Лия Флеминг - Ласточки

Лия Флеминг

Ласточки

Аластеру, Ханне, Руари и Джошу.

Это для вас!

Leah Fleming

ORPHANS OF WAR

Copyright ©Leah Fleming 2008

All rights are reserved to the Author troughout the world. Simon & Schuster UK Ltd, England, was the first publisher of the Work in the English language

© Перцева Т., перевод на русский язык, 2013

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014

Благодарности автора

Я снова позаимствовала прекрасные пейзажи Норт Крейвен Дейлс, чтобы поместить в их окружение Сауэртуайт, Бруклин-Холл и Олд Вик. Мне выпала великая честь быть представленной миссис Фрэнсис Капстик, хозяйке Хеллифилда, которая за несколько лет до смерти прочитала нашему местному кружку любителей истории свои воспоминания о том необыкновенном времени, когда она во время войны была хозяйкой Маунт Плезант, гостиницы для эвакуированных, вблизи Сеттла. Ее жизнь и истории вдохновили меня начать работу над этим романом, но тетя Плам, все эвакуированные и их приключения – не более, чем плод моего воображения. Благодарю всех моих местных друзей, которые поделились своими историями об эвакуации. Я также слышала передачу «Эвакуация. Истинная история», которую транслировал Четвертый канал BBC в августе 1999 года, что стало еще одним источником информации для этой книги.

Некоторые детали, касающиеся индустрии мод пятидесятых, были заимствованы из книги Эрика Ньюби «Нечто благотворное: моя жизнь в «торговле обносками»», увидевшей свет в издательстве «Пикадор», и книги Жинеттт Спанье «Не все это норка», опубликованной Робертом Хейлом в 1972 году.

Большое спасибо Максин Хичкок и Кешини Нейду за бережное редактирование моей рукописи, а также за дельные советы. Спасибо «Летящим уткам», северному филиалу Ассоциации авторов сентиментальной прозы, которые всегда готовы помочь и ободрить в трудные моменты.

Октябрь 1999

Ночной ураган застает врасплох: оторванные, заваливающиеся друг на друга, как костяшки домино, плитки черепицы, содрогающиеся двери, поваленные столбы, разорванные силовые линии и кабели, болтающиеся в воздухе мусорные ящики и дымовые трубы. Они катаются туда-сюда по улицам Сауэртуайта мимо крепких каменных коттеджей, стены которых сотни лет выдерживали подобные атаки.

Вращающиеся в воздухе бревна сыплются в припаркованные фургоны, яростно бьются в жалюзи, ломают ограждение дорог. В узких проходах между домами небольшого городка коричневые крысы, практически устроившиеся на зимовку в домах, глубже забиваются в щели. А ветер продолжает неистовствовать: валит палисадники, разбивает треснувшие стекла парников, пробирается во все дыры.

Старому дереву на вершине сада, окружающего паб «Олд Вик», приходится нелегко. Оно раскачивается, скрипит и стонет в последнем протестующем вопле, но все напрасно: сил сопротивляться стихии у него уже нет. Листья и буковые орешки разлетаются, как конфетти, ветви ломаются… а порывы ветра бьют в раздвоенный ствол, подхватывают его с земли, легко обрывают прогнившие корни, и дерево валится на крышу каменной прачечной: последний барьер взят, прежде чем ураган помчится по полям дальше, к лесу.

Утром невыспавшиеся жители городка открывают двери домов, выходящих на Хай-стрит, чтобы оценить ущерб: перевернутые, заброшенные на церковный двор скамейки, опрокинутые надгробья, оголенные крыши, деревья, завалившие рыночную площадь, разбитые дымовые трубы, вмятины на машинах, повсюду зияющие дыры. Ну и хаос!

Новостной канал ВВС рассказывает о куда более ужасных разрушениях на юге, но в Лейк Дистрикт и здесь, в Крейвн Дейлс, были повалены большие участки леса, так что городок должен ждать своей очереди на установку столбов, починку кабелей и приезд команды рабочих, которые должны расчистить завалы. Из-под лестниц домов жители приносят свечи, газовые горелки и керосиновые лампы, припасенные для таких случаев. В каминах горит уголь. Обитатели Йоркшира знают все о капризах осенней погоды. Двое лесорубов пришли, чтобы определить степень ущерба, нанесенного пабу, и осмотреть поваленное дерево, проломившее крышу прачечной. Паб потерял лицензию много лет назад, но название заведения по-прежнему висит на стене.

Молодой человек в желтом шлеме и стеганом комбинезоне с интересом оглядывает павшего монстра – старое дерево.

– Немного же от него осталось… лучше сказать хозяевам, чтобы ствол распилили. Хорошие бревна получатся.

Босс, солидный мужчина средних лет, опускает глаза:

– Славное старое дерево… сколько раз я на него забирался мальчишкой, играл в пышной кроне. Давно это было, еще во время войны, когда здесь был хостел. А потом сделали паб. Помню, на дереве кто-то построил такой небольшой уютный домик. Там я поцеловал свою первую девушку, – смеется он. – Должно быть, этому буку не менее двух сотен лет. Взгляни, какой толстый ствол!

– Значит, пришло его время. – Молодой человек нетерпеливо поводит плечами. – Сейчас мы с ним расправимся.

Они надевают защитные очки и берутся за пилы.

– А все-таки жалко его… Думаю, он простоял бы еще немало лет, если бы не ураган. Одно слово «стихия»! – бормочет Альф Бриндл, проводя детектором металлов над стволом дерева. Он сломал слишком много пил, натыкаясь на скрытые обломки железа, воткнутого за эти столетия в стволы деревьев. Деревья справлялись с ранами. Обволакивали их древесиной и поднимали все выше: гвозди и обломки ломов, пули, даже тяжелые камни – все это скрывалось под корой.

– Да о чем вы говорите? Оно прогнило до сердцевины. Смотрите: внутри куча мусора, и дупло огромное, хоть на велосипеде катайся!

Парень начинает рыться в дупле и вытаскивает обычный хлам: консервные банки, гниющие мячи.

Они принимаются обрубать ветки и распиливать ствол.

– Какого черта!.. – орет парень, видя что-то, глубоко застрявшее в дереве. – Выключите это, Альф!

– Что у вас там?

Молодой человек выпрямляется.

– Я всегда поражался, как посторонние предметы обрастают древесиной и поднимаются все выше над землей, по мере того, как растет дерево.

– Не знаю. Не видел раньше ничего подобного, – говорит его товарищ, высвобождая из скрытого кокона что-то, похожее на кожаный мешок, размером с портфель, и начиная с любопытством разворачивать крошащиеся в руках слои гнилой ткани.

– Кто-то сунул это прямо в дупло. Надо же!

Наконец он добирается до остатков чайной скатерти с едва заметным узором в клетку.

– Вот черт!

Он отскакивает и крестится:

– Как это сюда попало?

Потрясенные мужчины молчат, не зная, что делать дальше. Дрожащие пальцы Альфа теребят скатерть.

– Вот уж никогда бы… Столько лет, а мы и не догадывались…

– Скорее всего, это лежало тут десятки лет, – предполагает молодой человек, тряся головой. – Я могу сосчитать годовые кольца… их, должно быть, больше пятидесяти.

– Возможно. Ты в порядке? Слушай, тут, в углу скатерти, цветовой код. После войны их ставили на всех вещах. Во всех домах, – поясняет Альф, недоверчиво покачивая головой.

Парень уже идет к грузовику за мобильником.

– Это работа для местного констебля. Зачем нам лишний шум, пусть они сами во всем разбираются. Лучше позвать кого-то из Холла. Это их собственность. Черт! Мне нужно выпить. Пойдем-ка… давай по пинте! Кому такое в голову пришло, схоронить тело в дереве? Хотя, кто знает? Может, это всего лишь чей-то кот.

Оба молча смотрят на находку. И оба прекрасно понимают, что это не останки животного.

Высокая женщина в джинсах и потрепанной куртке фирмы «Барбур» обходит распиленное дерево, отбрасывая ботинком буковые орешки.

Она еще довольно молода, средних лет, из тех имеющих свой стиль женщин, которые красиво старятся и никогда не теряют девических фигур и четкого абриса скул. Ее руки спрятаны в карманах куртки. Сзади бежит рыжий сеттер, с интересом обнюхивая все, что попадается на пути.

Женщина смотрит в конец дорожки, на старый каменный дом, выходящий на Хай-стрит. Волнистая линия крыши свидетельствует о том, что деревянные стропила прогнили и просели под весом огромных плит песчаника. Дерево упало на край крыши прачечной, оставив зияющую дыру. Хорошо, что не успели начать ремонт. Женщина вздыхает.

Место находки огорожено лентой, и вскоре по всему Сауэртуайту разнесется весть о том, что в Древе Победы найдены человеческие останки. В пятницу заголовки в местной «Газетт» будут кричать о случившемся. Такой сенсации не было с тех пор, как викарий в один прекрасный уик-энд исчез и появился лишь месяц спустя, превратившись за это время в женщину.

– Боюсь, ваша прачечная, Мадди, превратилась черт-те во что, – басит Альф Бриндл, пренебрегая церемониями и не обращаясь к своей собеседнице «ваша милость». Он знал ее еще с тех пор, когда она носила пинетки.