он в зачем сидит в этом большом кабинете.

«Болезненное восприятие у человека, — неожиданно посторонне подумал о себе Уржумов. — Зрение не выносит больших цифр, слух — шума». Он попытался сосредоточиться на чтении бумаг и — не смог.

«Да в чем же дело?»

Несколько минут сидел неподвижно, прислушивался к себе. «Болен я, что ли?» — подумал тревожно.

— Лидия Григорьевна! — вызвал он по переговорному устройству секретаря. — Минут десять не пускайте ко мне никого.

— Поняла. Динамик отключился.

«Почему она говорит по́няла, а не поняла́?» — с раздражением, которое не мог унять, подумал Уржумов.

Выйдя из-за стола, он снял китель, распустил галстук. Стал круто вращать туловищем — затрещали суставы.

— Вот так, так... — приговаривал Уржумов, чувствуя, как приятно разогревается тело. — А то словно чугуном налили... Бегать надо, Константин Андреевич, бегать. От всех болезней...

Теперь наклониться... Еще разок...

Остановился, передохнул. И опять встал перед глазами Бортников, их сегодняшний разговор на Сортировке, письмо Забелина. Эх, Забелин, Забелин!..

Уржумов услышал, как отворилась дверь, повернулся — на пороге стоял Желнин. Улыбался:

— Чтобы тело и душа были молоды, Константин Андреевич?

Уржумов смутился, стал быстро приводить себя в порядок. Говорил, не поднимая глаз:

— А знаешь, Василий Иванович, хорошо! Кровь по телу прошла, заиграла.

— Спортом вам надо заниматься, Константин Андреевич. — Желнин какими-то неслышными шагами пересек кабинет, сел к столу Уржумова. — Вот поправим дело...

— Обязательно поправим, Василий Иванович! Сил у дороги хватит.

— У дороги-то, конечно...

Желнин спохватился, замолчал. Поспешил сменить разговор:

— Что там, на коллегии, было?

Уржумов не торопился с ответом. Надел очки, потом снял их, стал протирать стекла носовым платком. Тянул время — говорить сейчас с Желниным не хотелось.

— Ну, что... Я же тогда звонил вам: заслушали мой отчет, все честь по чести. Потом навалились — за срыв регулировочного задания, за опоздания поездов, за погрузку... Вот, миллиончики висят... Прижали за них к стене, что называется... Ладно, соберем на днях всех начальников служб, поговорим подробно. Коллегия была серьезная.

— А Семен Николаевич?

Уржумов заметил, как напряглось в ожидании ответа лицо первого заместителя. Подумал: «Что уж ты ловишь так — кто сказал? что сказал?..» Ответил как можно спокойнее:

— Дали нам на исправление квартал.

Желнин с заметным разочарованием откинулся на спинку стула.

— За квартал не успеем. Шутка сказать — четыре миллиона тонн! Это сколько же надо грузить в сутки, чтобы долг покрыть!

— Ну, сколько успеем. Главное, сдвинуть дело с мертвой точки, не наращивать задолженность. Тогда все будут видеть, что не зря мы с вами тут сидим, — и Уржумов выразительно постучал костяшками пальцев по крышке стола.

— Да, наверное... — рассеянно качал лысиной Желнин.

На пороге кабинета беззвучно возник помощник Уржумова — горбоносый пожилой человек, в выправке которого легко угадывался бывший военный. Терпеливо и молча ждал.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.